Предчувствие гражданской войны

«Неопознанный летающий объект появился на орбите Земли совершенно неожиданно. Вот только что ещё не было и уже есть. Вроде бы и следят за космосом всякие насы, утверждая, что мимо них не пролетит и муха, но за пределами США им мало кто верит. В общем-то, ничего особенного, если бы не одно большое «но». Именно что большое. Размеры потрясали. Такой никак не спутаешь с привычным летающим блюдцем, старым русским спутником (или новым, умело притворяющимся старым), космическим мусором или ещё чем-то в том же роде. Точно не иголка, которую можно легко потерять, найти с помощью пятой точки и опять потерять…»

«Я обезоружил этого человека в один момент.

Пожилой, с покрасневшим от холода и ветра лицом и белыми бровями Деда Мороза, в синей с красным верхом вязаной шапочке, – он подошёл ко мне, когда я возился с мотором своей «Лады», и без лишних слов наставил пистолет. Пока я стоял у капота с поднятыми руками, успел внимательно рассмотреть его странную, бочкообразную фигуру. Между худыми ногами в джинсах и шеей, замотанной старым шарфом, располагалось потёртое драповое пальто, чуть не лопавшееся на брюхе и боках. Скоро я сообразил, что мужчина вовсе не толст: просто надел на себя несколько свитеров и фуфаек. Всё тёплое, что прихватил из дому…»

«Он был так стар, что забыл собственное имя и не помнил своей родни, хотя, странная штука, в остальном он все отлично помнил, у него был на удивление острый ум и до сих пор отличная реакция. Люди, работающие тут, не знали сколько ему лет, но стало привычной шуткой, что он переживет их всех, и что он тут был, когда еще не было этого дома в помине. А так как имени своего он не помнил, то за его любовь к азартным играм, особенно за привычку по вечерам раскладывать пасьянс, его прозвали Ловкач, хотя порой его звали и Аристократом, за его властные манеры и упрямство…»

«– Значит, хочешь к звёздам?

– Так точно, сэр!

– Не торопись отвечать, вопрос был риторическим. Ты хоть понимаешь, что будет, если по истечении испытательного срока тебя спишут с корабля?

– Меня не спишут, сэр! Я выдержу испытание…»

«– Танцует! ОНА танцует! – Грязный палец с обломанным ногтем уткнулся – нет, не в небо. В самый верх полуразрушенной стены бастиона. Головы повернулись туда, куда он указывал. И низкий тихий гул – то ли вздох, то ли стон – пронесся между копейными древками, затрепетал в гривах коней. Словно испуганное сердце, заколотилось на ветру полотнище флага…»

«Ноябрьское утро навевало уныние, как песни старухи Пугачевой. Черти бы взяли этого американского мецената, думал Никита Викторович Победилов, шаркая слякотными улицами. Черти бы его побрали со всеми этими грантами, поисками молодых дарований и благотворительностью. Таланты? В нашем-то городке?..»

«Я внимательно выслушал всех, кто выступал до меня. Нет, все верно было изложено, все точно подмечено. На Землю прилетали пришельцы, они до сих пор возвращаются, чтобы поставить эксперименты над похищенными…»

«– О чем я думаю?

Оригинальный вопрос. Оригинальная манера плюхаться на стул без приглашения, грубо нарушая мое приятное уединение с куском бретонского яблочного пирога, и смотреть на меня глазами белька, над которым злодей-зверолов уже занес свою колотушку. Нет, я не претендую на какой-то запредельный комфорт: я прекрасно понимаю, что госпитальное кафе – это вовсе не шикарный ресторан, где твое уединение бдительно оберегают метрдотель, официанты и цифры в счете. Я согласна на яркий свет, отражающийся от белых столов, кафельного пола и стойки из нержавейки, на скрип ножек стульев по пресловутому кафелю, на кричаще-красные бумажные салфетки и крышки солонок и перечниц, на звон посуды с кухни, даже на крики: «Люди! У меня родился сын!» Но не согласна на такие вот вторжения в мое личное пространство – пристальным взглядом темно-карих глаз, тонким носом (кончик подергивается, когда его обладатель говорит), мокрыми взъерошенными волосами, пахнущими псиной (или псиной пахнет от его кожаной куртки?), длинными беспокойными пальцами, барабанящими по столу. Может быть, в другое время и в другом месте я была бы довольна тем, что ко мне проявляют внимание особи противоположного пола и подходящего возраста, но здесь и сейчас – здесь и сейчас!..»

