Установление отцовства

Мудрая старуха, обитающая среди книг и молчания. Озлобленная коммунистка, доживающая свой век в израильском приюте. Сорокалетняя американка – якобы благополучная, но искалеченная воспоминаниями. Немка, ради искупления вины своего народа работающая в христианской общине под Хайфой. Католическая монахиня, ныне православная попадья, нашедшая себя на Святой Земле. Израильский радикал, неуравновешенный подросток, грустный араб-христианин, специалист по иудаике. Большая политика и частная жизнь. США, Израиль, Польша, Литва, Россия. А в центре этого разрозненного и все же отчаянно единого мира – еврей, бывший «крот» в гестапо, бывший партизан, ныне – католический священник. Человек, чья жизнь объясняет, как люди живы до сих пор, как не утопили себя в ненависти и боли. Новый роман Людмилы Улицкой – о странствиях духа во мраке мира, о том, как всякий ищет и находит свет вокруг и в себе. О Даниэле Руфайзене – человеке, с чьей жизнью не способна соперничать никакая литература. О человеке, который до последнего дня оставался милосердным солдатом.

В субботу она взяла таз, чистое белье и девочек, волосы которых были заранее намазаны керосином, и повела их на Селезневку в баню. После бани Ипатьева впервые уложила их спать на свою кровать. До этого они спали в углу, на матрасе. Девочки быстро заснули, а Ипатьева еще долго сидела со своей подружкой Кротовой. Выпив чаю, она сказала:

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

Неожиданно актуальный сценарий от Людмилы Улицкой!

«Предполагается, что если ружье в первом акте висит на стене, то в последнем оно должно выстрелить. Многие годы я писала разные тексты и… не публиковала.

И вдруг оказалось, ружье-то стреляет. И не холостыми патронами. Cценарий «Чума», сочиненный очень давно, оказался неожиданно актуальным. Лучше бы этого не было! Но это так…»

Людмила Улицкая

Свою новую книгу Людмила Улицкая назвала весьма провокативно – непроза. И это отчасти лукавство, потому что и сценарии, и личные дневники, и мемуары, и пьесы читаются как единое повествование, тема которого – жизнь как театр. Бумажный, не отделимый от писательского ремесла.

“Реальность ускользает. Всё острее чувствуется граница, и вдруг мы обнаруживаем, как важны детали личного прошлого, как много было всего дано – и радостей, и страданий, и знания. Великий театр жизни, в котором главное, что остается, – текст. Я занимаюсь текстами. Что из них существенно, а что нет, покажет время”. (Людмила Улицкая)

Она позвала Кольку, велев ему оттащить на чердак «шубу», как она уважительно называла свою жакетку, и, снявши в сенцах ключ с гвоздя, стала подниматься вслед за Колькой на чердак.

Просторная деревянная лестница вела на второй этаж, а там она суживалась, делала резкий поворот и останавливалась у низкой дверки.

Старуха Клюквина отомкнула висячий замок, и они вошли в огромное, уже нагретое ранним солнцем помещение. Скаты крыши были неровными, посреди чердака крыша горбилась и уходила вверх, а в одной из скошенных стен зияло большое двустворчатое окно, через которое падал на чердак полосатый поток зыбкого и мутного света.

Первый ком земли упал как раз посередине, между кошкой и мальчиком. Кошка, изогнувшись, прыгнула назад. Геня вздрогнул – брызги грязи тяжело шлепнулись на лицо. Второй комок попал в спину, а третьего он не стал дожидаться, пустился вприпрыжку к своей двери. Вдогонку, как звонкое копье, летел самодельный стишок:

– Генька хромой, сопли рекой!

Он оглянулся: кидался Колька Клюквин, кричали девчонки, а позади них стоял тот, ради которого они старались, – враг всех, кто не был у него на побегушках, ловкий и бесстрашный Женька Айтыр.

Неадаптированный рассказ популярной писательницы (более 3000 слов, II сертификационный уровень (В2)). Ударения, лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.

