Шляпа камер-юнкера

В его голове рождались гениальные мысли о том, как укрепить мир. Он считал войну величайшим злом на свете. Был уверен, что победить это зло можно силой слова. Он дружил с королями и генералиссимусами, с писателями и политиками. Предлагал компромиссные решения лидерам «большой тройки» в годы Второй мировой. Он был одним из лучших дипломатов ХХ века. Жаль, что имя Арчибальда Керра сегодня мало кому известно…

Жизненный путь Пушкина описан и изучен по минутам. Эта книга показывает совсем другого поэта – порой беспомощного, отчаявшегося, но всегда родного и гениального. Жанр «художественно-историческое исследование» – это не фотография. Объектив отражает то, что было, а литература – то, что могло быть. Исторические новеллы, собранные в книге с едва уловимой общей сюжетной линией, – это многогранный кристалл, в котором апокрифы органично уживаются с признанными фактами, а неразгаданные тайны с почти детективным расследованием. И всё это связано с великим Пушкиным, и потому читается на одном дыхании.

Их было пятеро. Три брата и две сестры Киселёвых. Без них XIX-й век был бы скучен, неполон, и неизвестно, что стало бы без них с Россией. Киселёвы «писали набело» отечественную историю. Но сегодня их имена и дела незаслуженно забыты.

Автор знакомит читателя с реалиями тех далёких времен. Повествование обширно, многогранно – тут и малоизвестные подробности войны с Наполеоном, и дворцовые заговоры с любовными историями, и дворянский быт с неизменными дуэлями… На страницах романа встретятся композиторы и поэты, царедворцы и военачальники. Все эти знатные личности так или иначе связаны с Киселёвыми. Иногда их жизненные пути были настолько тесно и неожиданно переплетены, что остаётся удивляться, как автор смог создать такое сложное полотно. Впору историю России изучать по этому художественному произведению.

Язык книги предельно насыщен, фабула динамична и полна интриги. Роман читается на одном дыхании.

Книга Виктора Королева «Киселёвы: три брата, две сестры. Век XIX-й» предназначена для массового читателя старше 16 лет.

Эту потрясающе красивую и умную женщину любили все. Одних она за это высмеивала, другие становились её друзьями, третьи боготворили донну Соль до конца. Сердце её было открыто, но она всегда ждала принца. В долгой её жизни было немало принцев и ещё больше любовных авантюр. Александра Смирнова-Россет начинала в статусе фрейлины императрицы, а закончила – признанной музой русской литературы. Ей посвящали свои произведения Пушкин, Жуковский, Лермонтов и другие наши классики…

«Она проснулась от счастья, которое переполнило ее до краев и стало проситься наружу. Ей приснился Алексей. Только почему-то он был не в мундире, а в исподнем. Она улыбнулась, благодаря Бога за такой подарок, привычным движением нащупала под кроватью тапки и легко встала. Долго не могла понять, что же переменилось в ее девичьей комнате. Потом поняла: она сама. Ей восемнадцать, и в субботу у Ипатьевых бал. Папенька повезет ее в Екатеринбург по железке первым классом. На балу Алёша должен сказать ей самые главные слова. Во время вальса он шепнет ей: «На святцы…» Это значит – сваты приедут по первому снегу. Если она не согласна, сделает вид, что не расслышала. Если согласна, должна ответить «будем ждать», так они договорились. Алёша не знал, какой будет ответ. А она еще вчера придумала, что скажет ему по-французски: «Жё тэм, мон шер…» То-то он удивится!..»

Дни стали совсем короткими. Солнце не успевало пробиться сквозь серую хмарь, окутавшую столицу. Снег лёг давно, но поначалу его сдувало ветром с Финского залива, и приказа чистить центральные улицы не было. Потом в одночасье засыпало всё белым – и сразу стало светлее в городе. Зима началась. Потянуло отовсюду печным дымом. И звуки стали другие: вместо цокота копыт – скрип полозьев да забытое ямщицкое «Поберегись!». Слышно даже через двойные оконные рамы. А так в городе тихо, спокойно. Траурная епанча по безвременно ушедшему императору Александру I заказана. Законному престолонаследнику Константину Павловичу чиновничество и армия уже присягнули…

Она открыла дверь, приветливо поздоровалась, провела в комнату. Поблагодарила за скромненький букетик, поставила розочки в полосатую вазу, улыбнулась:

– Совсем как у Кончаловского!

