Очарование

«Вот какую историю рассказывают в пограничном краю, где Массачусетс сходится с Вермонтом и Нью-Гэмпширом.

Да, Дэниел Уэбстер умер – во всяком случае, его похоронили. Но когда над Топким лугом гроза, слышно, говорят, как раскатывается по небесам его голос. И говорят, если подойти к его могиле да позвать его громко и ясно: „Дэниел Уэбстер! Дэниел Уэбстер!“ – задрожит земля и деревья затрясутся. И немного погодя услышишь басовитый голос: „Сосед, как там Союз стоит?“ И уж тогда отвечай: „Крепко стоит Союз, стоит как скала в броне, единый и неделимый“, а не то он прямо из земли выскочит. Так мне, по крайней мере, в детстве рассказывали…»

«Да, с последней нашей встречи я, наверно, растолстел, хотя и ты не похож на голодающего. Конечно, вам, лекарям, надо держать форму – больше следите за собой, чем мы, коммерсанты. По выходным стараюсь играть в гольф, иногда хожу на яхте. Но на встрече выпускников, когда играли в бейсбол, четырех раз на подаче мне хватило. Ушел с поля, уступил место Арту Корлиссу.

Жаль, что тебя не было. Все-таки двадцатилетие – это веха, и выпуск гордится своей знаменитостью. Как там было в журнале: «Самый блестящий молодой психиатр страны»? Я, может быть, психиатрию от подкидного не отличу, но показал статью Лайзе, говорю, это наш Спайк Гаретт, – и знаешь, произвело впечатление; редкий случай. Биржевиков она считает довольно серой публикой. Хорошо бы ты как-нибудь пришел к нам обедать – покажу тебе квартиру, близнецов. Нет, наши с Лайзой. Оба – мальчики, представляешь? А остальные – у Салли. Барбара уже совсем взрослая…»

«– То есть как, дорогая? – дрогнувшим голосом проговорила миссис Бомбардо. – Настоящий… хвост? Миссис Лепет с достоинством кивнула.

– Совершенно настоящий. Я была на его концертах. Дважды. Во-первых, конечно, в Париже. И потом еще это потрясающее выступление в Риме. Мы сидели в Королевской ложе. И представьте, он… Если бы вы знали, дорогая, как у него звучит оркестр!.. И он дирижировал… – она самую чуточку замялась, – хвостом!

– Ах, какой ужас! – восхищенно и алчно воскликнула миссис Бомбардо. – Надо будет сразу же пригласить его на обед. Он ведь приезжает, это точно?…»

«Одни говорят, это Хэнкок и Адамс ее заварили (сказал старик, попыхивая трубкой), другие спорят, что все началось еще с Закона о гербовом сборе или даже того раньше. Опять же есть которые стоят за Поля Ревира и его серебряный коробок. Но как я слышал, она разразилась из-за Лиджа Баттервика и его зуба.

Что разразилось? Да она, Американская революция. Что же еще. Вы вот тут толковали про то, как южане запрягали крокодилов землю пахать, я к слову и припомнил…»

«Человек, ожидавший расстрела, лежал с открытыми глазами и смотрел в левый верхний угол камеры. Последний раз его били довольно давно, и теперь за ним могли прийти когда угодно. В углу под потолком было желтое пятно; сперва оно ему нравилось, потом перестало; а теперь вот опять начало нравиться.

В очках он видел его яснее, но очки он надевал только по особым случаям: с утра, проснувшись; когда приносили еду; для бесед с генералом. Несколько месяцев назад во время одного избиения линзы треснули и подолгу носить очки он не мог – уставали глаза. К счастью, в его нынешней жизни ясное зрение требовалось редко. Тем не менее поломка очков беспокоила его, как беспокоит всех близоруких. Проснувшись утром, ты надеваешь очки, и все в мире становится на место; если этого не происходит, с миром что-то неладно…»

«Крепкие ребята строили Великую Магистраль в начале американской истории. А работали на той стройке ирландцы.

Дед мой, Тим О'Халлоран, был в те поры молодым. Весь день вкалывает, всю ночь пляшет, была бы музыка. Женщины по нем сохли – у него на них был глаз и язык без костей. А надо кому по шее накостылять, он опять же пожалуйста – уложит с первого удара…»

«История эта давних дней – да не обделит Господь всех, кто жил в то время, и потомство их.

Так вот, в те дни Америка, понимаете ли, была другой. Это была красивая страна, но если бы вы увидели ее сегодня, вы бы не поверили. Ни автобусов, ни поездов, ни штатов, ни президентов, ничего!

