Завтра, как обычно

"Эти две старые повести валялись «в архиве писателя» – то есть в кладовке, в картонном ящике, в каком выносят на помойку всякий хлам. Недавно, разбирая там вещи, я наткнулась на собственную пожелтевшую книжку ташкентского издательства, открыла и прочла:

«Я люблю вас… – тоскливо проговорил я, глядя мимо нее. – Не знаю, как это случилось, вы совсем не в моем вкусе, и вы мне, в общем, не нравитесь. Я вас люблю…»

Я села и прямо там, в кладовке, прочитала нынешними глазами эту позабытую повесть. И решила ее издать со всем, что в ней есть, – наивностью, провинциальностью, излишней пылкостью… Потому что сегодня – да и всегда – человеку все же явно недостает этих банальных, произносимых вечно, но всегда бьющих током слов: «Я люблю вас».

Дина Рубина

«Мне повезло – меня судили за писательство. За слишком удачное изображение одного из героев. Его все узнали, поднялся скандал… Мой адвокат приложил немало усилий, чтобы убедить меня написать предуведомление – из тех, знаете, трусливых книксенов обывателю: «Любое совпадение имен, ситуаций, фактов…», – в которых приседают те, кто послабее хребтом. Я отказалась, и суд был назначен. Редкому писателю привалит такое счастье на творческом пути…»

«У Ильи был дом, где все друг друга очень любили, но никто никого не уважал.

Так уж повелось с незапамятных лет. Натуры у домашних были широкие и шумливые, а площадь квартиры тесноватая – две комнатушки и кухонька, так что развернуться вширь и не наступить на чье-то самолюбие было мудрено.

Давным-давно одна такая натура не выдержала, ей показалось, что остальные занимают места больше, чем положено, и с тех пор мать Ильи каждый месяц получала по почте переводы. Даже сейчас, когда самому Илье уже за тридцать или, как иногда в сердцах говорит мать, – под сорок, нет-нет да мелькал в почтовом ящике корешок перевода…»

«Из Парижа выехали ночным в Брюссель, куда Йоська заманивал не один уже год, умолял, повторял на плохом своем, с каждым годом тающем иврите: «Вы имеете комнату в моем доме!»

Он должен был встретить нас на вокзале. И не встретил…»

Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут взнестись до сакральных высот мифа или остаться в ряду накопленных человечеством земных сокровищ.

Вот Лондон – огромный, имперской славы город.

Париж – чарующий, волшебный сон!

Нью-Йорк – гудящий Вавилон, законодатель мод…

Иерусалим – миф.

Миф сокровенный.

Содержание:

Альт перелетный

Джаз-банд на Карловом мосту

"Еврейская невеста"

Иерусалимцы

«Там, наверху – по моему ведомству, – всегда заботились о том, чтобы я понимала смысл копейки. А поскольку от природы я – мотало, то для такого понимания приходилось меня тяжко учить. Полагаю, выдумывание принудительных работ входило в обязанности моего ангела-хранителя. Это он выписывал наряды.

Пускаясь в то или иное предприятие, я всегда предчувствую, как посмотрят на дело там, наверху: потреплют снисходительно по загривку или как говаривала моя бабушка, „вломят по самые помидоры“…

И некуда деться – я обязана сполна уплатить по ведомости, спущенной мне сверху, даже если невдомек мне – за что плачу.»

Д.Рубина

Содержание:

Камера наезжает!..

Уроки музыки

Собака

Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут взнестись до сакральных высот мифа или остаться в ряду накопленных человечеством земных сокровищ.

Вот Лондон – огромный, имперской славы город.

Париж – чарующий, волшебный сон!

Нью-Йорк – гудящий Вавилон, законодатель мод…

Иерусалим – миф.

Миф сокровенный.

Жизни Надежды и Аристарха наконец-то страстно и мгновенно срослись в единое целое, запылали огненным швом – словно и не было двадцатипятилетней горькой – шекспировской – разлуки, будто не имелась за спиной у каждого огромная ноша тяжкого и порою страшного опыта. Нет, была, конечно: Надежда в лихие девяностые пыталась строить свой издательский бизнес, Аристарх сам себя заточил на докторскую службу в израильскую тюрьму. Орфей и Эвридика встретились, чтобы… вновь разлучиться: давняя семейная история, связанная с наследством наполеоновского офицера Ариcтарха Бугеро, обернулась поистине монте-кристовской – трагической – развязкой.

От неожиданности я замялась.