«На кладбище я поселился не сразу, месяцев через шесть после конца света. К этому времени все, кто мог оттуда уйти, – ушли. А оставшиеся, хотели того или нет, должны были послужить моим целям…»

«Старик, сидящий перед т-станцией, давно потерял счет дням. Кое-какой временной меткой служила трещина, появившаяся у основания стены после землетрясения. Трещина год за годом продвигалась всё выше, разветвляясь причудливыми узорами. В конце последней зимы она задела выбитый портрет-барельеф и уперлась в наклонную крышу, отколов кусок покрытия. В образовавшемся углублении ласточки свили гнездо…»

«С трёх сторон пустошь окружал лес. Сосны с рыжими, пахнущими смолой стволами, толстая подстилка из прелой хвои, корявые берёзки и заросли боярышника вдоль опушки. В лесу обитали совы, иволги, дятлы, дрозды и многие другие птицы – все, какие мальчик нашёл в старых справочниках с пожелтевшими страницами. А ещё зайцы, белки, ежи, мыши-полёвки. Последние несколько дней в лесу жила рыжая лисица. Она смешно тявкала по ночам, но соваться к дому опасалась…»

«Джек Промиси по прозвищу Посуляй, он, вообще, с придурью. То предлагает ограбить почтовую карету, и плевать ему на стражу, то на кладбище пойти отказывается. Нет, не сказать что он трус или хвастун. Карету-то мы подломили ведь, лихо подломили. Посуляй сам все придумал, сам и повел нас на дорогу у цыганской кузни. Сам и опозорился. Не почтовая карета оказалась, а тюремная. Их в Бристоле часто под почту красят, чтоб народ поменьше глазел. Да и то сказать – что мешок с депешами, что мешок с костями – все государственный груз. Вот только казначейского мешка с гинеями там не оказалось. Один бедолага, по рукам-ногам цепями скованный, как тот базарный фокусник, что из сундука через заднюю стенку вылезает…»

Эта книга посвящена русским ученым.

Разумеется, их жизнеописания здесь несколько упрощены.

Это, собственно, не биографии ученых, это всего лишь наброски, фрагменты, но думается, что даже такие наброски дают возможность судить о силе русской науки, о ее колоссальных достижениях, о ее постоянном развитии.

Конечно, выбор имен может вызвать некоторые вопросы, но всегда подобный выбор достаточно субъективен. Большинство ученых, о которых идет речь, давно удостоено отдельных книг, практически все они вошли в справочники и энциклопедии. Особенность данной книги состоит прежде всего в том, что читателю не надо обращаться к различным изданиям: на ее страницах он найдет краткие данные о судьбе и главных работах русских химиков, физиков, математиков, астрономов, биологов, геологов, палеонтологов, физиологов, медиков, ботаников, этнографов, географов

История Людей льда – доисторического племени, пытающегося создать эффективное оружие для добывания пищи в самые холодные, в самые скверные годы ледникового периода. Одновременно это мифическая история белого мамонта Шэли, не желающего уступать людям, ничтожным существам, с его точки зрения. «Летел гусь над тундрой, – пишет автор-переводчик. – Увидел – человек у озера сидит. Сел рядом на берегу, долго на человека смотрел, ничего в нем не понял и полетел дальше». Но понимание приходит… По мере прочтения повести… Понимание это интуитивно, оно происходит где-то на загадочных уровнях сознания. Несмотря на то, что школа переводов с неандертальского все еще не создана, Геннадию Прашкевичу удалось ярко и живописно передать быт, ритм, интонации, совсем иной, давно ушедшей жизни.

Многое выпало на долю героя нового романа одного из искуснейших мастеров отечественной фантастики Геннадия Прашкевича. Умело закрученный сюжет, яркие образы, блестящее владение литературным языком, – все это читатель найдет на страницах романа «Царь-Ужас» – произведения, давно и заслуженно вошедшее в Золотой фонд русской фантастики.

В книгу вторую «Истории русской советской фантастики» Геннадия Прашкевича, одного из признанных лидеров этого жанра, вошли очерки жизни и творчества самых разных советских писателей. Это Ян Ларри, взявшийся написать книгу о России лично для Сталина, палеонтолог И. А. Ефремов, заглянувший в своих романах в чрезвычайно далекое будущее, доктор биологических наук энтомолог Н. Н. Плавильщиков, инженер А. П. Казанцев, братья Стругацкие – переводчик и астроном, физик С. А. Снегов и многие, многие другие. Люди разной, иногда страшной судьбы. Но все они думали о будущем России, и образ нашей страны в чем-то, конечно, предопределен и их размышлениями.
 Книга рассчитана на самого широкого читателя.

Издание третье, исправленное и дополненное.

Геннадий Мартович Прашкевич – лауреат премии Гарина-Михайловского. Известен многими книгами, входит в десятку лучших фантастов России, но пишет и другую прозу: историческую, детективную, научно-популярную. Есть у него и сборники стихов, и любопытная публицистика.

Ей все шло. И шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука.

