Пророческие портреты

«Местечко на восточном побережье, к которому я хочу привлечь внимание читателя, известно под названием Сибург. Оно знакомо мне с детства и с тех пор мало изменилось. К югу – болотистая местность с сетью канав, воскрешающая в памяти первые главы «Больших надежд»; к северу – плоские поля, которые переходят в вересковую пустошь; напротив берега – вереск, хвойные леса и можжевельник. Вдоль длинной прибрежной полосы – улица, за ней большая каменная церковь с внушительной фасадной башней и шестью колоколами…»

«– И кто такой этот мистер Карсвелл? – полюбопытствовала у секретаря его жена, которая незадолго до того зашла к нему кабинет и – возможно, несколько бесцеремонно – пробежала взглядом последнее из вышеприведенных писем, только что принесенное машинисткой. – Ну, в данный момент, моя дорогая, мистер Карсвелл – это весьма рассерженный человек. Но кроме этого я мало о нем знаю – разве только то, что он довольно состоятелен, живет в Лаффордском аббатстве в Уорикшире, судя по всему, занимается алхимией и жаждет выговориться на эту тему перед членами нашей Ассоциации. Вот, пожалуй, и все – если не считать того, что в ближайшие неделю-другую мне бы не хотелось с ним встречаться. Ну а теперь, если ты готова, мы можем идти…»

Сборник мистических, таинственных и жутких историй о призраках, вампирах, ведьмах, оживающих мертвецах, губительных статуях и манекенах, о кошмарных сновидениях и потусторонних пророчествах, о сделках с дьяволом и любви, неподвластной смерти. Перекликаясь друг с другом персонажами, ситуациями и смыслами, готические сюжеты книги открывают читателю за покровом обыденной реальности иррациональный и страшный мир, опрокидывающий самоуверенные претензии на всезнание, свойственные современному человеку.

«Когда до экзамена оставалось совсем немного времени, Малкольм Малкольмсон надумал уехать куда-нибудь, где никто не мешал бы его подготовке. Его пугали соблазны курортных местечек, равно как и уединенность сельской глубинки, ибо он не понаслышке знал ее очарование; посему он вознамерился найти какой-нибудь тихий маленький городок, в котором ничто не отвлекало бы его от учебы. С друзьями советоваться он не стал: они наверняка принялись бы рекомендовать ему места, где побывали сами и где успели завести знакомства. Малкольмсону, желавшему избегнуть внимания друзей, их собственные друзья, конечно, тем более оказались бы в тягость; поэтому он решил подыскать подходящий для его планов городок, не обращаясь ни к чьей помощи. Уложив в чемодан одежду и необходимые для занятий книги, он прибыл на вокзал и взял билет до станции с незнакомым названием, выбранным наугад в расписании местных поездов…»

«Однажды я получил письмо от Фреда Беннетта. Он писал, что собирается рассказать мне одну очень любопытную историю, и напрашивался в гости денька на два-три. Время устроило меня как нельзя лучше, и в назначенный день перед обедом мой приятель прибыл. Мы с ним были одни, но, когда я намекнул, что готов – более того, изнываю от нетерпения – выслушать обещанный рассказ, Фред ответил, что предпочитает чуть-чуть повременить…»

«Случаев, более или менее сходных с описанным в рассказе „Зеленый чай“, мне известно двести тридцать или около того. Из них я выбрал один и привожу его ниже под названием „Давний знакомый“…»

«…Когда я его окликнул, сигнальщик стоял у дверцы будки, держа в руке свернутый флажок. Учитывая характер местности, следовало ожидать, что он сразу догадается, откуда послышался голос, но, вместо того чтобы взглянуть вверх – на край крутого откоса, нависавшего чуть ли не у него над головой, он обернулся назад и впился взглядом в железнодорожное полотно. Проделал он это на какой-то особый манер: впрочем, объяснить, в чем тут состояла странность, я бы затруднился. Но повел он себя действительно странно: ведь привлекло же что-то в нем мое внимание, хотя его укороченная расстоянием фигура терялась в тени на дне глубокой выемки, я же стоял высоко над ним, облитый лучами грозно пламеневшего заката, – мне даже пришлось заслонить глаза рукой, прежде чем я сумел его различить…»

Взаимосвязь прошлого и настоящего, взаимопроникновение реальности и фантастики, романтический пафос и подробное бытописательство, сатирический гротеск образуют идейно-художественное своеобразие романа Натаниеля Готорна «Алая буква».

