Возвышенное. После падения. Краткая история общего чувства

Что это значит – время после? Это время посткатастрофическое, т. е. время, которое останавливает все другие времена; и появляется то, что зовут иногда безвременьем. Время после мы связываем с двумя событиями, которые разбили европейскую историю XX века на фрагменты: это Освенцим и ГУЛАГ. Время после – следствие именно этих грандиозных европейских катастроф.

Валерий Александрович Подорога – выдающийся российский философ, доктор философских наук, лауреат премии Андрея Белого.

Настоящее оригинальное издание представляет собой первый том фундаментального проекта аналитической антропологии литературы «МИМЕСИС». В рамках проекта на материале одной из ведущих традиций русской литературы XIX–XX веков (Н. Гоголь, Ф. Достоевский, А. Платонов, А. Белый, Д. Хармс и А. Введенский) прослеживается становление идеи произведения. Первая книга посвящена литературе Николая Гоголя, который рассматривается как «подлинный творец абсурда».

Валерий Александрович Подорога – выдающийся российский философ, доктор философских наук, лауреат премии Андрея Белого.

Настоящее издание представляет собой второй том фундаментального проекта аналитической антропологии литературы «МИМЕСИС». В рамках проекта на материале одной из ведущих традиций руской литературы XIX–XX веков (И. Гоголь, Ф. Достоевский, А. Платонов, А. Белый, Д. Хармс и А. Введенский) прослеживается становление идеи произведения. Второй том, «Рождение двойника», посвящен анализу литературы Федора Михайловича Достоевского.

Старые вещи, «человеческие», сходят на нет. И не только потому, что новая эпоха крайне негативно относится к вещам, потерявшим свою полезность, морально устаревшим, хотя и не переставшим быть образцами надёжности и подлинности. Старые вещи обречены на уход в небытие под покров невидимого.

Задача поэзии и философии – удержать их в человеческой памяти, не дать погрузиться в глубинное забытьё. Поэт и философ – хранители этой памяти об эфемерном, мгновенно ускользающем инобытии вещей…

Всё современное искусство вплоть до актуального – это шоковое искусство, это искусство сверхбыстрое, взрывное, пугающее и ужасное, оно хочет не просто «трогать», оно стремится отрешить нас от привычки к созерцательной практике.

Скорость ещё человечна, быстрота – это уже такое состояние времени, которое служит мгновенному, исчерпывается и длится в этом мгновении. Быстрота слишком принудительна, если не террористична. Быстрота бесчеловечна.

Сегодня доминирует экспериментальная разрушительная быстрота, не знающая медленности и остановок. Мгновение взгляда, удерживаемое только его повторением. Особая быстрота, высвобождающая нас из плена объективно текущего времени: быстрота наркотиков, виртуальных игр, разного рода интеракций.

Различать – это быть медленным, останавливаться, быть внимательным, «зорким», свободным в движении и суждениях, то есть обладать временем различия. Насколько мы что-либо различаем, настолько мы в состоянии оценить различаемое (с точки зрения его угрозы для нас или возможного удовольствия).

Ещё в начале 90-х годов актуальное искусство было продуманной и циничной экспозицией шокирующего социального жеста. Теперь в искусстве нет ничего от бунта, вызова или сопротивления, оно направлено не столько против common sense, сколько против принципа реальности.

Актуальный художник ныне испытывает чувство растерянности: даже самый насильственный и «оскорбляющий» из его жестов слишком быстро утрачивает шокирующую силу. Утверждаемая иная реальность опознаётся здравым смыслом как допустимая и даже принимаемая всеми условность игры-в-искусство.

Актуальный художник стал легко контролируем властью и «нормой», да и собственным «выбором», но не потому, что он социально уязвим как личность, но потому, что в современном обществе стало возможным пространство асоциальной экспериментации.

Избалованная Инга жила – не тужила, искала себя, пока родители не отдали её учиться на дежурную по станции… Но оказалось, что это вовсе не плохо.

"В отличие от столь многих духовных учителей, Ринпоче никогда не стеснялся высказывать вслух мысли, которые огромное число традиционных последователей любой значимой религии почти наверняка разделяет, но редко озвучивает. Он был enfant terrible тибетского буддизма, уличным мальчишкой из сказки «Новое платье короля» Ганса Христиана Андерсена, и этот мальчишка, наблюдая нелепости современной «политической корректности», никогда не боялся воскликнуть: «А король-то голый!» Эта простая мысль, что мы стыдимся произнести вслух – хоть она и не является единственной темой «Европы глазами снежного льва», – возможно, главный посыл этой книги".

Повесть о молодой женщине, переживающей экстренную госпитализацию в психиатрическое отделение после неудачной попытки самоубийства.

Реалистично, без романтизации, с деталями внутреннего и внешнего быта учреждения, и сознания.

Монография посвящена философским, биоэтическим и технократическим аспектам кибернетизации и виртуализации – социальных инфекций технократического характера, имеющих в настоящее время потенциал пандемического распространения. Подчеркнута степень акцентуирования социальных пандемий в предметном поле философии на базе аналитического обзора психологических, политических, экономических и технократических социальных пандемий. Освещены биоэтические, технократические парадигмы и философские аспекты кибернетизации и виртуализации как социальных инфекций. Результаты исследований способствуют формированию контуров философии социальных инфекций, обладающих потенциалом пандемии. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Она может привлечь внимание студентов, магистрантов, аспирантов, биомедиков, специалистов It-технологий, а также философов, интересующихся проблемами социальных инфекций.

«Постэкономика: Справедливость или Апокалипсис» – это захватывающий взгляд на будущее мировой экономики, где старый порядок трещит по швам. Перед лицом глобальных кризисов и социального неравенства человечество стоит перед выбором: перейти к новой модели экономики, основанной на перераспределении богатства и социальных гарантиях, или погрузиться в хаос и вымирание. Книга исследует радикальные перемены, необходимые для создания справедливого и устойчивого общества, и предлагает надежду на лучшее будущее.

Фантазии неизбежно встречаються с реальностью. Разбиваються об трения людей.

Можно смириться. Но как принять?

"Агнец: История одной судьбы" – это рассказ о жизни юношей в абстрактных мирах странностей и пугающих событий, смыслов

Тайны бытия – это тайны жизни и смерти, ответы на вопросы: Для чего мы приходим в этот мир? И куда уходим, покидая его: в жизнь вечную, как верят люди религиозные, или в небытие, как считают атеисты?

В настоящем эссе постараемся приоткрыть завесу этих тайн, дать ответы на ключевые вопросы жизни и смерти.

Безумие вызывает ужас. А если посмотреть на него с другой стороны?

Маленький рассказ о таланте.

Наши души жаждут свободы, но, сумеют ли они окунувшись в суровый мир, где каждый сам за себя, осознав, насколько иллюзорной эта мечта, не захотеть обратно, туда, где теплый ужин и не своя, но все же мягкая постель?

Сожженные книги – это цикл рассказов объеденный общей конвой повествования. В недалеком будущем постапокалиптического мира трое сталкеров укрывшись от опасностей в брошенной библиотеке, что бы согреться жгут книги, периодически читая некоторые из них.