Во тьме времен

Во тьме времен
Аннотация

«Стояла дивная зимняя петербургская ночь. С пятисотсаженной высоты башни ярко светило городское электрическое солнце, по обилию световых лучей нисколько не уступавшее тому светилу, которое каждое утро на смену ему всходило на востоке и плыло по небу, по направлению к западу. Еще выше саженей на триста, от той же башни на тонком стальном шесте подымался колоссальный термометр, который показывал 20 градусов холода.».

Другие книги автора Игнатий Николаевич Потапенко

И. Н. Потапенко (30.12.1856–17.05.1929) – незаслуженно забытый русский писатель, человек необычной судьбы. Он послужил прототипом Тригорина в чеховской «Чайке». Однако в отличие от своего драматургического двойника Потапенко действительно обладал литературным талантом. Наиболее яркие его произведения посвящены жизни приходского духовенства, – жизни, знакомой писателю не понаслышке. Его герои – незаметные отцы-подвижники, с сердцами, пламенно горящими любовью к Богу, и задавленные нуждой сельские батюшки на отдаленных приходах, лукавые карьеристы и уморительные простаки.

Повести и рассказы Игнатия Потапенко трогают читателя искренней, доверительной интонацией. Они полны то искрометного юмора, то глубокого сострадания, а то и горькой иронии. В сборник вошли лучшие образцы творчества писателя из его шеститомного собрания сочинений, вышедшего в Москве в 1890-х гг.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Игнатий Николаевич Потапенко (1856–1929) – незаслуженно забытый русский писатель, человек необычной судьбы, обладавший литературным талантом, один из самых популярных авторов 1890-х годов. Наиболее яркие его произведения посвящены жизни приходского духовенства, знакомой писателю не понаслышке. Будучи сыном сельского священника, он сделался отличным бытописателем городков, деревень и местечек южнороссийских губерний, изобразителем мещанских нравов, чиновничьей психологии и беспросветного существования городских низов.

Для широкого круга читателей.

«Это было в 186* г. В небольшом двухэтажном домике, с виду похожем на благоустроенный сарай, некогда выкрашенном в коричневый цвет, вследствие долголетнего невозобновления превратившемся в бурый, на улице Ленивке…».

« – Скажи, пожалуйста, у тебя, кажется, большая дружба с этим господином?

– С каким господином? – спросил я, совершенно не поняв, кого он разумеет.

– Ну, с этим… С Литвицким.

– Дружбы нет… Я слишком мало знаю его. Но, вообще, у нас с ним хорошие отношения.

– Это странно.

– Почему же странно?

– Потому что Литвицкий человек подозрительный.

– Как подозрительный?

– Да так, просто вот, подозрительный да и только.

– Я не понимаю.

– Так ты спроси других. Говорят даже, что он шпион.».

«Удивительно быстро наступает вечер в конце зимы на одной из петербургских улиц. Только что был день, и вдруг стемнело. В тот день, с которого начинается мой рассказ – это было на первой неделе поста, – я совершенно спокойно сидел у своего маленького столика, что-то читал, пользуясь последним светом серого дня, и хотя то же самое было во все предыдущие дни, чрезвычайно удивился и даже озлился, когда вдруг увидел себя в полутьме зимних сумерек.».

«– Эх, эх, эх, эх! – вставил до сих пор молчавший о. Панкратий. – Хорошо ему рассуждать, коли у него детей нет, а вот как у отца Антония их шестеро, так не то что в тон не попадешь, а и рясу наизнанку иной раз наденешь.

– Да, если бы не дети! – со вздохом промолвил о. Антоний, – если бы не дети!..»

«– Что, брат, трусишь? – спросил Аристарх Глаголев молодого студентика второго курса, собиравшегося сдавать экзамен по какому-то „праву“, хотя он за последние дни сдал их уже много. – А я нисколько. Вот так пойду и буду разговаривать с профессором, как с тобою.».

«Квартира представляла ряд маленьких, тесных комнат, похожих на клетки для зверей. Все они выходили окнами на второй двор, не отличавшийся чрезмерной чистотой; в каждую шла дверь из узкого тёмного коридора, каждая была обставлена настолько, насколько это было необходимо для того, чтобы существовать. В комнате полагалась кровать, стол, два стула; на стене вешалка для платья. В двух стояли комоды, за что взыскивалось рубля на два дороже.».

Самое популярное в жанре Русская классика

Через короткую сказку раскрывается символический язык сказки. Тайна сказки привлекает, ее мы чувствуем. Прописывая образы героев и символов, мы приглашаем заглянуть в потаённое себя самих через сказку, увидеть сакральную глубину. Читая ребенку сказку сразу на двух языках, вы даете ему возможность чувствовать главное в незнакомом языке, брать новый язык в обход ума и легко познавать истины жизни. Книга удобна для обучения языку и незаменима для детей, у кого с рождения в семье сразу два языка. Серия сказок для детей. Благодаря краткости сказки доступны для самого раннего возраста. Для взрослого ума дан вариант интерпретации сакральных смыслов. Сказка рассказана также в коуч-формате для познания себя в тонких измерениях. Словарь образов и символов очищает зрение и привлекает к размышлению о привычных вещах в своей жизни, важность которых мы перестали замечать.