Квартирка небольшая, скромная, но со вкусом. Хозяйка в кокетливой шляпке ослепительно хороша, никак не дашь ей семьдесят…

По восшествии на престол император Павел Первый пожаловал начальнику своей свиты две тысячи душ с правом выбора губернии. Генерал попросил любое имение, лишь бы поближе к родительским местам – в Бежецкой волости. Павел I самолично выбрал для своего фаворита Грузино – бывшую вотчину князя Меньшикова…

«Логос» – один из старейших независимых гуманитарных журналов, возникших в постсоветский период. Журнал продолжает западническую традицию, развивая ту интеллектуальную линию русской культуры, которая связывает его, в частности, с дореволюционным «Логосом» – международным ежегодником по философии культуры, издававшимся в начале XX века.

За время своего существования «Логос» эволюционировал от журнала профессионально-философской ориентации, выполнявшего определенную просвещенческую функцию, до издания, охватывающего, помимо того, широкий спектр общественных проблем и стремящегося представить на своих страницах наиболее интересные и заметные интеллектуальные инновации современной России, а также основные тенденции мировой общественно-политической мысли.

В номере:

Андрей Белых. Экономика мертвых душ

Александр Погребняк. Экономика как интерфейс живого и мертвого: сержант Курилкин и капитан Копейкин

Андрей Тесля. Карьера parvenue. «Тысяча душ» Алексея Писемского

Самсон Либерман. Капитализм и чужая шизофрения. Образы современности в романе «Преступление и наказание»

Михаил Макеев. Лишний рубль и проблема универсального эквивалента в поэме Николая Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»

и многое другое

Признание величия русской культуры нацистами. Исследование включает анализ восприятия и оценки русской культуры нацистским режимом, а также влияние культурных аспектов на идеологию и пропаганду. Особое внимание будет уделено литературе, искусству и музыке, которые были признаны и использованы нацистами для своих целей.

Как жить на «этом» свете, чтобы не пожалеть на «том»? Кто вершит суд над душами, кому суждено достичь рая, а кому уготованы адские муки?

Человек всегда задавался вопросом, что ждет его за чертой земного существования. Смерть казалась чем-то противоестественным и неясным. От смерти всеми силами пытались отгородиться – но она и будила воображение, порождая множество удивительных верований, мифов и обрядов.

Новая книга Владимира Петрухина – грандиозное путешествие по загробным мирам, какими их представляли в разные времена на разных континентах: от народов Крайнего Севера до Австралии и от Древней Греции до Скандинавии и Италии.

Вы узнаете, как эти народы отвечали на главные вопросы о смерти, представляли себе рай и ад, как хоронили своих мертвых и мечтали о бессмертии.

От автора

В этой книге вы найдете популярный пересказ мифов о загробной жизни и загробном мире и авторский комментарий к ним. Здесь собраны мифы о селениях мертвых, о героях эпических сказаний – обитателях Вальхаллы и елисейских полей. В книгу включены и позднейшие христианские и буддийские представления о рае и аде, и «первобытные» мифы народов, которые до прихода европейцев жили как в каменном веке, – австралийских аборигенов, бушменов, папуасов и других.

Центральный сюжет мифов о загробном мире – путешествие героя на тот свет (как в античном сюжете об Орфее и Эвридике). Этот же сюжет – основа «Божественной комедии» Данте.

В обрядах народов мира «специалистами» по странствиям на тот свет были шаманы. К древним традициям сибирского шаманизма принято возводить мифы о загробных путешествиях древних героев Индии, Ирана и Греции: некогда, в бронзовом веке,

предки народов Ирана, Индостана и Балкан вышли из Северной Евразии, античной Гипербореи. Приведены и рассказы о живых мертвецах – вампирах, или упырях в славянском фольклоре. Их жуткий образ сохраняют литература и киноиндустрия – достаточно вспомнить гоголевского Вия и графа Дракулу. Некоторые явления культуры, например появление театра и портретного искусства, тоже связаны с культом мертвых.

