Письмо Т. В. Черниговской, или Чем жив социум

Определен структурно-функциональный состав идеи и изложен механизм возникновения нового сущего из смысла последней. Произведено разделение идей на научно-технические, нравственные и эстетические. Изложена причина и роль возникновения интеллектуального чувства удовольствия в процессе как создания идеи, так и созерцания произведения искусства. Дано обоснование бытия человека как возникновения в его сознании интеллектуальной новизны в виде идеи. Изложена трех-событийная методология возникновения новизны в социуме. Показана роль человека как Подручного Средства у социума. На основе рассмотрения текстов Гераклита и Хайдеггера дано представление о «первом начале» древнегреческого мышления. Исходя из понимания идеи как «диссипативной структуры» (И. Пригожин), предложена аналогия бытия с термодинамическим процессом. Рассмотрен вопрос как Бытия социума, так и бытия человека. Показано, в чем именно они заключаются и каким образом осуществляется взаимосвязь между ними.

В Части 1 статьи раскрыт структурно-функциональный состав идеи и показано: как формируется идея, из каких элементов она состоит, как и для чего образуется и раскрывается ее смысл. В Части 11 дано обоснование социума как живого видообразования Природы и показана роль идей в социализации общества. В части 111 изложено наше представление о том, что такое новизна сама по себе, когда, где и каким образом она возникает. На основе экспериментальных данных (С. Деан) по нейровизуализации скрытой в бессознательном информации сделана попытка связать всплески нейронной активности в нашем мозге с моментом явления идеи из бессознательного в наше сознание в акте инсайта, озарения и т. д. Ключевые слова: идея, новизна, методология, сущность сущего, Бытие, социум, Деан, Хайдеггер.

Предложено понимание бытия как возникновения новизны, в частности, посредством создания новых идей. Раскрыта сущность того, что мы называем идеей. Показано, из каких элементов она состоит, и каким образом возникает новое сущее – подручное средство. Изложена общая методология возникновения новизны в социуме, начиная с «момента» ее зарождения и кончая процессом внедрения в реальную жизнь. Дано определение Хаоса и показана его роль в формировании новизны в социуме. Рассмотрена аналогия между процессом бытия как возникновения новизны и термодинамическим процессом. Показано достаточно полное соответствие между ними. Предложено понимание идеи как «диссипативной структуры» (И. Пригожин). Приведены пять признаков того, что внезапное явление инсайтной идеи в наше сознание является следствием спонтанно-когерентного возникновения нейронных образований (ансамблей) в структурах нашего мозга.

Исходя из некоторой расплывчатости, свойственной терминологии, относящейся к сфере морали, сделана попытка понять, каким образом возникло то, что скрывается за таким основополагающим термином как «душа». Для этого нами рассмотрены такие понятия как страдание и сострадание, добро и зло, неудовлетворенность и отчуждение. Выявлена их причастность к процессу становления морали в социуме. На основе этого произведено разделение понятий душевного и духовного, души и духа. Показана фундаментальная роль неудовлетворенности в становлении культурной и практической деятельности в обществе. Произведено разделение неудовлетворенности на три категории: физиологическую, душевную и эстетическую и дана характеристика каждой из них. Сделан вывод о том, что изначально душевные движения психики есть производные нашей отчужденности от социального окружения и являются результатом стремления преодолеть это отчуждение и слиться с ним (социумом) и с тем, что является ценным для него.

На примерах идей из разных областей знания показан порядок возникновения нового предмета – подручного средства. Рассмотрены этапы создания идеи и общая методология возникновения новизны в социуме. На основе опубликованных данных сделана попытка связать всплески нейронной активности нашего мозга с моментом явления идеи в наше сознание (инсайт, озарение и т. д.). Дано сопоставление методологии возникновения новизны с философией процесса, разработанной А. Н. Уайтхедом.

