Звездный камень

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Александр Кушнер – автор десятков книг, лауреат многих литературных премий. Иосиф Бродский назвал А. Кушнера «одним из лучших лирических поэтов XX века». По словам самого поэта, «книга стихов дает возможность поэту, в обход эпического жанра, поэмы, повествовательного сюжета, создать целостную картину мира из осколков ежедневных впечатлений… это пылающий кусок жизни, отчет лирического поэта за несколько лет счастливого труда». «Земное притяжение» – книга новых стихов, написанных за последние три года.

«Кушнер – поэт жизни во всех ее проявлениях. И в этом одно из самых притягательных свойств его поэзии», – написал Д. С. Лихачев. Автор десятков книг, лауреат престижных литературных премий, Александр Кушнер на протяжении многих лет входит в число самых читаемых поэтов в нашей стране. Его стихи узнаваемы любителями поэзии по неповторимой интонации, по особой системе образов, по той изящной простоте разговора с читателем на любую тему – будь то культурно-исторические мотивы или заботы и радости маленького человека, – что присуще настоящему таланту.

Это «избранное» – первое книжное издание стихов одного из крупнейших русских писателей ХХ века Валентина Катаева (1897–1986). Ученик Ивана Бунина, будущий знаменитый романист и драматург, начинал как поэт и эту страсть своей юности пронес через всю жизнь, до самых последних лет пополняя и шлифуя свой поэтический архив. Семь рукописных тетрадей и многочисленные прижизненные публикации легли в основу настоящей книги.

В новую книгу известного поэта и переводчика Марины Бородицкой вошли избранные стихотворения из ранее вышедших сборников и стихи последних лет, уже знакомые читателю по подборкам в литературных журналах, а также публикуемые впервые. В стихах Бородицкой – улыбчивых и горьких, жизнерадостных и пронизанных нежной иронией – всегда есть свежесть мысли и яркость чувства, а её интонационную поэтику отличает оригинальность рифмы, живой разговорный язык. По словам Дмитрия Сухарева – «Всё тут точно, всё достоверно, всё чарует…».

Николай Глазков (1919–1979) – один из крупнейших поэтов XX века, масштаб дарования которого трудно переоценить. Он – новатор и основатель литературного направления «небывализм», примыкающего к футуризму, пронзительный лирик и автор страстной гражданственной поэтики, им созданы эпические поэмы, хлёсткие афоризмы на злобу дня, трагикомические пьесы в стихах. В те годы, когда Н. И. Глазкова мало издавали, он мастерил свои поэтические тетрадки для узкого круга друзей и знакомых, а заодно изобрёл новое слово «самиздат», прочно вошедшее в русскую лексику (первоначально «сам-себя-издат»). В настоящее издание включены произведения от самых ранних до написанных в последние годы жизни.

О творчестве Юми Каэдэ, как и о ней самой, российскому читателю известно немного. Младшая современница Мурасаки Сикибу, Идзуми Сикибу, Исэ и многих других блистательных представительниц эпохи Хэйан, когда особенно ценилось умение изысканно и утонченно выразить свои переживания, Юми Каэдэ сумела душевный разлад воплотить в гармонию слов и образов. Перевод М. Похиалайнен, насколько это возможно, позволяет ощутить японский колорит и поэтические приёмы стихосложения того времени. Используемая рифма не только создаёт эмоциональный настрой восприятия, но и является альтернативным способом передачи свойственного японским стихам затейливого графического узора, что другим адекватным способом сделать невозможно. Стихи сопровождаются примечаниями переводчика.

Елена Минкина-Тайчер известна читателям как мастер тонкой психологической прозы, роман «Эффект Ребиндера» и повесть «Там, где течет молоко и мед» удостоены в 2016 году премии имени Юрия Нагибина. Книга «И лучшие слова навек пребудут с нами…» – первый поэтический опыт автора, однако в это трудно поверить, настолько зрелые стихи представлены в сборнике, в нем и правда собраны лучшие слова, грустные и светлые, проникновенные и мудрые – те, что находят отклик у всех, кто любит и чувствует поэзию. По словам Елены Крюковой, прозе Елены Минкиной-Тайчер присуща «внутренняя грация», что в полной мере можно сказать и о ее стихах.