Шел Николаю Романовичу пятьдесят пятый год, возраст почтенный. Так и запишем: никаких постельных радостей не ждать, не рассчитывать, однако отдельная комната, полное обеспечение, уважение, разумеется. С вашей стороны, дорогая Ксантиппа Ивановна, ведение домашнего хозяйства, хранение домашнего очага, то есть: стирка, готовка, уборка. Сыночка усыновлю, воспитаю наилучшим образом. Образование дам. Ода, и музыка, и гимнастика… Ганимед легкобегущий, пахнущий оливковым маслом и молодым потом… Тише, тише, только не вспугнуть прекрасной мелодии. Постепенно, чудесным образом растет в доме нежный ребенок, превращается в отрока… дружок, ученик, возлюбленный… И в эти алкионовы дни он будет своим трудолюбивым клювом вить гнездо своего будущего счастья.

Одно в этой жизни всегда остаётся неизменным ― бабушки любят своих внуков…

16 летняя Люда, пытаясь уйти от чувства отверженности, знакомится с главарем банды, что чистит город от мусора, бродячих собак, и неприятных им людей.Люда вскоре понимает, что им не по пути, и пытается выйти из игры. Проиграв, она проваливается в незнакомый мир. Ей предстоит понять, кто она и куда она попала, прежде чем найти выход из черного леса посмертия. На что ты готов пойти, ради принятия тебя другими людьми? Хорошего конца быть не может.

Приглашаю окунуться в мир романтики.Разной: грустной, страстной, дружеской.«Девушка вихрем врывается в его жизнь. Пытается укорениться в его мыслях. Он сопротивляется. Сложно устоять перед ее очаровательной улыбкой и флиртующим взглядом. Красотка вырывает его из лап хмурой действительности. Разжигает желание быть вместе».

Судьба давала мне шансы где-нибудь в чем-нибудь отличиться – грех жаловаться.Я мог бы:– остаться мичманом в погранфлоте и служить на Ханке;– сделать карьеру профсоюзного деятеля в ЧПИ;– выйти на Станкомаше в большие начальники;– стать профессиональным журналистом;– втереться в партийную номенклатуру;– замутить собственный бизнес…Но, увы. Старость, пенсия, одиночество – итог жизни. Даже жилья нет собственного. И кто я после этого? Вот-вот…Но грех жаловаться – жизнь прожита замечательная! В этом Вы сейчас сами убедитесь…

В погоне за мечтами о крепкой дружбе и беззаботной юности Рей присоединяется к необычной компании подростков, где быстро становится "своей". Но вместо того, чтобы наслаждаться сложившейся жизнью, ей приходится решать чужие проблемы, ввязываться в давнюю вражду и подстраиваться под негласные правила. Тогда Рей узнает о клубке – невидимом скоплении нитей, связывающих всех воедино, – и решает распутать его в надежде помочь новым друзьям. Она с головой ныряет в мир, где прошлые обиды и потери переплелись с настоящим, но слишком поздно осознает, что не все были готовы к переменам.

Герои романа активно восстают против рутины, ханжества, бездушия. Но, сами являются «продуктом» этой среды, они не могут найти верных средств борьбы, не могут многое преодолеть в себе, из обличителей превращаются в жертв.

Как уже видно из самого названия, это рассказы о человеческих судьбах, тяжелых и радостных, светлых и печальных.И каждый ищет свое счастье и если бы находили все, мир бы был залит ярким солнечным светом.Но так не бывает. Бывает, так как бывает, и каждое утро, просыпаясь, мы смотрим сводку погоды. А для кого-то и электрическая лампочка – солнце. И каждая из героинь этой книги, присаживаясь к читателю, рассказывает ему свою историю.Например, о том, «Как я хотела родить ребенка».Вперед, читатель!Это уже седьмой сборник рассказов Сергея Монастырского. Предыдущие вы можете найти на сайте Литрес.

Шесть историй, персонажи которых живут в разных городах, странах и временах, но одинаково заблуждаются, принимая желаемое за действительное, а чубушник – за жасмин. Их спасает настоящая дружба и гештальт-психология.

Когда долго пишешь и переписываешь какую-то историю, персонажи могут обидеться и… Объявить забастовку.

Выдуманные миры существуют повсюду. Но никто не может доказать, что любой существующий мир – не выдуманный.Кармические долги, немного ужасов и гораздо больше юмора. Дракон, ищущий любовь под носом у собственной жены. Писатель, вдруг забывший, кто он. Чиновник, попавший в адскую бюрократию. Комичные и добрые, жуткие и пугающие сказки для взрослых