Дано представление о том, что такое идея: из каких элементов она состоит, какую роль выполняет каждый из них. Показано, в чем заключен смысл идеи, как и для чего он образуется и каким образом возникает новое сущее. Предложено понимание бытия как возникновения новизны и приведены аргументы в обоснование этого. Опираясь на переводы Хайдеггером фрагментов Гераклита, сделан вывод о том, что родоначальником («соавтором») понятия идеи – наряду с Платоном – вполне можно было бы считать и Гераклита. Произведено разграничение двух родов бытия: бытия социума, формирующего в своих недрах потребность в новизне того или иного вида, и бытия продуктивно мыслящего человека, создающего механизм разрешения возникшей в социуме проблемной ситуации. Показано, каким образом они взаимосвязаны между собой и что именно происходит в зоне их соединения. Рассмотрен вопрос ведущей роли Хайдеггера в становлении нового взгляда на бытие («другое начало»).

В данной статье по пунктам указано на ту новизну, которая, по мнению автора, была обнаружена в процессе написания работ, опубликованных им ранее. Обращено особое внимание на единство методологии спонтанного возникновения новизны, а именно, на «идейный» способ ее создания. Даны ссылки на те работы, где соответствующий вопрос рассмотрен более подробно. Изложены характерные особенности процесса спонтанного возникновения новизны и приведены примеры последнего.

Проанализирован процесс получения нового знания посредством создания идей. Разобраны примеры идей из разных областей знания. Рассмотрена идея социума как видообразования самой Природы. Предложен алгоритм процесса возникновения новизны в социуме. Более подробно разобрана идея речи и та роль, которую она играла в становлении способности продуктивно мыслить и в социализации человеческих сообществ. Изложен вопрос бытийно-исторического мышления Хайдеггера. Дано сопоставление характера мышления Хайдеггера с методологией возникновения новизны посредством генерирования идей. Рассмотрен вопрос возникновения сознания и той роли, которую при этом играют память, язык и способность сосредоточения. Предложено понимание сознания, во-первых, как сосредоточения на знаках культуры, способных выразить мыслительную деятельность материальных структур нашего мозга, а во-вторых, как слежения за нашими собственными действиями в процессе общения в окружающем нас мире.

В книге «Кое-какие отношения искусства к действительности» собраны работы, объединенные интересом к репрезентационному ресурсу современного искусства. К тому, как оно выстраивает отношения с жизнью, улавливает дух времени, ощущает себя при смене социальных контекстов, реагирует на идейную и событийную фактуру реальности.

Как критик и интерпретатор, автор обладает редким даром вживания в конкретику художественного процесса. Его конек – портретная эссеистика. «Словоохотливый взгляд» (Бланден Кригель) автора побуждает зрителя к самостоятельной навигации в пространстве современного искусства.

Часы – это основной символ времени, но так было не всегда. До массового распространения часов художникам приходилось выкручиваться, указывая на это иными символами.Когда часы перестали быть диковинкой, тоже возникли проблемы: образ-клише перестал восприниматься сам по себе.Сегодня хороший повод поискать изображения часов на полотнах художников и поразмышлять, что это могло бы значить…

Издание посвящено жизни и творчеству Николая Рериха, художника редкого дарования, который сумел утвердить в живописи свой оригинальный пластический язык и обогатить теорию цвета собственным пониманием и практическим опытом. Критики считали его художником, «непохожим ни на кого». Рериху удалось соединить в себе рассудочность учёного, выразительность живописца, проникновенность литератора и прозорливость провидца. Он, во многом, так и остался загадкой – как для тех, кто находился с ним в непосредственном общении, так и для тех, кто не имел такой возможности, но пытался осмыслить его феномен. Мы не ставим задачей разрешить эту загадку, но предоставляем фактический материал, свидетельства и суждения современников, чтобы читатель смог самостоятельно оценить вклад Николая Рериха в мировую культуру и развитие общественной мысли, а также осознать значение и масштаб его личности.

