Семь земных соблазнов

«Москве художественной и отчасти Москве светской известно было, что Борис Петрович Корецкий, наш знаменитый архитектор, ежедневно, вот уже десятый год, обедает у Анны Николаевны Нерягиной. Каждый день, около 7 часов вечера, можно было видеть, как экипаж Корецкого направлялся к Пречистенке, загибал в один из переулков, где еще сохранились старинные московские домики, и останавливался у подъезда маленького особняка. Корецкий звонил у подъезда и, когда дверь отпирала все та же степенная горничная, входил в дом привычным движением, а кучер уезжал в ближайший трактир, чтобы вернуться за барином около 11 часов вечера…»

«Конечно, меня с детства считали извращенным. Конечно, меня уверяли, что моих чувств не разделяет никто. И я привык лгать перед людьми. Привык говорить избитые речи о сострадании и о любви, о счастии любить других. Но в тайне души я был убежден, и убежден даже и теперь, что по своей природе человек преступен. Мне кажется, что среди всех ощущений, которые называют наслаждениями, есть только одно, достойное такого названия, – то, которое овладевает человеком при созерцании страданий другого. Я полагаю, что человек в своем первобытном состоянии может жаждать лишь одного – мучить себе подобных. Наша культура наложила свою узду на это естественное побуждение. Века рабства довели человеческую душу до веры, что чужие мучения тягостны ей. И ныне люди вполне искренно плачут о других и сострадают им. Но это лишь мираж и обман чувств…»

Роман «Алтарь победы» посвящен событиям IV века. На фоне драматических взаимоотношений Рима и первых христиан развивается история молодого честолюбивого патриция Юния, который приезжает в столицу империи делать карьеру. Судьба сводит его с влиятельным сенатором, предложившим юноше стать лазутчиком и проникнуть в одну из религиозных сект. Показательные казни, учиненные с особой жестокостью над христианами, вынуждают Юния о многом задуматься. Новые идеи ввергают юношу в водоворот интриг. Он примыкает к организаторам кровавого заговора, готовящим смену власти, и становится невольным участником мятежа христиан, восставших против имперского владычества Рима.

«Я зеркала полюбила с самых ранних лет. Я ребенком плакала и дрожала, заглядывая в их прозрачно-правдивую глубь. Моей любимой игрой в детстве было-ходить по комнатам или по саду, неся перед собой зеркало, глядя в его пропасть, каждым шагом переступая край, задыхаясь от ужаса и головокружения. Уже девочкой я начала всю свою комнату уставлять зеркалами, большими и маленькими, верными и чуть-чуть искажающими, отчетливыми и несколько туманными. Я привыкла целые часы, целые дни проводить среди перекрещивающихся миров; входящих один в другой, колеблющихся, исчезающих и возникающих вновь. Моей единственной страстью стало отдавать свое тело этим беззвучным далям, этим перспективам без эхо, этим отдельным вселенным, перерезывающим нашу, существующим, наперекор сознанию, в одно и то же время и в одном и том же месте с ней. Эта вывернутая действительность, отделенная от нас гладкой поверхностью стекла, почему-то недоступная осязанию, влекла меня к себе, притягивала, как бездна, как тайна…»

«„Мне борьба мешала быть поэтом“ – вот слова, в которых Некрасов определил свою судьбу. Но несмотря на все помехи, какие он сам ставил своему творчеству, не быть поэтом он не мог…»

"… Латыгин солгал, сказав Мине, что от Андроновых пойдет к Меркинсону: хотелось скрыть от жены, куда уйдут час или два времени.

Выйдя от Андроновых, Латыгин сел на трамвай и поехал на другой конец города, тоже в предместье, на – скую улицу. Там жила Маша, тихая, скромная, робкая девушка, служащая на телеграфе, с которой «Моцарт» сблизился, сам не зная как. …"

«Звон колокольчиков замирал вдали, таял, жалуясь, и скоро стало трудно различить – улавливает ли его слух или он звучит только в воспоминаниях.

Сестры медленно и молча вернулись в залу. Ни одна не смотрела на другую. Не знали, как заговорить.

На столе еще стояли остатки недавнего грустного ужина, едва начатая бутылка вина, погасший самовар…»

«Лет двадцать тому назад русская поэзия под влиянием ложно понятых принципов реалистического искусства почти совсем чуждалась фантастики. Поэты как-то стыдились всего, на чем лежал отсвет „романтизма“, и во что бы то ни стало хотели оставаться в пределах не только современного, но непременно повседневного. Всем еще памятна борьба, которую повело с этими принципами молодое поколение поэтов, выступившие в начале 90‑х годов. Оно защищало равноправность мечты с так называемой действительностью и в разгар борьбы, как то всегда бывает, даже решительно отдавало предпочтение фантастике. Тогда-то были восстановлены у нас в стихах декорации, столь любезные в свое время романтиком: средневековые замки, причудливые дворцы Востока, пустыни, где еще длится дикая жизнь, и, наконец, просто небывалые, воображаемые страны, сотворенные по произволу, по прихоти поэта…»

Это история о поиске себя и открытии других. В мире, где границы между наукой и фантазией стерты, герои сталкиваются с тайнами прошлого и вызовами будущего. По мере развития событий они меняются – тревожные обретают покой, потерявшие надежду находят смысл, даже машина учится любить.