– Понимаешь… – торопливо заполнял неловкую паузу мой знакомый, – их должно заинтересовать… Рассказ – не буду кокетничать – гениальный. На еврейскую тему… – И, поскольку недоуменная пауза на моем конце провода все длилась, он пояснил: – Это про нашего соседа, сапожника, дядю Мишу. Я ведь в махалле вырос, у нас там кто только не жил. Сосед, дядя Миша, смешной такой мужик, еврей… Их должно заинтересовать. Это на тему дружбы народов. Сейчас, сама знаешь, придают большое значение… интернационализм, то, се…

«Одинокий пишущий человек» – книга про то, как пишутся книги.

Но не только.

Вернее, совсем не про это. Как обычно, с лукавой усмешкой, но и с обезоруживающей откровенностью Дина Рубина касается такого количества тем, что поневоле удивляешься – как эта книга могла все вместить:

• что такое писатель и откуда берутся эти странные люди,

• детство, семья, наши страхи и наши ангелы-хранители,

• наши мечты, писательская правда и писательская ложь,

• Его Величество Читатель,

• Он и Она – любовь и эротика,

• обсценная лексика как инкрустация речи златоуста,

• мистика и совпадения в литературе,

• писатель и огромный мир, который он создает, погружаясь в неизведанное, как сталкер,

• наконец, смерть писателя – как вершина и победа всей его жизни...

Семьи, которые изображает Дина Рубина, далеки от идеала. Всё как у всех. Одинокая мать, воспитывающая сына; «выходной» папа; брат и сестра, отец которых покидает дом в надежде на новую любовь… Кругом «ухабы характера», всюду «щипки, тычки и щекотания», «грызня грызнёй»… Не случайно мальчик, персонаж рассказа «Терновник», заявляет вечно занятой матери: «Я найду себе другую женщину!» А подросток, которого растят двое отцов, из рассказа «Двойная фамилия», произносит: «Никогда не женюсь, правда-правда!» Но при этом Дина Рубина – исключительный мастер в изображении семейной любви, ее созидательной силы. Любовь родителей способна растворять камни, топить лед, согревать с того света. Нет ничего значительнее этого «Великого Братства Кормящих»!

Рим, Амстердам, Прованс, Гейдельберг… Повезло тем городам и местечкам, которые зажили в прозе Дины Рубиной самостоятельной жизнью! Навек останутся они в памяти читателей. Даже тех, которым не довелось увидеть эти пространства своими глазами. Рассказы Д. Рубиной о путешествиях – это не обычные травелоги. Внимание в них сосредоточено не на перечислении памятников культуры. Это всегда истории о судьбах людей, через которые и приоткрывается гений места. Образ госпожи Ван Лоу, не пожелавшей «награды за судьбу» («Школа света»), обнажает суровый и благородный характер жителей Дельфта не меньше, чем малые и большие голландцы в его музеях. Легенда о семье Марии, возродившей виллу «Утешение» («Вилла „Утешение“»), говорит о вере итальянцев в рок яснее, чем останки Помпей.

В центре повествования этой, подчас шокирующей, резкой и болевой книги – Женщина. Героиня, в юности – парашютистка и пилот воздушного шара, пережив личную трагедию, вынуждена заняться совсем иным делом в другой стране, можно сказать, в зазеркалье: она косметолог, живет и работает в Нью-Йорке.

Целая вереница странных персонажей проходит перед ее глазами, ибо по роду своей нынешней профессии героиня сталкивается с фантастическими, на сегодняшний день почти обыденными «гендерными перевертышами», с обескураживающими, а то и отталкивающими картинками жизни общества. И, как ни странно, из этой гирлянды, по выражению героини, «калек» вырастает гротесковый, трагический, ничтожный и высокий образ современной любви.

«Эта повесть, в которой нет ни одного матерного слова, должна бы выйти под грифом 18+, а лучше 40+… —ибо все в ней настолько обнажено и беззащитно, цинично и пронзительно интимно, что во многих сценах краска стыда заливает лицо и плещется в сердце – растерянное человеческое сердце, во все времена отважно и упрямо мечтающее только об одном: о любви…»

Дина Рубина

«Говорили, что на центральной аллее появилось новое лицо – человек с велосипедом…

Подозревали, что приезжает он из деревни, то ли из Глухова, то ли из той, что за оврагом, – но выражением лица обладает явно не деревенским, а городским, да и выше бери – гуманитарным…

И вот, обладая этаким-то выражением лица, он приезжает на велосипеде, сомнамбулически крутя педалями, – в светлом длинном плаще, излишнем для теплой такой погоды, застегнутом, впрочем, только на три верхние пуговицы, – и, прислонив велосипед к сосне, подстерегает на аллее одиноких дам, удовлетворенно бредущих из столовой в корпуса…»

В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.