«Поэзия – это шпага, пронзающая души. И чем глубже рана, тем ближе нам тот, кто нанес удар». Проверить справедливость этих слов легко, если открыть книгу стихов Лады Миллер. Стихов, разных по времени, настроению, манере, но объединенных одним – даром слова, которым наделен их автор.

Исповедальность, искренность присущи практически каждому стихотворению, каждой строке Саши Ирбе, к какой бы теме она ни обращалась – будь то ощущение нервного пульса огромного города, или драматический разрыв с любимым человеком, или рассказы о разных женских судьбах. И постепенно приходит осознание, что стихотворчество – это ее способ существования. Саша Ирбе не только пишет стихи, она общается со своими стихами, как с преданными спутниками жизни (…А в полночь мы домой бредем: / стихи и я – всегда вдвоем), им выплескивает свою боль (…но вдруг нежданно ночью зазвучали / и комом в горле подошли ко мне), с ними делит радость (Спасибо вам, мои стихи, / что вы так празднично легки…). В сборник «Излом» вошли как ранее опубликованные, так и новые стихи.

В новую книгу Александра Кушнера вошли стихи, написанные в 2018–2020 годах. В одном из интервью поэт сказал, что любит повторять чеховскую фразу: «Спасение в многописании». Он и пишет много, и в каждой его книге читателя ждут стихи, способные удивить, обрадовать и внушить любовь к жизни, несмотря на ее мрачные стороны. «У меня под рукой становились стихами / И вино, и вода, и гора с облаками…» – в этих и многих других строках читатель несомненно найдет подтверждение такому свойству стихотворений А. Кушнера, свойству, без которого непредставима никакая настоящая поэзия. По словам Иосифа Бродского – «Поэзия суть существование души, ищущее себе выхода в языке, и Александр Кушнер тот случай, когда душа обретает выход».

В новый сборник стихов Евгения Клюева включено то, что было написано за годы, прошедшие после выхода поэтической книги «Зелёная земля». Писавшиеся на фоне романов «Андерманир штук» и «Translit» стихи, по собственному признанию автора, продолжали оставаться главным в его жизни.

«…В прошлом году к ним в класс пришел новичок, который каждый день перед большой переменой на уроке потихоньку съедал свой завтрак, принесенный из дому. Жадный, боялся, что попросит кто-нибудь на переменке.

Сева первый это приметил, хотя ученик сидел далеко от него и ел исключительно осторожно. И с тех пор Сева и Чик не пропускали ни одного дня, чтобы не полюбоваться глупой жадностью этого мальчика. И мальчик давно заметил, что Сева и Чик следят за его тайными завтраками, и всем своим видом показывал, что неприятно удивлен их вниманием.

Незадолго до большой перемены Сева и Чик начинали глядеть на этого мальчика, как бы поощряя его: давай начинай! Мальчик обидчиво надувался, как бы говоря: захочу – начну, захочу – нет! Но все равно начинал. Особенно смешно было, что он после каникул думал, что Сева и Чик за лето подзабыли о нем…»

«…В прошлом году за драку в ресторане Ясона посадили в тюрьму. Оказывается, он заплатил деньги ресторанному певцу, чтобы тот спел «Здравствуй, моя Мурка». Но певец почему-то отказался петь эту песню, хотя обещал спеть любую другую. Из-за этого все и началось.

Чик вообще считал всю эту историю очень глупой. Если уж Ясону было совсем невтерпеж послушать «Мурку», то он мог прийти к ним домой, и Чик ему спел бы ее, и притом бесплатно…»

«Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, навряд ли абсолютно точно.

Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.

И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других…»

«…Небольшого роста, коренастый, Керопчик посмотрел вокруг себя своими прозрачными глазами безумной козы. Сначала он посмотрел на Пити-Урию, который барабанил щетками по дощатому помостику, куда клиенты ставят ногу, но под взглядом Керопчика перестал стучать.

