Скачать все книги автора Майк Гелприн
«Центр реабилитации – за городом, в двух километрах от Комарово. Пилить минут сорок, если без пробок. В пути молчим. Я курю в окно, Андрюхин сосредоточенно крутит баранку и недовольно сопит, когда сигаретный дым ветром заносит обратно в салон. Андрюхин не курит, единственный из нашей группы, остальные дымят вовсю. Что поделаешь, издержки профессии, выпивать на работе мы не имеем права – от алкоголя теряется адекватность. А от никотина – нет, так что нервы приходится осаживать именно им. Андрюхин, впрочем, ещё и не пьёт. Тоже единственный из нас…»
«Антон проснулся под утро, рывком сел на постели и едва сдержался, чтобы не закричать. Он снова видел во сне эту девушку, третью ночь подряд. Нелли её звали, Н‑е-л-л‑и. Только в эту ночь, в отличие от двух предыдущих, Нелли пришла к нему в сон обнажённой. А затем, затем они начали проделывать такое, что Антон, вспомнив, покрылся холодным потом от стыда и отвращения. То, чем он занимался с Нелли во сне, было даже не постыдным, это было противоестественным, низким, просто ужасным. Антона передёрнуло. Он резко вскочил с постели и едва не упал от неожиданной слабости в паху, мгновенно подкосившей ему ноги и сделавшей их ватными…»
«Алекс позвонил в воскресенье, в восемь утра по местному. Звонок застал меня за первой чашкой кофе под сигарету.
– Здравствуй, Стас. Узнал?
– Да, конечно, – соврал я. – Здравствуй.
– Это Алекс Буше. Может быть, подключишь видео?
Подключать видеофон я не стал. Лишний раз демонстрировать убогую обстановку нашего с Ликой жилища не хотелось. Тем более – другу детства. Бывшему.
– Извини, что-то не в порядке с техникой, – вновь соврал я. – Как поживаешь?..»
«Корабль с Земли прибыл ранним утром, затемно. Лейтенант Дювалье хмуро козырнул троим выбравшимся из него штатским.
– Нам необходимо переговорить с полковником Каллаханом, – сказал, шагнув к Дювалье, один из прибывших. – Дело не терпит отлагательств.
– Полковник на позициях, – лейтенант с трудом подавил раздражение. Не терпит отлагательств, видите ли. – С восходом ожидается атака, – добавил Дювалье. – Не думаю, что вам удастся увидеть полковника, пока она не закончится.
– Хорошо, мы подождём. Куда прикажете?
– Пойдёмте в штаб…»
«Капитан Старков оглядел добровольцев. Двенадцать человек, смертников.
Впрочем, они здесь все смертники: и те, кто через полтора часа начнёт пробираться через нейтралку, и те, кто будет их прикрывать. А по большому счёту, и все остальные, включая его самого, вопрос лишь в том, насколько велика отсрочка.
– Готовы, ребята? – тихо спросил Старков.
– Готовы как к быку коровы, – бормотнул хмурый мосластый Корепанов, бывший уголовник, которого ополченцем-то назвать у Старкова язык не поворачивался.
– Нормально, товарищ капитан, – улыбнулся стоящий рядом с Корепановым Стёпка Чикин, широкоплечий черноволосый красавец. – Под землю нырнём, дальше не страшно.
– Ладно, парни. Выдвигайтесь…»
«Автобус стоял метрах в ста от здания аэропорта. Павлов шёл к нему через лётное поле напрямик, и четыре ствола, целясь в грудь, хищно щерились из разбитых окон.
Павлов добрался до распахнутой передней двери, заглянул в салон и почти физически ощутил плеснувшую оттуда смесь угрозы и страха. Страх был в глазах – в двух десятках пар глаз, женских и детских. А угроза – тоже в глазах, только в четырёх парах, в мужских…»
«Ян напялил волглую мешковатую телогрейку, набросил поверху дождевик и сунул ноги в кирзачи. Ссутулившись, двинулся на выход. В дверях обернулся – Зина, подперев кулаками подбородок, сидела за щербатым кухонным столом и беззвучно плакала. Ян смотрел на неё, долго, не мигая. Молчал. Сказать было нечего, правильных слов давно не осталось. Да и какие тут могут быть слова…»
Мелкий бес Недотыкомка, писарь тайного приказа в Кащеевом царстве, сделал ставку на богатыря Ивана-Дурака и едва не поплатился вострой своей головенкой. В те далекие трудные времена, когда коты еще ходили босыми, принцесса Перепетуя отправилась в Разбойничий Лес, совершенно не задумавшись о последствиях. А природного таланта, коим обладал начинающий поэт Элам, оказалось явно недостаточно, чтобы обратить на себя внимание могущественного главы Ордена Виршетворцев…
Впрочем, что мы вам рассказываем. Читайте сами!