«…надо сказать, что матушка Ригби (что, вероятно, ни для кого не было тайной) являлась одной из самых ловких ведьм в Новой Англии и обладала самыми могучими чарами, так что ей ничего не стоило смастерить чучело достаточно безобразное, чтобы напугать самого священника. Но на этот раз, поскольку она проснулась в необыкновенно добром расположении духа и настроение это еще смягчилось от выкуренной трубочки, она решила соорудить нечто весьма изящное, полное красоты и блеска, а отнюдь не безобразное и не отвратительное.

– Я вовсе не желаю сажать какое-либо чудище на собственное кукурузное поле, и притом чуть ли не у самого моего порога, – промолвила матушка Ригби, обращаясь к самой себе и выпуская изо рта струю дыма. – Я бы могла сделать так, если бы мне этого захотелось, но я устала совершать всякие чудеса, и потому для разнообразия я не выйду за пределы привычного и разумного. И вдобавок нет никакой нужды пугать маленьких детей на целую милю в окружности, хотя бы я и была ведьмой…»

«Алая буква» – первый американский роман, ставший бестселлером в Европе. В совершенном по форме произведении Натаниэль Готорн зримо воссоздал духовный облик своих предков-пуритан, живших в середине 17 века, и развенчал их суровую и мрачную нетерпимость, бесчеловечность, извращенные представления о грехе, справедливости и любви. История супружеской измены превратилась в мощную драму, из которой героиня, пережив жестокие испытания, выходит преображенной и не раскаявшейся, ибо ее согревает мысль о том, что ее поступок совершен во имя подлинного чувства. «Алая буква» подверглась травле в США, где ортодоксы сочли роман «пропагандой похоти и незаконных отношений», однако это только способствовало ее популярности.

«Дом о семи шпилях» – роман известного американского писателя Натаниэля Готорна (англ. Nathaniel Hawthorne, 1804-1864). *** Это история вековой вражды старинных американских семейств, разгоревшейся с началом построения дома о семи шпилях. Другими выдающимися произведениями писателя являются «Дедушкино кресло», «Алая буква», «Знаменитые старики», «Дерево свободы», «Книга чудес», «Блитдейл», «Мраморный фавн» и «Наша старая родина». Натаниэль Готорн – признанный гений американского романа, обогативший литературу понятиями символизма и аллегории.

«Дом о Семи Шпилях» – величайший готический роман американской литературы, о котором Лавкрафт отзывался как о «главном и наиболее целостном произведении Натаниэля Готорна среди других его сочинений о сверхъестественном». В этой книге гениальный автор «Алой буквы» рассказывает о древнем родовом проклятии, которое накладывает тяжкий отпечаток на молодых и жизнерадостных героев. Бессмысленная ненависть между двумя семьями порождает ожесточение и невзгоды. Справятся ли здравомыслие и любовь с многолетней враждой – тем более что давняя история с клеветой грозит повториться вновь?

В настоящем издании представлен блестящий анонимный перевод XIX века. Орфография и пунктуация приближены к современным нормам, при этом максимально сохранены особенности литературного стиля позапрошлого столетия.

Натаниель Готорн – классик американской литературы. Его произведения отличает тесная взаимосвязь прошлого и настоящего, реальности и фантастики. По признанию критиков, Готорн имеет много общего с Эдгаром По.

«Дом с семью шпилями» – один из самых известных романов писателя. Старый полковник Пинчон, прибывший в Новую Англию вместе с первыми поселенцами, несправедливо обвиняет плотника Моула, чтобы заполучить его землю. Моула ведут на эшафот, но перед смертью он проклинает своего убийцу. С тех пор над домом полковника тяготеет проклятие.

Грешница, блудница, прелюбодейка! Пуританские нравы не знают пощады, и за измену мужу молодая Эстер Принн приговорена к позорному столбу. До конца своих дней она обречена носить на одежде алую букву – знак бесчестия. Муж Эстер не в силах ее простить. Он решает во что бы то ни стало узнать, кто является отцом ребенка, и отомстить…

В издание также вошел роман «Дом с семью шпилями».

Книгу под названием «Книга чудес» написал Натаниель Готорн – один из первых и наиболее общепризнанных мастеров американской литературы (1804–1864). Это не сборник, а единое произведение, принадлежащее к рангу всемирно известных классических сочинений для детей. В нем Н. Готорн переложил на свой лад мифы античной Греции. Эту книгу с одинаковым увлечением читают в Америке, где она появилась впервые, и в Европе. Читают, как одну из оригинальнейших и своеобразных книг.