Это раньше бедность не считалась пороком, не казалась унизительной на общем невыразительном фоне, даже пользовалась неким романтическим уважением. Теперь бедности конец, ее сторонятся, как грязного колеса, о которое легко испачкаться. Домик на Кипре. Дача на искусственном море. «И никакого кофе! Вы, наверное, растворимый пьете». Это на мои слова, почему бы не зайти в квартиру. Неброская кофточка, как бы мятая юбка. Наверное, в такой приятно подниматься на подиум, придерживая ее полы рукой, показывая точеные лодыжки. И очи синие бездонные.

Этот детский рассказ вышел в сборнике «Мир Приключений»

Время тревожит, время пугает, влечёт. По-разному к текущему времени относятся люди. Повстанцы, пытающиеся свергнуть профашистское правительство, стараются ускорить его течение, а женщина из будущего, отделенная от любимого человека целыми веками, пытается сквозь эти пласты пробиться («Только человек!»); проклинают замедлившееся и убивающее время жители Территорий, у которых есть еще жалкий шанс попасть в число избранных («Золотой миллиард»); имеют дело с бессмертием исследователи морской планеты Несс («Анграв-VI»); наконец находят возможность найти друг друга, казалось бы, навсегда потерявшиеся во времени герои повести «Божественная комедия». Времени великому и вечному посвящены все четыре повести этого тома.

В год две тысячи семидесятый, на орбитальной станции «Аврора», что парит над Землёй, цивилизация обрела странный покой. Люди больше не знали войн на планете, но звёзды стали новой ареной их интриг. Там, среди стальных коридоров и искусственного света, всё ещё жили амбиции, любовь и предательство.

Что вы будете делать, если попадете в параллельный мир на полчаса? Петр попал, когда напросился к другу-ученому на участие в эксперименте. Вроде бы, все то же самое, как и в родном городке – пятиэтажные дома, городской парк, автомобили, даже собака такая же. А все равно другое! Солнышко ласковее, краски ярче, дышать радостнее. Только вот эксперимент затянулся. Как жить дальше? А вдруг двойник появится? Да и вообще, как он, Петр-дубль-два, тут жил? Грязнуля, разгильдяй и повеса! И, коли уж тут оказался, Петр начал строить жизнь по своим правилам. И уже совсем не хочется, чтобы эксперимент выдернул его назад, жизнь-то здесь лучше.

Это сборник рассказов о людях с непростыми судьбами.

Все эти произведения связаны между собой и происходят в одном мире. И порой один рассказ не может существовать без другого, а порой даже нескольких.

Главным идейным вдохновителем для меня стал Рэй Брэдбери. Обожаю его произведения (особенно марсианские хроники и полуночный танец дракона), изначально начинал писать эту работу в похожем стиле. А что вышло, читайте сами.

Для меня проект “Тяжёлые судьбы”, это просто тренировка перед большими произведениями, которые я хочу написать в будущем. Здесь учусь строить предложения и реализовывать свои мысли.

2125 год. Уже давно у Искусственного Интеллекта одна цель – найти людей. Это «Миссия». Программа, созданная главным компьютером по имени Альфа. Он же создал общество андроидов, и у всех них одно желание – вернуть хозяев. Но поиски идут уже слишком долго. Их искусственный мозг выдаёт одну ошибку за другой. И самая страшная мысль уже давно убивает их изнутри: что будет, если человек не вернётся? Что делать машине, чья суть это служить людям, без этих самых людей?

Волшебники и чародеи часто играют с нами, шутят…Художник Сергей Тарасов

Этот многогранный сборник, в который вошли произведения современных авторов-фантастов, показывает читателю новые грани отечественной фантастики. Рассказы сборника отражают представления авторов как о фантастической вселенной с научными и техническими чудесами, так и о нашей реальности, где с обычными людьми случаются неординарные происшествия.

«Изумрудный мудрец» – проза нереально-фантастическая. Почему бы не быть изобретениям ученого округа «Изумруд» – реальностью? Следовательно, мудрец или ученый понятия в данной прозе практически равнозначные…

Многие считают, что чудеса и инопланетяне существуют лишь в фильмах, которые иногда нам показывают по телевизору. Но это не так, так как в своей жизни я

столкнулся и с магией, и с волшебством, а также убедился, что машина времени существует. Об этом вы прочтете в этом сборнике рассказов.

Художник Сергей Тарасов

Множество опасностей, а также чудес и радостей поджидает любого нормального человека в этой жизни. Я, например, превратился в йети, потом попал случайно в офис, где мне подарили волшебную скатерть, кроме того, сосед оставил мне в наследство машину времени, и я наконец, изловил НЛО

Автор Сергей Тарасов

Чудеса, магия, космос, волшебство и захватывающие приключения, а также юмор собрались в этой книге. Не усните, а то проспите чудо из чудесХудожник Сергей Тарасов