Здравствуйте друзья, долгих лет вам в радости. Эта книга соткана из сотен живых картин, тысячи чудесных мгновений. С ней вы побываете в самых дальних уголках земли и своего сознания. Научитесь видеть то, на что не обращали внимание. В ней сокрыты глубины нашего сознания и то, чем мы пренебрегаем. После прочтения стихов вы сами не только научитесь писать стихи хайку на двух языках и начнёте видеть сами живые картины.Книга на двух языках для того, чтобы раскрыть миру русские души и принцип их работы.Также книга выйдет в аудио-формате и в музыкальной аранжировке как музыкальный альбом. Точнее он уже вышел 2017 году и находится в нашем фан-клубе.

"Последнее Такси" – захватывающий рассказ, который переносит читателя в глубины человеческого сознания и ставит перед лицом неизбежности смерти. Это история о поиске истины, о столкновении с неизвестностью и о понимании, что наше существование может быть иллюзией.Лиза, успешная и амбициозная женщина, оказывается в такси, которое везет её по тоннелю к "Абсолютному Ничто". Охваченная ужасом и отчаянием, пытаясь понять, что привело её к этому моменту, она осознает, что возможно, потеряла единственную истинную любовь, которую когда-либо испытывала. "Последнее Такси" – это история о последних минутах жизни, о страхе перед неизвестностью и о том, как мы ценим то, что имеем, только тогда, когда это уходит.

Константин Николаевич Батюшков – один из основоположников и ключевых представителей русской романтической традиции начала XIX века. Его творчество оказало влияние даже на Александра Сергеевича Пушкина.

Его поэзия стала отправной точкой для многих других поэтов и писателей, которые ей вдохновлялись. Наравне с другими великими он смог изменить русскую поэтическую речь и придать языку такую гибкость и гармонию, каких прежде не знала отечественная поэзия.

Мастерство и красота формы, неожиданность и чистота языка, совершенство стиля – главное достоинство стихотворений Батюшкова.

Всё, что пишет Александр Черняк – он извлекает из самого себя – своей жизни, своей боли, своей веры и своей любви. Он реалист, но реалист мистический. В его книгах присутствуют тайна и чудо. Повседневность в историях, рассказанных автором, тоже присутствует. Она представлена фотографически достоверно. Но из этой обыденной достоверности всякий раз вырастает чудо веры и любви, преодолевающее боль и страх, побеждающее смерть.

Прочитав рассказ «Гость» вы непременно со мной согласитесь. А ещё поймёте, что в нашей литературе появился новый писатель, который в сегодняшние непростые времена отталкивается от злобы дня и ведёт читателя к добру и свету. А этого так сейчас не хватает!

А. С. Пушкин – великий русский писатель. Всё его творчество – блестящий пример безупречного слога и вкуса. Но главная его заслуга в том, что он сумел отразить архетип русского человека. В «Повестях покойного Ивана Петровича Белкина» Пушкин рассказал о самых обыкновенных людях, которые принадлежат к разным сословиям, но вместе представляют все грани национального русского характера – острый ум, умение любить и сопереживать, благородство, стойкость духа и даже лукавость и хитроватость, присущие героям народных сказок.

Для старшего школьного возраста.

«Красный цветок» – один из наиболее известных рассказов Гаршина. Герой его, психически больной человек, борется с мировым злом, воплотившимся в красном цветке в саду психиатрической больницы.

В сборник также вошли: единственное крупное произведение писателя – повесть «Надежда Николаевна»; рассказы, посвященные войне: «Четыре дня», «Денщик и офицер», «Из воспоминаний рядового Иванова» – и другие произведения.

Повесть «Записки из Мертвого дома» во многом автобиографична. В ней Федор Достоевский (1821–1881) художественно осмыслил четыре года каторги в Омском остроге, куда был сослан по делу петрашевцев.

Произведение рассказывает о жизни арестантов, их характерах, судьбах и внутреннем мире. Через взгляд главного героя, дворянина Александра Горянчикова, осужденного за убийство жены, читатель знакомится с суровой реальностью каторжного быта. Насилие здесь становится нормой, а тяжелый труд ломает даже сильных духом.

Книга оказала огромное влияние на русскую литературу, став одним из первых произведений о тюремной жизни.

Зинаида Гиппиус (1869—1945) – поэтесса и идеолог русского символизма, жена Дмитрия Мережковского. Долгое время произведения писательницы не печатались в России – она покинула родину в годы Гражданской войны.

Из густого петербургского тумана «декадентская мадонна» соткала свой мистико-социальный роман о прекрасном Юруле – аристократе, который живет ради себя и удовольствий. Обаятельный герой отлично умеет «играть в любовь» и подстраивать мораль под собственную выгоду. Пока демоны революции только набирают силу, а роскошные гостиные жадно впитывают шепот своих нервных постояльцев, у него есть еще немного времени, чтобы тоже осознать себя «чертовой куклой» в чьих-то руках…

Роман «Футон» (также встречается вариант с названием «Постель») 1907 года – одно из ключевых произведений японского натурализма, литературного направления, стремившегося к предельной психологической достоверности и беспощадному анализу человеческих слабостей. Его автор, Таяма Катай (1872–1930), вошёл в историю как «японский Флобер» – за бескомпромиссное изображение внутреннего мира героя, где высокие порывы соседствуют с постыдными вожделениями, а духовные искания – с плотью и кровью.

Оставить отзыв