Пятеро молодых людей, выглядящих довольно необычно, собрались в странном месте под названием Пустошь. Они не помнят, как здесь оказались. Может быть, они умерли и находятся в потустороннем мире? Или, подобно Данте, путешествуют по загробному миру в видении? Или они стали объектами научного эксперимента с коматозниками и их мозг подвергся воздействию нового вида излучения, инициировавшего появление новой психической реальности? А может быть, их забрали на свою планету добрые пришельцы, чтобы спасти от смерти? Всем пятерым придётся вывернуть свои души наизнанку, чтобы докопаться до истины.

Загадочный мир сборника «Грань» – коллекция мистических и романтических рассказов, где границы реальности стираются, а тайны скрыты за каждым поворотом судьбы. Что если душу можно купить за 50 рублей или вынуть из тела и потрогать как светящийся шар? Что, если существует параллельный Петербург с технологиями иных измерений? Какие секреты раскрывают ведьмы на кухне и какие безумные сказки рассказывают матери своим дочерям? Какая она, смерть с косой: страшная или брызжет сарказмом? В этих историях переплетаются любовь и магия, вера и сомнение, открывая двери в неизведанные грани нашего бытия.

«Грань» – сборник, который ищет ответы на самые сокровенные вопросы и карта путешествия по мистическим просторам души.

Начало 19-го века. Морскому волку удалось выжить, но стоило лишь ему взять в руки изумрудную статуэтку в виде короля, как тут же всё пошло наперекосяк.

Некоторые книги читают тебя.

Андрей Снежнов – тихий библиотекарь из Петроградки, привыкший жить среди книг, которые давно никто не берёт. Его мир – это пыльные стеллажи, редкие издания и тишина, в которой слова звучат громче, чем в жизни.

Но всё меняется, когда в одной из забытых книг он находит фрагмент текста, которого не должно быть. Строки, описывающие его мысли, его сны – и события, которые ещё только произойдут.

Начав собственное расследование, Андрей обнаруживает сеть зеркал, исчезнувших людей, и таинственную книгу, которая не была написана – но продолжает писаться сама. Каждая страница в ней может изменить реальность. Каждое слово – стереть или воскресить целый мир.

И пока он пытается понять, кто управляет этим текстом, он всё чаще замечает: страницы начинают отвечать ему. А среди строк появляется имя, которое он пытался забыть – Мария, его дочь, исчезнувшая много лет назад.

Главный герой попадает в известную сеть клубов, предоставляющих эротические услуги. Неожиданно одна из выбранных секс-кукол оказывается настоящей девушкой, которую он однажды уже встречал…

Любителям пощекотать нервы на ночь посвящается этот сборник, в котором содержатся мистические рассказы в жанре ужасов, воссоздающие зловещую атмосферу таинственных историй с совершенно неожиданной развязкой…

Старый сад, сочные ягоды, детский смех среди листвы… крест под черешней, который лучше не трогать.

"Поиграй со мной…" – шепчется в темноте…

Зеркала здесь не отражают, а скрывают. Тени здесь не отбрасываются, а наблюдают. В особняке Ветровых обитают те, кто был забыт. Журналист Артём Лебедев приходит, чтобы найти правду – но правда ли хочет его отпустить?

Павел Львович – человек в безупречном пальто и с безупречным распорядком. Его жизнь – образец стабильности. Но однажды он надевает чужое пальто из архивного хранилища.С этого момента порядок начинает рассыпаться. Временные петли. Стёртые лица. Дежавю, которое длится неделями.«Человек, который запутался в своём пальто» – мистико-психологический роман о потере идентичности, о вещах, которые мы носим – и на себе, и в себе, – и о тонкой грани между воспоминанием и вымыслом.

Твои сны – твои ли они на самом деле? Что, если за каждую минуту эскапизма, за каждую купленную иллюзию невидимые кредиторы выставляют счет – твою способность чувствовать, творить, жить?

Джулс Вэнс, циничный кукловод рекламного мира, одним из первых осознает: человечество – безнадежный должник. Древние Ткачи Снов начинают свой жуткий сбор урожая душ, погружая мир в ледяную апатию, пока безжалостный новый порядок зачищает «нестабильных».

Сможет ли он, архитектор лжи, зажечь искру подлинного творчества в умирающем сознании цивилизации? Или его прошлая жизнь, сотканная из манипуляций, станет его же приговором? Когда цена иллюзий – сама реальность, ставки высоки как никогда.

Это больше, чем триллер. Это зеркало.

И помните: бесплатных снов не бывает.