Ничего – только колонисты, да индейцы, да дикие леса по всей стране, да дикие звери в лесах. Вы представляете, какое место? Вы, дети, теперь об этом даже не задумываетесь; вы читаете об этом в учебниках – но что там напишут? А я заказываю разговор с моей дочерью в Калифорнии и через три минуты говорю: «Алло, Рози?» – и Рози мне отвечает и рассказывает о погоде, как будто мне интересно знать! Но так не всегда было. Я вспоминаю мою молодость – все было не так. А при дедушке моего дедушки опять-таки все было по-другому. Послушайте рассказ…»

От исторических, фольклорных и даже фантастических сюжетов – до психологически тонких рассказов о современных нравах и притч с остро-социальным и этическим звучанием – таков диапазон прозы Стивена Винсента Бене. Для его рассказов характерны увлекательно построенный сюжет и юмор.

Роман Гюстава Кана «Солнечный цирк» (1899) – потерянная жемчужина французского символизма. Златовласая Лорелея из стихотворения Генриха Гейне устала сидеть на скале, о которую разбивались лодки очарованных ею моряков, и отправилась покорять города в образе звезды бродячего цирка. В романе тесно переплетаются мотивы средневековых легенд и поэзии символизма, а образы прекрасной дамы и декадентской femme fatale сливаются воедино в любовной песне трувера – богемского графа Франца.

Гюстав Кан (1859–1936) – французский поэт-символист, художественный критик и литературовед. Входил в близкий к Малларме литературный круг и был известен как руководитель символистского журнала La Vogue (1896–1900). Роман «Солнечный цирк» впервые публикуется на русском языке в переводе Ольги Панайотти.

В конце XIX века внимание всего мира было приковано к противостоянию крошечных бурских государств и огромной Британской империи. Тогда на юге Африки шла война, которая стала прообразом будущих мировых конфликтов. Пулеметы, магазинные винтовки, бронепоезда и скорострельные пушки – почти все атрибуты современной войны прошли «обкатку» на полях Трансвааля и Оранжевой республики. Одной из первых книг об Англо-бурской войне стали воспоминания партизанского генерала Христиана Девета, которые почти сразу были переведены на русский язык и не переиздавались в России больше ста лет. Только теперь у современного читателя появилась возможность познакомиться со взглядом на Англо-бурскую войну проигравшей стороны.

В сборник вошли самые лучшие сказки великого датского писателя Ханса Кристиана Андерсена (1805–1875). По многим из них сняты анимационные и художественные фильмы, написаны музыкальные произведения и пьесы для театров, а имена героев стали символами любви, стойкости и отваги. Таковы «Русалочка» и «Стойкий оловянный солдатик», «Дикие лебеди» и «Дюймовочка», «Снежная королева» и «Пастушка и трубочист». С другими сказками читатель, возможно, познакомится впервые. Это сказки о штопальной игле и фонарном столбе, гречихе и калошах, тетушке зубной боли и бузинной матушке. Всего в книгу вошли 36 сказок.

Для среднего школьного возраста.

Последний роман великого Фицджеральда, опубликованный уже после его смерти. История о «золотом веке» Голливуда – той безвозвратно ушедшей эпохе, когда кинематограф еще был не бизнесом, а Искусством.

Киномагнат Монро Стар (прототипом которого послужил легендарный продюсер Ирвинг Тальберг) – настоящий баловень судьбы, счастливчик, поймавший «американскую мечту» за хвост. В его успешной жизни нет места слабостям, кроме одной – любви к юной старлетке, прекрасно понимающей: на «фабрики грез», где продается все, порядочные девушки стоят очень дорого…

В сборник также включены рассказы, основанные на впечатлениях Фицджеральда от работы сценаристом в Голливуде, – о манящей и ускользающей любви и погоне за большой мечтой, которая в любой момент может обернуться трагедией.

В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Имя Риити Ёкомицу (1898–1947) не так хорошо известно отечественному читателю, как имена его знаменитых современников – Акутагава Рюноскэ, Дзюнъитиро Танидзаки, Ясунари Кавабата – а между тем в 20–30-е гг. ХХ в. и далее именно он считался в Японии прозаиком номер один, «королем современного романа», а некоторые современники даже именовали его литературным божеством.