Керопчик перевел взгляд на Алихана и, решив, что с Алиханом ему интереснее повеселиться, подошел к нему.

Чик почувствовал тревогу, но Алихан почему-то ничего не почувствовал…»

Фазиль Абдулович Искандер (1929–2016) – мастер прозы, поэт, эссеист, автор остроумных афоризмов.

«Детство формирует человека, и многие впечатления детства становятся потом основой характера взрослого. В этом смысле детство – это основа будущего взрослого человека», – считал писатель. Именно поэтому Фазиль Искандер много писал о детях.

В книгу вошли рассказ «Тринадцатый подвиг Геракла» и цикл рассказов о Чике.

Пятиклассник – герой рассказа «Тринадцатый подвиг Геракла» – не решил трудную задачу по математике, которая была задана на дом. Чтобы избежать насмешки учителя, он решился на обман. Подвигом трусости назвал учитель поступок своего ученика.

Герой «Рассказов о Чике» – озорной, добрый, интересующийся всем на свете 11-летний мальчик Чичико. Он ходит в школу, играет в футбол, любит читать Пушкина, помогает тете и бабушке, защищает слабых, размышляет о жизни и ее первых уроках.

«Сандро из Чегема» – главная книга Фазиля Искандера, юмористический эпос, плутовской роман, где ярко и мощно проявился неповторимый талант автора, увлекающего нас на великий многоцветный карнавал жизни, радостный, трагический и прекрасный.

«… Странный он какой-то, мой дедушка. Интерес к нему у меня время от времени вспыхивает, но тут же гаснет. Таинственные следы его долгой-предолгой жизни в самый тот миг, когда, как я надеюсь, они должны привести к военной тропе абрека, неожиданно сворачивают в вонючий козлиный загон или на пахотное поле. Но что-то в нем есть такое, что вынуждает окружающих уважать его, и это уважение мешает им жить так, как они хотят, и они за это его часто ругают.

Все это я вижу и улавливаю детским чутьем, хотя, конечно, объяснить и понять не могу. …»

«… Родственники, по нашим обычаям, разослали в соседние деревни горевестников, натянули во дворе укрытие из плащ-палатки, где собирались устроить тризну, и даже вырыли на кладбище эту самую яму.

Колхоз выделил свою единственную машину, чтобы привезти покойника, потому что в те времена в связи с войной сделать это частным путем было трудно. Одним словом, все честь по чести, как у людей. Все, как у людей, кроме самого покойника Шаабана Ларба, который и при жизни никому, говорят, покою не давал, а после смерти и вовсе распоясался.

На следующий день после печального известия приехала машина с покойником, который оказался живым. …»

Творчество начинается с ограничения, находит продолжение в свободе и не имеет завершения в служении. Поэзия Миркиной и есть служение в чистом виде. Источник, питающий такую поэзию, неисчерпаем. Чему же служит поэт, отринувший самовыражение и вставший на путь самоотвержения, самоиссякания? Он служит тому, что превышает его разумение, но никогда не разминётся с тайной его сердца. Зинаида Миркина погружает читателя в эту тайну, общую для всех; тайну, которая связывает нас друг с другом.

Художница Наталья Зайцева-Борисова проиллюстрировала не один поэтический сборник Миркиной. Графические листы созвучны стихам, уводящим в вечность.

Книга предназначена широкому кругу читателей.

«Струение духа сквозь жизнь и сквозь смерть» – лейтмотив поэзии Зинаиды Миркиной. Казалось бы, невозможно, постоянно работая с высокой лексикой, разрушать все штампы возвышенного. Однако чудо происходит, и ты обнаруживаешь новые оттенки приподнятых и простых, тихих и торжественных слов, не теряющих своей силы и свежести в ее стихах. А разговор о пресловутой гениальности пишущего теряет всякий смысл, если гениальность приписывается себе и возвеличивает человека, а не Бога – истинного создателя, Которому мы обязаны быть сотворцами.

Книга предназначена широкому кругу читателей.

