Питер – Сан-Франциско

Весна100 – это история о молодых людях, живущих в городе Невишк, где реальность и безумие переплетаются в единое целое. Рассудок и сознание каждого из главных героев утратили чёткие границы, а их конфликты раскрывают ключевые темы произведения: социальное расслоение, искусство и суицидальные мысли.

Авторская позиция построена на личном понимании основных направлений развития событий при суицидальных мыслях: самоубийство, схождение с ума и борьба. Весна100 – это не романтизация безумия, а попытка его аллегорического описания. Для многих книга станет симуляцией ощущений при депрессии и деперсонализации, но для некоторых читателей, кто сталкивался с подобным, это напоминание, что лишь один путь из трёх на самом деле является истинным.

Одна встреча на остановке на Невском в предновогодний вечер меняет жизни всех участников. В ответе ли мы за тех, кого выдумали?

На холме в центре мира стоит Мельница, которая управляет жизнями двух братьев и их старого отца.

Повесть-притча о том, как сложно порой жить в этом мире, не умея к нему приспосабливаться, не будучи в силах изменить существующий порядок вещей и собственную судьбу.

Крошечный песчаный остров. Трое человек с надломленной судьбой.

Это рассказ не про выживание. А про то, что происходит, когда нечего спасать.

Потерянные души вновь обрели тела. Но у одного из трёх, сосуд, оказался другим. Чешуя, клыки, когти. Нужно вернуться домой, вернуть тело. Наверняка, этот новый мир даст все нужные ответы. Как и тебе, слушатель.

Что, если именно сегодня – это последний день, когда ты можешь исполнить свое предназначение? Готов ли ты к этому? Понимаешь ли вообще, зачем живешь? Проснувшись сегодня и столкнувшись с неведомым, мэр Западного Городка Петр Иванович Заснувший задал себе такие же вопросы…

Опираясь больше скорее на собственное психо-логическое видение, чем на понятие «кармы», автор попытался смоделировать характерные устойчивые штампы из вербальных конструкций капитально приобщивших себя к алкоголю.

Как “Деревня Надежды” подарила мне вторую жизнь

Это откровенная история о падении и спасении, о борьбе с зависимостью и поисках веры. Райман Кукк делится личным опытом преодоления тьмы и боли, обретения смысла и прощения. Его путь через реабилитацию, покаяние и духовное возрождение – это свидетельство силы Божьей любви, способной вернуть даже самого потерянного человека к жизни.

Петербург здесь – не город, а зеркало, отражающее трещины в душах тех, кто застрял между дном и пропастью. Герои этих историй – беглецы от самих себя. Они живут в хостелах, воняющих клопами и отчаянием, в коммуналках с плесенью вместо обоев, в подвалах, где воздух пропитан дешёвым джином и ложью.

Сборник рассказов

«Побег в никуда» – это хроники дна, написанные на стыке бреда и откровения. Здесь Невский проспект глотает трамваи, кокаин рисует спирали на стенах сознания, а дружба держится на ржавых гвоздях взаимного презрения.

Стиль прозы – как удар под дых: резкий, нервный, пропитанный психоделическим гулом. Это Достоевский на скорости, замешанный на кодеине и ярости поколения, потерявшего парашюты. Город здесь – соучастник безумия, где дождь разъедает надежды, а побег оборачивается петлей.

Сборник не даёт ответов. Он – крик в туман, дневник тех, кто стал призраком в собственном жизненном сюжете. Для тех, кто не боится увидеть в луже своё отражение.

Старый молот" – это философская постмодернисткая проза, где грань между реальностью, мифами, религией и сознанием стирается. Главный герой, разочарованный в жизни, выбирает "бегство". Читатель видит перед собой набор клише, характерной для литературы о кризисе личности. Однако, «Старый молот» это не история об экзистенциальном кризисе. Автор мастерски играет с ожиданиями, подменяет понятия, деконструирует реальность. По мере того, как герой приближается к концу своего пути, повествование приобретает все более сюрреалистический оттенок. "Старый молот" – это метафора разрушения, уничтожения старых убеждений, старых представлений о мире. Роман бросает вызов устоявшимся нарративным структурам -здесь нет ответов, нет морали. Есть лишь постоянное движение, постоянное изменение, постоянное разрушение. "Старый молот" – это своего рода анти-роман, который играет с читательским восприятием, постоянно сбивая с толку и уводя в сторону от очевидных интерпретаций.