Скачать книги жанра Критика
"Моего ума дело" – сборник небольших, но емких, и, порой, ироничных, заметок. Она состоит из нескольких пластов. Первый – яркие штрихи к портретам советских и российских литераторов: от Анны Ахматовой до Виктора Топорова. Второй: анализ творчества современных поэтов, выполненный доступным, увлекательным языком. И третий: философский взгляд автора на историю, не только литературы, но и страны, где эта литература развивалась. Книга даст богатую пищу для исследователей и доставит удовольствие широкому кругу читателей. Острая, содержательная, полемичная, она написана литератором, владеющим не только поэтическим даром и критическим взглядом, но и твердой гражданской позиций.
В первой половине 1920‐х годов важнейшим центром русской литературы за рубежом становится Берлин. Здесь происходит формирование особой писательской среды, в которой биографические вопросы «где и как жить» сопрягаются с вопросами поэтологическими – «как и для кого писать дальше». К числу ключевых фигур русского Берлина относится Владислав Ходасевич (1886–1939), который в Германии начинает писать «Европейскую ночь» – свою последнюю и самую знаменитую книгу стихов. В лирических образах и поэтических нарративах, действие которых происходит на померанско-бранденбургских курортах или в урбаническом угаре берлинского метрополиса, Ходасевич разрабатывает способы письма и самоописания литературы, во многом ставшие парадигматичными для поэзии русской эмиграции. Берлин на закате старой Европы оборачивается хронотопом пораженческого зазора, поэтическая и биографическая точка невозврата пройдены, и лирическому герою остается одно – форсировать и протоколировать болезненное разложение русского модернизма. Удивительно,что «Европейская ночь», столь важная книга как для Ходасевича, так и для русской поэзии в целом, до сих пор остается недостаточно изученной. Настоящая работа призвана восполнить этот пробел. Ярослава Ананко – доктор филологических наук, научная сотрудница Института славистики Берлинского университета им. Гумбольдта.
Жёсткая философия научного содержания. Разрушение старой парадигмы.Автор в одиночку выступает против всего научного мира, зацените момент. Не каждый на такое способен. В определения автора не поверят даже самые отмороженные фантасты. Но в конечном счёте научный мир будет вынужден признать, что всё в этой книге является истиной.
На СЦЕНЕ и только на ней происходят все невидимые для Непосвященных события, – как-то – еще до Чехова и Шекспира: – Пенелопа мрачно бродит, как тень Отца Гамлета, – но: – Только в воображении тех, кто еще до сих пор не знает, что параллельно почти своему замужеству за Одиссеем очень далеким: – Владеет своим личным публичным домиком, где собрались люди, его посещающие, – тоже: – С соображением, что можно: – Не только мечтать, но даже на самом деле думать о красе ногтей.
Вторая часть обзора книги Захарии Ситчина «Потерянная книга Энки» о древнейшей «цивилизации богов». Рассмотрение текстов Ситчина сопровождаются комментариями Бориса Романова. Он доказывает, что, вопреки распространённому мнению о Захарии Ситчине как о лжеучёном и «фантасте», основная часть его исследований хорошо обоснована как раз работами профессиональных востоковедов. Альтернативные версиям З. Ситчина версии Б. Романова изложены в книге «Шумеры и ануннаки: антропогенез».
В 2021 году отмечалась 165 годовщина смерти выдающегося немецкого поэта Генриха Гейне. За эти годы и десятилетия вышло немало исследований о творчестве и жизненном пути поэта. В предлагаемом сборнике слово предоставлено (в исторической перспективе) известным политикам, общественным деятелям, писателям и поэтам.Книга адресуется широкому кругу читателей, она будет полезна тем, кто изучает историю немецкой литературы.
Почему Холмс больше не использует дедуктивный метод, Петр I изображен на медведе, а Екатерина II сбежала в ящике?Так сегодня показана история в сериалах и фильмах. И это породило проблему подмены фактов фантазией сценаристов. Где грань, отделяющая четкое следование истории и здравому смыслу от вольного трактования в угоду конъюнктурным соображениям?
Мы привыкли воспринимать мир в рамках собственных критерий. Мы привыкли видеть этот мир таким каким мы его видим – в ряду того что по другому смотреть на него не можем. Но что происходит с человеком когда всякое представление рушиться? Когда он видит изнанку того что его окружает? Последние года Тимия Шульц только и пыталась привести свою жизнь к общепринятому понятию “счастья”. Хорошие оценки в школе, два высших образования, квартира в ипотеку, но… Но мир и жизнь людей это не четко выверенные линии на синьке.
Содержит нецензурную брань.
Перед вами записки, заметки, размышления о сетевой литературе, которые стали появляться с 2006 года – вторжения автора в ту самую сеть. Не обошлось тут и без размышлизмов кота Тимофея, который лапу приложил. Мы старались не быть скучными. С легкой лапы кота это можно назвать зарубками на память о том времени и о себе любимых.
Мир будет молчать, пока вы в игре.Никто никогда не расскажет вам правды. Каждый эзотерик станет вашим другом и слушателем за минуту, а через час он вас проклянет. Жизнь построена из сцены, где вы должны быть кем-то, но не самим собой. Многие говорят о себе как о великих людях. Но ни одного человека я не встречала на своем пути, который сказал обо мне все.
Никто не читает рецензий на книги. Зачем? Каждый сам лучше знает, что ему читать. Но здесь собраны отнюдь не рецензии, здесь собраны лишь краткие впечатления, высказанные автором в яркой, где-то даже чуть провокационной манере, то есть совершенно не равнодушно, а, как говорится, с перцем и кровью, в адрес книг, прочитанных им в 2021-2022 гг. Здесь и современная русская литература, наша и зарубежная классика, и фантастика, и, конечно, нон-фикшн. Если после прочтения этой книги вас вдруг заинтересует хотя бы одна из упомянутых книг, вы ее разыщете и прочитаете, задача автора будет считаться с лихвой перевыполненной.
Сборник стихов и песенных текстов Евгения Макарихина – выборка лучшего из написанного за четвертьвековой период, с возраста совершеннолетия до 44 лет. Англоязычные тексты не включены.Выкинуто 80% из написанного, чтобы осталось только the best of. Кое-что уже воплощено в песнях; что-то ещё в процессе музыкальной работы. А что-то – большая часть – навсегда останется просто на бумаге… Книга содержит нецензурную брань.