Шкурка
«Мне часто снится старуха. Во сне я точно знаю, что это моя бабушка, хотя отродясь никаких бабушек в деревне у меня не водилось. За оградой ее двора тянется вверх что-то сухое и колючее, а по двору разгуливают цыплята. Бабушка выходит из дому с решетом и сыпет цыплятам зерно. Руки у нее морщинистые, ревматичные, суставы разбухли – так и кажется, что они сейчас лопнут и брызнет солоноватая жидкость. Однако бабушкины пальцы никогда не дрожат…»
Скачать книгу Шкурка бесплатно в fb2, epub, pdf, txt
«Джек Рюноскэ сидел на корточках на вершине холма и любовался морем травы, а Марк любовался Джеком. Слово „любовался“ как в первом, так и во втором случае неточно описывает процесс. Джек, возможно, любовался морем травы. Все утверждения, связанные с Джеком, носили оттенок неопределенности. Марк пытался понять, что творится у Джека в голове. И лишь море травы было именно морем травы, ромашковым, сизым, лиловым, рыжеющим к горизонту. По нему перекатывались волны. Не от ветра. Просто эта трава плясала всегда…»
«Город разбух, как разбухает от водянки человеческое тело. Река была не рядом, но человек с ножом знал, что вода течет и под землей: по невидимым, обложенным кирпичом каналам, каменным венам и катакомбам, затерянным в кромешной тени. Человек в силу своей профессии, а также в силу призвания сравнивал городскую канализацию с кровеносной системой, хотя наполнявшая ее вязкая желтоватая влага больше напоминала лимфу…»
«Йоль прикрыл глаза и вспомнил удушливый запах дыма. Когда он только прибыл сюда, ни один ярмарочный день не обходился без аутодафе, да не одного, а двух-трех как минимум. Вороны объедали трупы менее значимых еретиков, раскачивающихся на шибеницах за городскими стенами. А на рынке между тем открыто приторговывали пальцами рук повешенных и обгорелыми костяшками сожженных – верным средством от бесплодия. Шли в дело и язык, и печень – редкий товар – и, уж конечно, особенно дорого ценился фаллос висельника…»
«Жидкая грязь просачивалась между пальцами ног – хлюп-хлюп. Вадим увяз по щиколотку. Не пруд это был никакой, а вполне сформировавшееся болотище, и несло от него гнилью и тиной. В таком не коловраток ловить, а разве что, действительно, топиться. Вадим с трудом нашел озерцо сравнительно чистой воды и угрюмо водил сачком. Пальцы на ногах поджимались, будто от холода, хотя вода была теплой. Непременно вытащу на себе два десятка пиявок, думал Вадим. Еще он думал о том, что и вся идея этой курсовой была идиотской, а казалось ведь еще недавно – легче-легкого…»
Конец третьего тысячелетия. Столетняя война с лемурийцами, потомками землян-колонистов, овладевшими секретами генетической пластичности, истощила Конфедерацию Земли, Марса, Венеры и миров Периферии. А где-то на горизонте еще маячат союзники лемурийцев – атланты, оцифровавшие сознание. Единственное, что пока спасает Конфедерацию от поражения, – Викторианский орден, объединение людей с телепатическими способностями. Марк Салливан в свое время не пожелал вступить в орден – эмпату с низким R– и O-индексами там рассчитывать не на что. Но от миссии, предложенной главой внешней разведки викторианцев, не отказался. В космическом захолустье погиб отец Франческо, лицейский наставник Марка. Не исключено, что в деле замешан миссионер с Геода, одной из самых загадочных планет Периферии. Марку намекают, что, если удастся обвинить геодца в убийстве, у слабого эмпата есть шанс существенно развить свои способности и занять очень высокое положение в ордене…
«Язона зацепило, когда он покупал сигареты в ларьке на Кутузовском. Привычно и сладко потянуло под желудком. Язон бросил мелочь на прилавок и обернулся. Еще полгода назад он счел бы это подарком судьбы. Мальчишке – губастому пацану в джемпере и дряхлых джинсах, в здоровенных кедах из пластика отечественного производства – было не больше четырнадцати…»
Что будет, если в одной книге смешать беззаботность Винни Пуха, искренность Чебурашки и сатирически-революционный настрой «Скотного двора», приправить всё это пригоршней юмора, добавить щепотку соли и как следует перемешать?
Получится история про любопытного и смышлёного лесного зверя, который захотел стать человеком и найти счастье, а ещё история про человека, который прожил целую жизнь в лесу, так и не найдя счастья среди людей.
Это новое произведение автора сборников рассказов и сказок для взрослых «Трудно выдумывать правду» и «Очень трудно выдумывать правду», а также романов «Время счастья» и «Москва–Париж».
Любви сложено много гимнов и спето много песен. Это еще одна? И да, и нет. Можно ли считать гимном Любви переживания и размышления зрелого мужчины, разлученного со своей юной возлюбленной? Он изнывает в плавящейся от жары Москве, а она укатила к морю на каникулы. Что это – наваждение? Возможно. А может быть обретение смысла жизни и себя самого, в конечном счете? Вопросы, смыслы, Любовь и Смерть… Извечные Эрос и Танатос. Все, как всегда, все, как обычно. Или нет?
Жена Семена, молодого перспективного инженера, Мария не была даже беременна. Они жили в Москве в пятиэтажке напротив корпусов большого машиностроительного завода, занимали большую комнату в коммунальной квартире. Молодая семья стояла в заводской очереди на получение отдельной жилплощади в новом доме. Этот дом был построен и сдан в 1984 году. (Отсюда название книги.) Заселение в него происходило после Нового года. Семен и Мария, оглядев свою двухкомнатную квартиру, были довольны. Они, переехав в новое жилье, познакомились со многими жильцами и приобрели хороших друзей, а еще жена Семена неожиданно в этом же году родила дочку.
Название книги перекликается с произведением английского писателя Джорджа Оруэлла, но, как известно, оно было дано издателем, он бы свою книгу назвал иначе, например: «За тобой смотрит старший брат» или еще как-то. Что я хочу сказать? В моем романе тоже есть фантастические главы, достаточно в нем и магии. Для этого его необходимо просто прочитать.
Книги, будь то роман или повесть, как сама жизнь. Кусочек чужого бытия. А его автор – творец и повелитель душ.
Рассказы же как сон. Они кратки и не всегда понятны. Нуждаются в расшифровке и переосмыслении. И мастер рассказа больше похож на экстрасенса или парапсихолога.
В этом и прелесть рассказа. В нём поэтичность преобладает над сюжетностью. В нём сон преобладает над жизнью. Хороший рассказ лучше любой хорошей книги.
Рекурсивный эксперимент в духе Джойса: редактор читает рассказ "Джазовый вагон", который сам становится зеркалом его собственных мыслей, сомнений и литературных игр. Внутри текста разворачивается текст, а внутри сознания – лабиринт отсылок, иронии и метафор. История о любви, музыке и творчестве переплетается с размышлениями о природе искусства, читательской начитанности и игре внимания. Это рассказ о рассказе, где каждый слой текста – шаг вглубь, а каждая фраза – вызов читателю, готовому стать соавтором.
Зимний сборник – коллекция рассказов и очарование зимних пейзажей, атмосферные детали которых наполняют сюжеты особым символизмом, тонкой связующей нитью.
Герои проходят через испытания, сталкиваются с трудностями и открывают в себе новые грани, формируя вместе уникальный калейдоскоп историй. Этот сборник станет верным спутником для тех, кто готов отправиться в увлекательное путешествие по миру человеческих чувств, эмоций и смыслов, созданных авторами их разных уголков мира.