Роман Злотников, Вера Камша, Сергей и Элеонора Раткевичи, Майк Гелприн и другие друзья, коллеги и ученики замечательного русского писателя Михаила Успенского в сборнике фантастических произведений, посвященных его памяти!
Тысячи лет древняя раса йолнов паразитирует на людях. Йолны переселяются из одного человеческого тела в другое, при этом убивая своих носителей. Люди ненавидят йолнов, но все ли из них заслуживают ненависти?..
У жителя Санкт-Петербурга Антона Самарина пропала жена. Через два года ее труп обнаружили в Магадане, но почему покойница, которой нет и тридцати, выглядит так, будто прожила длинную бурную жизнь? И почему перед смертью она находилась рядом с женщиной, которая теперь тоже числится в розыске? Антон не верит доводам следователя и оперативников, он готов вести самостоятельное расследование, и однажды в его квартире раздается звонок…
Здесь пугают.
Из года в год серия «Самая страшная книга» собирает на своих страницах лучший хоррор на русском языке. Страхи разных эпох и народов. До боли знакомые кошмары и твари из Неведомого, порождения буйной фантазии уже хорошо известных авторов (Майк Гелприн, Дарья Бобылева, Олег Кожин…) и талантливых дебютантов (Женя Крич, Ольга Рэйн, Анатолий Уманский…).
Пугают так, что мало не покажется, на любой вкус: до мурашек по коже; до волос, шевелящихся на затылке; до дрожи в пальцах. До ужаса. На страницах «Самой страшной книги 2017» каждый найдет свой страх, ведь ее создавали такие же читатели, как и вы. И даже больше. Теперь в главной хоррор-антологии страны представлены и лучшие рассказы крупнейшего жанрового конкурса «Чертова дюжина».
Здесь пугают. И только одного можно не бояться: того, что страшно – не будет.
«Земля была рыхлой, прохладной и очень вкусной, похожей на дрожжевой пирог с ревенем. Особенно хороша оказалась нижняя часть дерна, сантиметров на двадцать в глубину, словно с нижней части пирог пропекся получше. Правда, дело немного портила трава, покрывавшая дерн, – короткая, густая и жесткая, как свиная щетина. В первый день Соня изрезала об нее пальцы, пытаясь выковырять пригоршню жирной, солоноватой земли из-под толстой шкуры – шкура, думала она, это именно шкура, а не трава. Пальцы и сейчас саднили, покрытые мелкой россыпью почерневших царапин; их надо было промыть, но – негде…»
«Моим первым осознанным воспоминанием стал разговор с седеньким невзрачным человечком в роговых очках, которого мама называла доктором. На доктора человечек не походил – на нем не было белого халата, в его просторной светлой комнате не пахло лекарствами, и он не требовал открыть рот, показать язык или поставить градусник…»
«Вдовый кузнец Алфей умер на исходе ночи, самую малость недотянув до первых солнечных лучей. За два часа до смерти он велел гнать сиделок и звать старшего сына.
Дюжий, угрюмый и свирепый Трой встал, понурившись, у изголовья отцовского ложа. Трою предстояло теперь унаследовать кузницу и махать молотом до конца своих дней. Выбора у него не было…»
«Птиба летит высоко. Несется по небу, режет хвостом облака, смахивает плавниками звезды. Не удержишь ее, не остановишь.
Первые полста лет Птиба плавает глубоко, говорят, в дальних морях, а в каких – никто не ведает. Глотает мелкую рыбешку, растет, набирает силу. С мелкой переходит на крупную, да и морским зверем не брезгует – ей по вкусу и макрель, и касатка, и морская корова дюгонь. На шестом десятке птиба выплывает повыше, и горе кораблю, что попался на ее пути. Мечется птиба по океану в поисках пищи, ближе и ближе к берегам. Полсотни лет глотает все – живое и неживое: рыбу и зверя, корабли и рыбацкие сети, брошенный балласт и затонувшие грузы…»
«Возможно, мы умирали в Лондоне от чумы. Возможно, обороняли от ирокезов форт на берегу озера Делавэр. Или несли по улицам Парижа камни из стен Бастилии. Очень даже возможно. Я ведь тоже не всё знаю…»
Мифический Жнец, старуха с косой, гниющие зомби или просто увядший цветок – у смерти много лиц, но ее настоящий лик никому из живых неведом. Смерть – Великое Неизведанное. Смерть – Великое Неизбежное. И как все незнакомое, но грядущее – смерть пугает.
В этой антологии собраны рассказы и повести о смерти и мертвецах. От самых экзотических (хоррор-вестерн от Максима Кабира, самурайский эпос Дмитрия Костюкевича) до простых, каждому понятных и близких (истории Алексея Шолохова и Майка Гелприна). И даже без черного юмора не обошлось, и некрореализму в традициях Мамлеева есть место на страницах этой книги.
Ведь у смерти так много лиц… Вот они, перед вами, эти лица.