Для кого эта книга

Для всех, кто увлекается фольклором, мифами и их наследием в современности.

Для коллекционирующих серию «Мифы от и до».

Для тех, кому интересна культура в ее необычных аспектах.

Издание содержит методические материалы, представляющее собой фактические рекомендации по созданию и управлению частной галереей в любом городе нашей необъятной страны, организации её оперативной и перспективной деятельности, а также формированию благоприятных условий для достижения выдающихся общественно-публичных и эпохальных художественных результатов.

Для специалистов и всех, кто хочет ими стать

The publication contains methodological materials that provide practical recommendations for the creation and management of a private gallery in any city of our country, the organization of its operational and future activities, as well as the creation of favorable conditions for achieving outstanding public and epochal artistic results.

For professionals and everybody, who wants to become one.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Сборник статей социолога культуры, литературного критика и переводчика Б.В. Дубина (1946–2014) содержит наиболее яркие его работы. Автор рассматривает такие актуальные темы, как соотношение классики, массовой словесности и авангарда, литература как социальный институт (книгоиздание, библиотеки, премии, цензура и т. д.), «формульная» литература (исторический роман, боевик, фантастика, любовный роман), биография как литературная конструкция, идеология литературы, различные коммуникационные системы (телевидение, театр, музей, слухи, спорт) и т. д.

Сборник статей, мемуаров и рассказов Т. Л. Никольской – исследователя русского и грузинского авангарда, филолога и литературоведа содержит статьи о Михаиле Джавахишвили, ленинградском андеграунде, русском роке; воспоминания об Иване Лихачёве, Кари Унксовой, Виктории и Михаиле Беломлинских, Иване Стеблин-Каменском, Юрии Борщевском, Владимире Эрмане и др.

Рекомендуется специалистам в области литературоведения, филологии, культурологии и широкому кругу читателей, интересующихся культурой ХХ века.

Книга о том, как мы чувствуем свою свободу. Мы много что чувствуем, а о свободе, забываем.

В 1919–1920 годах в небольшом пространстве Екатеринбургской художественно-промышленной школы, стремительно преобразованной в Свободные государственные художественные мастерские, столкнулись мастера с различными творческими позициями и установками. С одной стороны: уже получивший европейское признание скульптор Степан Эрьзя, тонкий живописец Леонард Туржанский, преподаватель «старой школы» Александр Парамонов, с другой – «ниспровергатели»: Анна Боева, Петр Соколов, Александр Лабас.

Далекие от проблем «революционных преобразований в искусстве» горожане негодовали по поводу памятника «Освобожденный труд» (мраморная статуя обнаженного мужчины) работы Эрьзи и не принимали полотна кубистов, футуристов и супрематистов.

Так, в экстремальных условиях Гражданской войны, разрухи и голода, в консервативной провинциальной среде, при отсутствии заинтересованных зрителей и поддержки местных властей в кратчайшие сроки создавался центр художественного авангарда на Урале. И пусть период мощного напора сторонников «футуристической революции» был кратким, последствия противостояния еще долго ощущались в художественной жизни города.

Мы живём. И каждый из нас занимается своим делом. Главное, чтобы это дело помогало другим людям.

Человечество в своём развитии за миллионы лет стало подлинным Триумфатором, возомнившим себя всесильным, и приступило в XXI веке к созданию Техногенной Сущности, оснащённой искусственным Интеллектом, который сможет соперничать с естественным Разумом. Но при этом вся созидательная и познавательная деятельность человечества построена на рациональном подходе к взаимодействию с Экосистемой и не учитывает наличия у Экосистемы иррациональной компоненты, недоступной пониманию.

Предлагаемую читателям книгу можно считать синтетическим вариантом творчества, в котором объединяются научные достижения различных отраслей знания в контексте фундаментальной культурологии, что позволяет увидеть всю многогранность человеческой сущности, встроенной в систему мироздания, включая познание определённых аспектов иррациональной компоненты Экосистемы, доступных человеческому пониманию.