Действие его самого знаменитого романа «Шанхай» происходит в китайском Шанхае 1925 г., в преддверии Революции 1925–1927 гг., приведшей к власти Чан Кайши. В то время в этом городе нарастали беспорядки, сумятица, лишения и разного рода опасности и угрозы – как для китайского населения, так и для японских экспатов, главных персонажей повествования. И, тем не менее, в то опасное время Шанхай очаровывал и притягивал к себе самых разных иностранцев. Кроме китайцев и японцев в романе действуют англичане, американцы, французы, индийцы, а также русские монархисты, бывшие правительственные чиновники Российской империи, и русские женщины из числа белоэмигрантов, потерявшихся в чужой стране, вынужденные заняться проституцией и грезящие о Москве – той, в которую никому из них уже не суждено вернуться. Среди персонажей романа – коммунисты и марксисты, космополиты и убежденные патриоты, бандиты, бунтовщики и каратели. В кипящем котле этого восточного Вавилона торгуют и грабят, пируют и голодают, развлекаются и дерутся, любят и убивают. Здесь может случиться все что угодно – и случается…

«Неизвестный Андерсен: сказки и истории» – сборник поздних произведений Ханса Кристиана Андерсена (1805-1875), открывающих новые стороны творческой личности писателя, не только создателя бессмертных детских сказок, но и глубокого, мудрого человека, определенной философии и религиозных взглядов, адресовавшего свои произведения в первую очередь взрослой аудитории.

Книга включает шестнадцать сказок в современных переводах мастеров отечественной переводческой школы – Норы Киямовой, Нины Фёдоровой, Елены Красновой и Ольги Дробот. Большая часть произведений издавалась в юбилейном собрании сочинений Х.К. Андерсена, выходившем в 2005 году и ставшем библиографической редкостью, несколько сказок переведены специально для данного издания. Открывает сборник вступительная статья специалиста по творчеству Андерсена – А.В. Коровина.

Книгу дополняют уникальные иллюстрации русского художника и сценографа Оскара Клевера (1887–1975). Иллюстрации к сказкам и историям X.К. Андерсена, созданные в Царском Селе, в лагере в Конитце в 1941–1942 гг. и Ленинграде в начале 1970-х годов, стали одной из главных тем творчества художника.

Поначалу это была просто увлекательная игра, в которую играли дети скромного сельского священника Патрика Бронте, сочиняющие захватывающую историю из жизни оловянных солдатиков…

Имена Шарлотты, Эмили и Энн Бронте давно вошли в золотой фонд мировой литературы, и лишь трагическая ранняя гибель помешала их брату Брэнуэллу сравняться с сестрами. А плод детской игры превратился в шедевр раннего творчества Шарлотты Бронте, написанный в соавторстве с братом, – причудливую романтическую сказку для взрослых, предвосхитившую «литературные легенды» XX века…

Мастер короткого рассказа Акутагава Рюноскэ (1892-1927) жизнь прожил короткую, как новелла, и не слишком счастливую. Но зато невероятно плодотворную. Он работал с одержимостью, позволившей ему за десять с небольшим лет создать восемь сборников рассказов и стать одним из величайших японских писателей XX века. В настоящем издании публикуются произведения разных лет, отражающие весь его творческий путь.

Причудливое переплетение вымысла и реальности, тонкий психологизм, истинно японская лаконичность, глубина и парадоксальность суждений и, конечно же, неподражаемая ирония Акутагавы Рюноскэ сделали его творчество одним из наиболее ярких и необычных явлений не только в японской, но и в мировой литературе.

Ганс Фаллада – один из самых пронзительных немецких писателей XX века, мастер социального реализма. Его творчество рождалось на фоне катастрофической истории Германии между двумя мировыми войнами: безработица, инфляция, страх и утрата человеческого достоинства стали не декорацией, а сердцевиной его прозы. Фаллада писал о простых людях, которых эпоха ломает, но не всегда побеждает. Его произведения наполнены сочувствием, наблюдательностью и тонким психологизмом.

«Маленький человек, что же дальше?» – один из самых известных романов Фаллады, правдивая и тревожная хроника жизни молодой немецкой пары в преддверии прихода нацизма. Иоганнес Пиннеберг и его жена Ягненок – «маленькие люди», пытающиеся сохранить любовь и достоинство в мире, который все стремительнее теряет человеческий облик. Потеря работы, унижение, страх перед будущим – все это описано с жесткой точностью, но без уныния: в романе живет светлая, упрямая вера в простое человеческое счастье.

Это книга о тревожном времени и о тех, кто в нем жил. И, как всякая подлинная литература, она остается удивительно актуальной.

«Небесная лисица имеет девять хвостов и золотистую шерсть; она может проникать в тайны мироздания, покоящиеся на чередовании мужского и женского начал».

В «Лисьих чарах» собраны рассказы о призраках, лисах-оборотнях, феях, населяющих мир потустороннего, тесно связанного с реальным миром. Его обитатели взаимодействуют с обычными людьми, меняют их судьбы и участвуют в повседневной жизни.