Хелен и Джил – две сестры. Неожиданная встреча перевернёт судьбу младшей из девочек.

Стихи и проза разных лет. Алена Митина – автор стихов, песен, малой прозы на русском и родном коми языках. Публикации произведений в различных альманахах и СМИ, на интернет-сайтах, участник поэтических конкурсов. Издана авторская детская книжка-раскраска «Для маленьких друзей» (2018 г.); авторские сборники лирических стихов и малой прозы «И, наконец, прозрев, уйду…» (2014 г.), «Эта женщина» (2019 г.), «Мои орхидеи цветут только в декабре» (2019 г.). Номинант премии «Поэт года 2019».

«Выжившим» – художественная реконструкция истории бойни в школе Колумбайн. Это первое в истории США массовое убийство в школе, повлекшее за собой наибольшее, на тот момент, количество жертв. За ним последовали другие в разных странах…

Родился в советском союзе. Пережил революцию 1991 года. Послужил в авиации. Потом столкнулся с компьютерами. Застал интернет на модеме со скоростью 9600 кб\сек. Ими собственно и занимаюсь по сей день. Однако мысли иногда не дают покоя. Решил донести их в массы. Так сказать, дебют.

Кажется, что в этой книге, разделенной на три части, собрано несколько литературных жанров. Под одной обложкой собраны рассказы и сказки, короткие повести и небылицы, фантастика и реальные истории. Здесь рядом комическое и трагическое, чистый вымысел и двойной смысл, сатира и философия. Главные герои: маленькие люди из 90-х, которые рассказывают короткие истории, социум насекомых, имеющий сходство с сообществом людей «нулевых» и публика из альтернативного будущего, где гротеск иногда жесток. Книга содержит нецензурную брань.

«На реках вавилонских» – первый роман публициста Елены Зелинской. История его написания очень личная: рассказы и воспоминания мамы и бабушки, справки о реабилитации и невозможность положить цветы на могилу дедушки, потому что неизвестно, где она, – автор считала долгом восстановить историю семьи, узнать больше, чем известно по официальным документам и не многим сохранившимся фотографиям…

И так много оказалось найдено, так ярко из имен и фамилий возвращались в жизнь характеры стоящих за ними людей, что автор начала записывать, и в какой-то момент «заговорили» сами герои. Найденное, изученное и возрожденное воображением сложилось в роман. Его сложно уложить в жанровые рамки: художественные сцены переплетаются с историческими справками, а в какой-то момент и характер публициста выходит на страницы с рассуждениями…

В настоящем издании роман публикуется в сокращенном виде – мы увидим жизнь двух семей от начала Первой мировой войны до окончания Гражданской.

«Иглы в воде» – сборник малой прозы, создававшийся на протяжении двух лет. Рассказы и эссе, вошедшие в книгу, повествуют читателю о Петербурге, одиночестве, внутренней свободе и, конечно, любви.

Все герои «Игл» пытаются по-своему ответить на вопрос, что есть человек напротив. Это провоцирует их пребывать в постоянном поиске.

Важной составляющей книги является тесная связь с миром классической музыки. Так или иначе, она звучит везде.

Все герои вымышленные.

Это четвёртая книга в рамках издательского проекта литературного агентства «Нео-Лит». В сборник вошли рассказы, написанные Валерием Копниновым на занятиях студии прозы. Многие из этих рассказов участвовали в различных литературных конкурсах и были отмечены жюри.

Для широкого круга читателей.

Способная на все ради достижения поставленной цели, Виктория Гордон получает должность руководителя Патриотического медиахолдинга – нового орудия кибервойн. Она известна своим лицемерием, хладнокровием и расчетливостью. Но однажды она встречает незнакомца, который заставляет ее задуматься, не поздно ли все изменить и начать жизнь сначала. Однако молодой человек оказывается совсем не тем, за кого себя выдает.

Основной замысел романа: показать шизофрению современного общества и отказ замечать окружающий абсурд, за что, в конце концов, приходится расплачиваться.

Это сборник стихов о любви, испытании о ценностях жизни с психологической и философской точки зрения. Взгляд на жизнь глазами обычных людей, которые не раз испытывали ранее описанные мною чувства.