Певчая Маша

Певчая Маша
Аннотация

Ивана в академию взяли, и он теперь переехал в общежитие, дома появлялся редко, был строг с Машей и детьми, старшего Ваню, трехлетнего, даже побил, и Машина мама Вера Ивановна плакала, но ничего ему не сказала. А Маша нисколько не расстроилась, только плечами пожала:

– Он им отец, пусть учит. Ведь с любовью же, а не со зла.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

Другие книги автора Людмила Евгеньевна Улицкая

Мудрая старуха, обитающая среди книг и молчания. Озлобленная коммунистка, доживающая свой век в израильском приюте. Сорокалетняя американка – якобы благополучная, но искалеченная воспоминаниями. Немка, ради искупления вины своего народа работающая в христианской общине под Хайфой. Католическая монахиня, ныне православная попадья, нашедшая себя на Святой Земле. Израильский радикал, неуравновешенный подросток, грустный араб-христианин, специалист по иудаике. Большая политика и частная жизнь. США, Израиль, Польша, Литва, Россия. А в центре этого разрозненного и все же отчаянно единого мира – еврей, бывший «крот» в гестапо, бывший партизан, ныне – католический священник. Человек, чья жизнь объясняет, как люди живы до сих пор, как не утопили себя в ненависти и боли. Новый роман Людмилы Улицкой – о странствиях духа во мраке мира, о том, как всякий ищет и находит свет вокруг и в себе. О Даниэле Руфайзене – человеке, с чьей жизнью не способна соперничать никакая литература. О человеке, который до последнего дня оставался милосердным солдатом.

В субботу она взяла таз, чистое белье и девочек, волосы которых были заранее намазаны керосином, и повела их на Селезневку в баню. После бани Ипатьева впервые уложила их спать на свою кровать. До этого они спали в углу, на матрасе. Девочки быстро заснули, а Ипатьева еще долго сидела со своей подружкой Кротовой. Выпив чаю, она сказала:

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

Неожиданно актуальный сценарий от Людмилы Улицкой!

«Предполагается, что если ружье в первом акте висит на стене, то в последнем оно должно выстрелить. Многие годы я писала разные тексты и… не публиковала.

И вдруг оказалось, ружье-то стреляет. И не холостыми патронами. Cценарий «Чума», сочиненный очень давно, оказался неожиданно актуальным. Лучше бы этого не было! Но это так…»

Людмила Улицкая

Первый ком земли упал как раз посередине, между кошкой и мальчиком. Кошка, изогнувшись, прыгнула назад. Геня вздрогнул – брызги грязи тяжело шлепнулись на лицо. Второй комок попал в спину, а третьего он не стал дожидаться, пустился вприпрыжку к своей двери. Вдогонку, как звонкое копье, летел самодельный стишок:

– Генька хромой, сопли рекой!

Он оглянулся: кидался Колька Клюквин, кричали девчонки, а позади них стоял тот, ради которого они старались, – враг всех, кто не был у него на побегушках, ловкий и бесстрашный Женька Айтыр.

Свою новую книгу Людмила Улицкая назвала весьма провокативно – непроза. И это отчасти лукавство, потому что и сценарии, и личные дневники, и мемуары, и пьесы читаются как единое повествование, тема которого – жизнь как театр. Бумажный, не отделимый от писательского ремесла.

“Реальность ускользает. Всё острее чувствуется граница, и вдруг мы обнаруживаем, как важны детали личного прошлого, как много было всего дано – и радостей, и страданий, и знания. Великий театр жизни, в котором главное, что остается, – текст. Я занимаюсь текстами. Что из них существенно, а что нет, покажет время”. (Людмила Улицкая)

Она позвала Кольку, велев ему оттащить на чердак «шубу», как она уважительно называла свою жакетку, и, снявши в сенцах ключ с гвоздя, стала подниматься вслед за Колькой на чердак.

Просторная деревянная лестница вела на второй этаж, а там она суживалась, делала резкий поворот и останавливалась у низкой дверки.

Старуха Клюквина отомкнула висячий замок, и они вошли в огромное, уже нагретое ранним солнцем помещение. Скаты крыши были неровными, посреди чердака крыша горбилась и уходила вверх, а в одной из скошенных стен зияло большое двустворчатое окно, через которое падал на чердак полосатый поток зыбкого и мутного света.

Неадаптированный рассказ популярной писательницы (более 3000 слов, II сертификационный уровень (В2)). Ударения, лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.

