Возмутитель спокойствия

Ходжа Насреддин, веселый бродяга тридцати пяти лет от роду, в зените своей славы возвращается в Бухару. Он остр на язык и гибок умом, он любит простых людей и ненавидит несправедливость. Недаром от одного его имени трепещут правители средней Азии.

Но в родном городе его не ждет спокойная жизнь. Эмир Бухары и его приближенные не дают жизни своим подданным.

Первая книга Леонида Соловьева о похождениях веселого народного героя, основанная на народных анекдотах о великом защитнике простого люда Ходже Насреддине.

«Очарованный принц» – это продолжение полюбившейся читателям всех возрастов книги о мудрено и острослове Ходже Насреддине. Она рассказывает о приключениях героя в горах Ферганы и в Коканде. Насреддин по-прежнему верен себе: он борется со злом, помогает слабым и беззащитным, восстанавливает справедливость. Из беззаботного весельчака наш герой превратился в умудренного житейским опытом философа, который умеет высмеять глупость и всегда придумает дерзкий и хитроумный план, чтобы наказать жадность и порок.

«… Когда моряка Никулина, бывшего шахтера из Донбасса, доставили в госпиталь, дежурный врач безнадежно сказал:

– Двое суток – больше не вытянет. Удивляюсь, как его довезли.

Моряк и в самом деле был очень плох. Весь изрешеченный пулями и осколками, он даже не стонал, лицо покрывала синеватая бледность, так хорошо знакомая врачам. Позвали Сергея Дмитриевича. И здесь, над распростертым, почти бездыханным Никулиным, начался у него с дежурным врачом спор, перешедший даже в легкую ссору.

– А я вам говорю – выживет! – горячился Сергей Дмитриевич. – Вы на грудь посмотрите, на бицепсы! Если такие у нас помирать будут – куда мы с вами годимся? На камбуз нас, картошку чистить!

– Но такая потеря крови! – говорил дежурный врач. – Пробито легкое. Он безнадежен.

– Я запрещаю вам произносить это слово. В моем госпитале врачи должны верить. Врач без фанатической веры в медицину – это, извините, не врач, а холодный сапожник!

– Я просил бы… – обиделся дежурный и, выпрямившись, застегнул верхнюю пуговицу своего халата.

– Довольно! – строго начальственно прервал его Сергей Дмитриевич, выпрямившись, в свою очередь. …»

«… – Позвольте, позвольте! Кого другого? Кого? – слышала она, и хотелось ей зажать уши. И вдруг Чижов закричал: – Озерова, помощника?… Озерова? Да?..

Он обозлил Клавдию этим выкриком. Она остановилась, бледная, сказала коротко:

– Да!

Чижов подступил к ней вплотную. Были еще какие-то слова; совсем близко увидела она перекосившееся лицо Чижова, глаза, блеск зубов. Она отступила. Подломились в коленях ноги. Чижов с налету опрокинул ее на скамейку. Руки его шарили. Клавдия отбивалась молча, отчаянно, ломая ногти. Руки Чижова окостенели, не разжимались. Клавдии удалось повернуться, и, откидывая голову, она несколько раз сильно и резко ударила его назад затылком, рванулась, отбежала за дерево. Все произошло в одну секунду. Медленно трезвея, Чижов достал из кармана платок, приложил к разбитому носу.

Клавдия спросила вызывающе, с веселой злобой:

– Что? Получил? Хорошо!..

На всякий случай она подняла булыжник, если опять сунется. …»

«… – Ваш рапорт не обрадовал меня, товарищ Ходжаев, – сказал начальник (он был памирец и заметно растягивал окончания слов) – Стыдно, товарищ Ходжаев, весьма даже стыдно! Ваши рапорты похожи один на другой, как горькие листья тополя. Когда же вы, наконец, пришлете мне виноградный листок?

Выговор начался неторопливый и чрезвычайно вежливый. Подкараулив паузу, Садык попросил слова для объяснения.

– Товарищ начальник, – сказал он, волнуясь, – в нашем кишлаке девяносто пять женщин, и все закрыты, – как могу я узнать под паранджой девяносто шестую? На базаре мы покупаем лепешки из одной корзины, мы встречаемся в переулках – и я уступаю дорогу. Когда я иду по улице, то все видят меня издалека, а я, как слепой, ничего не вижу под черными сетками! Вы знаете меня, товарищ начальник, я был рядом с вами во многих боях, но что я могу сделать…»

«… Наконец Устинья вышла.

Накинув крючок, доктор быстро разделся и лег.

– Черт знает что! – шепотом говорил он и не мог уснуть, томимый грешными мыслями. Он знал, что может пройти через приемную в ее комнату и не встретит отказа. Очень ясно он представил себе, как прыгнет в приемной зыбкая половица и затаенно звякнут склянки с медикаментами. – Черт знает что! – повторил он, ворочаясь на койке.

Зря сболтнула у колодца Устинья. Не жил с ней доктор и даже не лез. Сначала это казалось ей странным, потом обидным. Доктор нравился ей, иногда она ловила его воровские горячие взгляды, но были они такими короткими, что Устинья даже не успевала ответить на них улыбкой. Наступал вечер, доктор запирал дверь и оставался один в комнате. Ни разу не попытался он задержать Устинью, наоборот, выпроваживал ее поскорей. Ночью она плакала, но о своей обиде никому не говорила – из гордости.

А доктор сдерживался по двум причинам. …»

«…отец умер осенью, когда собирали хлопок, через месяц умерла мать. Зиму Нур-Эддин жил у соседей; в апреле из Ура-Тюбе приехал дальний родственник, знаменитый на всю Фергану художник Усто Сулейман и взял сироту к себе в ученики.