«Подслушать у музыки», следуя строке и желанию Анны Ахматовой, можно самое главное. Опору жизни, основу для своего видения мира усматривают в ней и те наши потрясающие современники, с которыми разговаривал автор этой книги. Писателю Андрею Битову «музыка построила душу». Для поэта Иосифа Бродского – «лучший учитель композиции», для бессменного директора ГМИИ им. Пушкина И. А. Антоновой – «самый таинственный, глубоко проникающий, всеобщий, абстрактный вид искусства»; для хранителя «Михайловского» Семена Гейченко, «в настоящей музыке – опыт благородства человеческого», раввина А. Шаевича – «громадный потенциал духовности… в ней великая мудрость!». И. Дыховичный заметил «трагизм несоответствия одинокой, непостижимой красоты музыки и реальности», архитектор А. Чернихов видит ее «камертоном эстетическим, нравственным», а нейролингвист Татьяна Черниговская уверена, что у занимающихся и слушающих музыку «улучшается качество нейронной сети, пластичность мозга». Книгу пронизывают сквозные линии, звуковые и философские, перекрещивающиеся тропинки смыслов; по ним так интересно следовать…

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Васильевич Лебедев (1891–1967) известен прежде всего как основатель советской школы детской книги и «художник двадцатых годов». Действительно, благодаря незаурядным способностям наставника и чуткому пониманию книжной архитектуры он смог воспитать плеяду иллюстраторов и заложить фундамент, на котором еще многие десятилетия развивалась культура советской книги-картинки. Сам Лебедев создал десятки лучших образцов этого жанра, а в середине 1930-х годов пережил большой профессиональный слом, изменивший до неузнаваемости его графический язык.

Искусствовед и писатель Всеволод Петров (1912–1978) начал работать над монографией о Лебедеве еще при жизни художника, часто бывая в его легендарной мастерской на улице Белинского. Но несмотря на неослабевающий во всём мире интерес к Лебедеву, эта книга по-прежнему остается единственным исследованием всего многообразия его творчества. Петров прослеживает, как творческий путь художника пролегает через живопись, станковую графику, плакат, не прерывается со сменой эпох – и прорастает через военные годы и реализм к зрелости непревзойденного мастера.

В новое издание вошли редкие и ранее неопубликованные работы и снимки из собрания Государственного Русского музея и частных коллекций, автобиография художника и очерк об истории монографии Всеволода Петрова.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Учебное пособие даёт представление о типологии способов репрезентации визуального в текстах различной родовой специфики: преобладание наглядности в эпосе; уменьшение горизонтов видения в мире драмы; ослабление и редукция в лирике. Пособие имеет филологическую направленность, способствует установлению связи между визуальным усложнением и ценностно-смысловым углублением; применением теоретических положений в практике истолкования текстов.

Мои личные представления об искусстве, обывателя не лишенного творческих способностей.

Этой книгой я хочу призвать всех людей, читать книги в ЛитРес, чтобы поднять настроение, как создателям ЛитРес, так и другим читателям.

В книге обосновывается топология культурного воспроизводства на материале русской культуры. Рассматривается не просто «место» культуры, а «сов-местность» человеческого способа существования, порождающего определенный тип телесности и соответствующий ему способ коммуницирования. Раскрывается единая логика конституирования пространственных и телесных компонентов культурного воспроизводства. Основной пространственный параметр России – ширь и даль, что нашло свое выражение в широте русского характера, в «великом, могучем, правдивом и свободном русском языке», в одноголосом знаменном русском церковном пении, звучавшем в православных церквах. Книга адресована преподавателям, аспирантам, студентам гуманитарных специальностей, а также всем тем, кто интересуется проблемами культуры и современной философии.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Статья посвящена разбору творчества выдающегося отечественного

живописца А.В. Тыранова (1807-1859) в свете новой находки его позднего автопортрета 1855-1859 годов. Имя А.В. Тыранова слишком долго находилось на периферии истории отечественной живописи. И дело не только в том, что он незаслуженно забыт; дело в том, что он неверно понят. Во многом, причиной этому стали давние искусствоведческие споры "венециановцев" и "брюлловцев", сторонников демократизма и сторонников декоративности в живописи. Результатом такой одномерности и линейности стало то, что

творчество А.В. Тыранова до сих пор все еще остается малоизученным. Многие его картины не найдены, а найденные ошибочно приписываются другим художникам. Часть же из известных вовсе не атрибутирована. Все это показывает, насколько "запущенным", с исторической точки зрения, выглядит сегодня его наследие, дошедшее до нас. А посему настало время более серьезно и внимательно отнестись к его творческому наследию.