Шел Николаю Романовичу пятьдесят пятый год, возраст почтенный. Так и запишем: никаких постельных радостей не ждать, не рассчитывать, однако отдельная комната, полное обеспечение, уважение, разумеется. С вашей стороны, дорогая Ксантиппа Ивановна, ведение домашнего хозяйства, хранение домашнего очага, то есть: стирка, готовка, уборка. Сыночка усыновлю, воспитаю наилучшим образом. Образование дам. Ода, и музыка, и гимнастика… Ганимед легкобегущий, пахнущий оливковым маслом и молодым потом… Тише, тише, только не вспугнуть прекрасной мелодии. Постепенно, чудесным образом растет в доме нежный ребенок, превращается в отрока… дружок, ученик, возлюбленный… И в эти алкионовы дни он будет своим трудолюбивым клювом вить гнездо своего будущего счастья.

Самое популярное в жанре Современная русская литература

Новая книга Григория Владимировича Сахарова.Несколько слов о Боге.Несколько слов обо всём и ни о чём.Несколько слов о тебе.

Слепой гид по городам России. Незрячий автор рассказывает широкому кругу читателей о слепых людях. В брошюре раскрывается успешная жизнь инвалида по зрению. Автором определены особенности взаимодействия и общения с людьми без зрения.В качестве интересного бонуса Алексей перечислил существующие в обществе стереотипы о слепых, ответил на часто задаваемые вопросы о незрячих, привёл некоторые сложности инвалидов по зрению, в которых зрячий человек может помочь слепому.

Алексей и София прячут от мира свои «недостатки»: он – экзему, она – псориаз. В кабинете психолога их тропинки пересекаются, зажигая искру надежды. День за днём они учатся любить себя такими, какие они есть. Их история – как нежный шёпот для каждого, кто когда-либо стеснялся своего отражения в зеркале. Смогут ли два раненых сердца найти в объятиях друг друга исцеление и показать, что красота живёт не во внешности, а в умении любить вопреки всему?

«8 марта: в мире любви и сказок»Эта книга – путешествие по традициям празднования 8 марта в разных странах. Вы узнаете о романтических признаниях, уникальных обычаях и культурных особенностях, которые делают этот день особенным для женщин мира. От Италии до Индии, от Африки до России – каждая страна вносит свой колорит в праздник. Книга наполнена стихами, песнями и историями любви, которые вдохновляют и празднуют женскую красоту и силу.

Все сказано, все спето о любви? Нет, конечно! Любовь – это космос, а он неисчерпаем. И всегда в его глубинах будут находится все новые Lovestory самых неожиданных поворотов и чувственных оттенков. Что произведения этой книги достаточно убедительно и подтверждают. У каждого ее героя свои отношения с любовью, но у всех они по разным причинам – прощальные. Потому и книга так названа. Написанная ярким образным языком в лучших традициях психологической прозы, она не оставит читателей равнодушными.

Эта книга про тебя, про меня, про каждого из нас. В ее героях любой найдет хоть чуточку себя, а в принципах работы ангелов-хранителей – свои мысли и убеждения.На страницах книги откроется удивительная тайна – люди не являются абсолютными хозяевами своих эмоций. Именно жители поднебесной буднично дирижируют состоянием души человека, пытаясь помочь ему найти его предназначение и сделать счастливым.Данная книга попала к тебе в руки не случайно, а благодаря стараниям твоего ангела-хранителя.Первая часть сборника «Будни ангела-хранителя».

Рабовладение как явление, присущее определенному этапу в развитии человечества ушло, как кажется, навсегда. Но иногда мы сталкиваемся с отголосками этого периода…

Повесть «Ключ от двери храма» приоткрывает не очень известную обычному человеку академическую среду – с интригами, стареющими рыцарями от науки и «новыми русскими», лезущими туда не по праву, на перекрёстке эпох, когда отодвигаются в прошлое люди прежних правил, а про новое поколение ничего непонятно и будущее туманно. Ректоры и проректоры, доценты и доктора, заведующие кафедрами и лабораториями – каждый по имени-отчеству – всё это составляет ткань со старомодным узором, которая стремительно затягивает читателя в лабиринт коридоров университета, чтобы вывернуться наизнанку в любимую тему автора – тему внутренней свободы. Поэтому ни в коем случае нельзя понимать название буквально, речь не о пути в академию наук или в диссертационный совет, но о пути в незримое пространство памяти, окружающее главного героя, как и любого человека при жизни и после смерти.

Маргарита Каганова, редактор

Над чем бы люди не смеялись, в конечном счёте, они смеются над собой. И хотя шутить оригинально – занятие не из простых, человечеству никогда не надоест насмешничать. Недаром стала литературным трюизмом фраза Марка Твена: «Мир уцелел, потому что смеялся».

В книге с юмором и грустью рассказывается о жизни обычной москвички, чья судьба связана с этим городом, о любви, о семье, о работе.

Оставить отзыв