Поэзия Зинаиды Миркиной – это столь мучительно личное и радостно личное переживание Бога, что читателя, привыкшего доверять чужому, а не своему опыту, она смутит. Где та почтительная дистанция? Где тот охранительный барьер? Но не есть ли дистанция лишь отговорка, имеющая вид законного оправдания, чтобы скрыться от самих себя и отдалиться от Бога. Почитание Его на безопасном расстоянии и есть узаконенное богоубийство. И напротив, единение с Ним в борьбе за Него означает рождение в Нем. Книга предназначена широкому кругу читателей.

Зинаида Александровна Миркина – духовный поэт, переводчик, религиозный мыслитель и публицист. В современной отечественной культуре она – явление уникальное. Ее супруг, известный российский философ Григорий Померанц так обозначал разницу между собой и Миркиной: «Я говорю с историей, поглядывая на Бога с надеждой, а Зина говорит прямо с Богом, с ужасом глядя на историю». Поэзия Миркиной – это разговор с Богом, нескончаемый диалог с бездонностью своего сердца. А это не только высший поэтический дар, но и высший человеческий. Ее голос в современном мире – маяк прорезающий туман и непогоду.

Книга предназначена широкому кругу читателей.

В сборник «Дедушка Мазай и зайцы» вошли избранные стихотворения и отрывки из поэм классика русской литературы Николая Алексеевича Некрасова. Иллюстрации Дементия Шмаринова.

Сборник лирических произведений одного из крупнейших поэтов Серебряного века. В него вошли стихотворения из циклов «Город», «Снежная Маска», «Возмездие», «Ямбы», «Родина» и др.

Для старшего школьного возраста.

Игорь Лёвшин (р. 1958) – поэт, прозаик, музыкант, автор книг «Жир Игоря Лёвшина» (1995) и «Петруша и комар» (2015). С конца 1980-х участник группы «Эпсилон-салон» (Н. Байтов, А. Бараш, Г. Кацов), в которой сформировалась его независимость от официального и неофициального мейнстрима. Для сочинений Лёвшина характерны сложные формы расслоения «я», вплоть до погружения его фрагментов внутрь автономных фиктивных личностей. Отсюда (но не только) атмосфера тревоги и предчувствия катастрофы, частично экранированные иронией. В книге «Говорящая ветошь» собраны тексты разных лет, включая новейшие. Живет в Москве.

С детства мама автора Магдалина Николаевна прививала сыну любовь к чтению. Имея определенный багаж знаний, полученных благодаря проведенному времени за книгами, в зрелом возрасте к Александру Давыдовичу приходит муза, вдохновение, озарение и в его душе рождаются строки, нашедшие отражение в данной книге.

«Сборник стихов Александра Давыдовича Шмигановского» – это собрание лирических, патриотических, детских стихов, романсов и стихов-благодарностей родным и близким, написанных лично автором или в соавторстве с его главной музой-любимой женой Александрой.

Тихое семейное счастье, благодарность и любовь, любовь к семье, друзьям, поэзии, Родине – личный выбор автора.

Именно благодаря этим ценностям читатели находят отражение себя в каждом произведении. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Распространено мнение – «либо Бог, либо стихи». Если стихотворение превратится в молитву и будет стремиться только к этому, то искусство закончится. Исподволь Бог в поэзии присутствует, но Он не называется. Подобный взгляд доминирует в интеллектуальной среде, и многие творческие люди хотели бы видеть литературный горизонт именно таким – очищенным от претенциозных, тяжеловесных символов. Да, такие символы и вправду не нужны. Имя Бога нельзя произносить всуе. А если не всуе? А если мы входим в мир, в котором суеты вообще нет? Именно таков мир Зинаиды Миркиной, подлинно современного духовного поэта.

Книга предназначена широкому кругу читателей.

«Великие духовные потоки пересекаются в пространстве и не имеют конца во времени. Каждый духовидец что-то прибавляет к ним. История откровения началась вместе с началом общей истории и будет длиться до ее конца, вбирая множество притоков, раздваиваясь на рукава и собираясь снова. Одна из струй в этой большой реке – творчество Миркиной».

Григорий Померанц