А две сестры, разделённые телами, но связанные одной душой, открывают, что настоящая истина рождается только в единении.

Произведение опубликовано в рамках конкурса «Проект особого значения – 2025». Все права принадлежат автору. Работа размещена для ознакомления.

В ночь на 4 июня 2040 года с лица Земли исчез целый город. Международная группа ученых пытается найти ответ в глубинах Космоса, используя технологии гравитационно-волновой астрономии и квантовой физики. Как мог пропасть целый город? Чем закончится миссия в галактику "Геката"? И что может рассказать "шепот Вселенной" кусочку баритонной материи, повисшему во мраке Космоса?

Глеб работает слесарем-ремонтником в московской сети телепортов. Однажды его девушка Лина таинственным образом исчезает: вместо неё в ближайшей телепорт-кабинке находят одежду, в которой она уходила из дома, и нового робота-пылесоса. Записи камер не дают ответов, а следователь лишь разводит руками. Но как только Глеб включает пылесос, тот словно сходит с ума: без умолку тараторит, нарезает странные круги по дому, без устали атакует своего владельца. Сенсоры робота последними видели Лину живой. Чтобы выяснить, что случилось с любимой, Глебу приходится прислушаться к машине и выяснить, что скрывается за радиусом Хартри.

После мирового апокалипсиса, случайно произошедшего, когда устранили верхушку влиятельных мировых кланов, на базе в Арктике оказались шестеро случайно выбранных незнакомцев. Один из них заметил странности в пространстве и гравитации. Смогут ли они найти решение которое позволит им выжить, а заодно сохранить жизнь человеческой расы на Земле.

Сотрудник компании «ЗАСЛОН» перед тем, как поехать к родителям на Рождество, тестирует новый КОР-чип, вживляя его в себя. По трагическому стечению обстоятельств, попав в аварию, один из его родителей погибает. Но каждый раз, когда он ложится спать, на утро перемещается между реальностями: в одной есть мама, но нет папы, в другой – наоборот, выжил отец. С приобретенной способностью, переключаясь между таймлайнами, он принимает правила игры и проводит два Рождества – одно с папой, другое с мамой. Рассказ в духе «Черного зеркала».

2093 год. Земля скована льдом новой ледниковой эпохи. Человечество выживает в изолированных куполах, а температура не поднимается выше -40°C.

На арктической станции «Альфа-ЗАСЛОН» – последнем форпосте науки в замёрзшем мире – происходит череда необъяснимых событий. Ключевые системы жизнеобеспечения дают сбой, связь с внешним миром обрывается, а приборы фиксируют невозможные температурные аномалии глубоко подо льдами.

Инженер-климатолог Майя Орлова и её команда отправляются выяснить причину происходящего. То, что они обнаруживают в ледяных глубинах, бросает вызов всем представлениям о прошлом Земли и может стать ключом к спасению замерзающей планеты… или её окончательной гибели.

Что ты сделаешь, если камень заговорит с тобой холодом звёзд?

Когда абориген по прозвищу Лисий Хвост находит странный гладкий артефакт, он не подозревает, что стал первым, кто услышал предсмертный хрип неба. За горизонтом поднимается чёрная гора – не творение природы, а безмолвная машина. В небе плывут "летающие рыбы", в земле копошатся "каменные люди", а в темноте шепчутся Тени. Это не вторжение – это что-то пострашнее: пробуждение.

Фантастический роман Михаила Гинзбурга – это притча о тех, кто видит дальше обыденности, и расплата за это. Смесь «Соляриса», «Пикника на обочине» и «Сказок дикой планеты», где каждое слово дрожит от тревожной поэзии исчезающего мира. Читайте, если готовы узнать: что мы потеряли, когда перестали смотреть в небо.

После гибели дочери герой соглашается на участие в эксперименте по реконструкции личности на основе цифровых следов. Но то, что сначала казалось попыткой вернуть прошлое, быстро выходит за рамки симуляции.

Двое друзей программистов начали разработку амбициозного проекта, призванного стать новой ступенью коммуникации. Ближе к завершению работы над прототипом голографического присутствия, они столкнулись с неожиданной проблемой.

Рита и Валера отправляются к африканскому племени рендилле, чтобы протестировать «Росинку» – нейросеть отечественного производства, разработанную для индивидуальных рекомендаций в сфере образования и здравоохранения.

Место выбрано намеренно сложное: засуха, другой менталитет, отказ от прогресса. Цель – доказать, что система гибкая, а проект готов к выходу на международный рынок. На месте герои сталкиваются с культурными барьерами, поющей козой и исчезновением семилетней дочери вождя. Но параллельно раскрывается нечто более глобальное…

Всегда ли технологии и прогресс несут благо?