– Тебе посчастливилось, Нур-Эддин, – говорили соседи. – Будь внимательным и послушным. Когда ты окончишь учение, все будут уважать тебя так же, как уважают сейчас мастера Сулеймана, ты будешь носить такой же красивый халат и такую же тонкую чалму.

Усто Сулейман оказался добрым и приветливым стариком. Семьи у него не было. Нур-Эддина он считал сыном. Вдвоем ездили они из кишлака в кишлак, из города в город – всюду, куда приглашали мастера подновить роспись в мечети.

Однажды весной они работали в Шейх-Мазаре. Близилось двухсотлетие со дня смерти великого шейха Раббани, мастеру Сулейману поручили заново расписать мечеть, в которой был похоронен святой. Нур-Эддин растирал краски и мыл кисти, а Сулейман, стоя на подмостках, мудро поучал его.

– Вот эту краску, – говорил он, – привозят из Индии. Если добавить к ней немного уксуса, она становится яркой и прозрачной, как рубин, и не тускнеет даже через пятьсот лет… »

Драматургическая дилогия Виктора Витковича и Леонида Соловьева «Здравствуй, Ходжа Насреддин» включает пьесы «Веселый грешник» и «Очарованный принц». Их герой, известный персонаж восточных легенд Ходжа Насреддин – защитник бедняков и достойный противник хитроумных мошенников «с положением». Первая часть дилогии отличается остроумием, добрым и жизнерадостным настроением, вторая написана в несколько ином, более философском стиле.

Ни время влияет на людей, а люди сами создают те времена, в которых и живут.

Жизнь, смерть – все это танец судьбы, в которой смешивается и любовь, и месть, и дружба. На что человек готов пойти ради любви, и что подталкивает его к мести, и что остается внутри, после того, через что он пройдет? Какой выбор, такова и судьба, вот об этом повествует первая часть этого романа.

В этой книге собраны все эпизоды моей жизни, все о реальных событиях и в реальном времени. Я хочу показать читателю и рассказать о том, как в то время мне было нелегко, но я справился и так может каждый! Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

История о юноше, переживающем сложный период перехода от детства к зрелости. Он пытается найти свое место в мире, открывая для себя собственные таланты и увлечения. Новые возможности и вызовы ждут его в другом городе, где он намерен начать новую главу жизни.

Далёкий 11век, Викинг (варяг) Северин, рождённый на драккаре (корабле) в водах студеного моря, сын и внук ярла (князя), он спасся, чтобы служить новой Родине. Стать ратоборцем, защитником православной веры. Брошенный матерью на милость богов, он не верил в любовь, но судьба наградила его. Правда, путь к любимой будет непрост и опасен.

чего хотят читатели? Мы как бывшие читатели знаем,чего -нибудь этого,нетривиального,незаезженного, неформатного.Монахиня сбежавшая из Испании в СССР из-за опасения мести! Норм?Размашистого сюжета? От жаркой Испании до морозной Башкирии,извольте!120 лет в длину! Маркес извини!Испанских аристократов хотите? А старыхбольшевиков? есть! и те и те!Кавалеристы!Красивые женщины!(омайгадблу нас нет некрасивых женщин!)Поговорить о врачах и учителях?(низкий поклон)Архитектура? Железные дороги!Монастыри?легко!Революция и четыре войны!(люди не слишком часто воюют?)"Офицеры" ,"Штирлиц" ,шпионы? Есть!Сталин?ну как же без него! это моветон!Секс? а вот этого добра хоть завались!Поиски могилы? ставим галочку!Мистика и метафизика!угу!Любовь?книга про это!О любови к Родине!Про любовь к детям! Про любовь матерей!Про любовь мальчика и девочки!Про любовь к женщинам, о любви женщин!Любовь с первого взгляда!уи!Любовь до гроба!си!Безответная любовь?есть! Как удалось все совместить? а вы прочитайте!

Мир прекрасного. Сказочные приключения. Вымысел, реальность. Для детей от 12 лет. Взрослых приглашаю окунуться в атмосферу детства. В сборник вошли: баллада "Светлана"; юмористический рассказ "Милана"; приключенческая повесть "Турнир"; поэма "Цветочная палитра"; исторический рассказ "Князь"; лирические стихи о прекрасном и не только.

«Очень красивая и неизменно мужественная… лучшая принцесса своего времени, так любимая всеми», – с восхищением отзывался Брантом, писатель ХVI века, о Елизавете Валуа. Но идеальных людей, как известно, не бывает. Так какова же, если смотреть с позиций нашей эпохи, была на самом деле эта принцесса?

Молодой шведский иммигрант оказывается совершенно один и без гроша в кармане в Калифорнии. Он знает на английском два слова – «Америка» и «Нью-Йорк» – и именно там, верит герой, он сможет найти своего брата.

Так начинается его многолетнее путешествие на Восток, пока все вокруг продвигаются на Запад. Ученые и преступники, золотоискатели, индейцы и религиозные фанатики – они ищут приключений и наживы, но это не его путь.

«Море не прощает слабости, но дарит свободу тем, кто осмелится бросить вызов», – я перечитывал эти строки, глядя на серые стены своей комнаты. И вспомнил, расставляя товары по полкам. Кому тут бросать вызов?

– У вас найдутся сушенные сверчки? – вопрос девушки ударил по мне волной.

В продуктовом? Сушенные сверчки? Да разве хоть где-то их можно найти?

Но от её взгляда мне захотелось ответить «Да». И всё равно, что она спросит. Если уж и становиться героем, то ради блеска в её глазах.

***

Новелла является предысторией героя полноценного романа. К сожалению, полная история недоступна на этой платформе.