Перловый суп

Мудрая старуха, обитающая среди книг и молчания. Озлобленная коммунистка, доживающая свой век в израильском приюте. Сорокалетняя американка – якобы благополучная, но искалеченная воспоминаниями. Немка, ради искупления вины своего народа работающая в христианской общине под Хайфой. Католическая монахиня, ныне православная попадья, нашедшая себя на Святой Земле. Израильский радикал, неуравновешенный подросток, грустный араб-христианин, специалист по иудаике. Большая политика и частная жизнь. США, Израиль, Польша, Литва, Россия. А в центре этого разрозненного и все же отчаянно единого мира – еврей, бывший «крот» в гестапо, бывший партизан, ныне – католический священник. Человек, чья жизнь объясняет, как люди живы до сих пор, как не утопили себя в ненависти и боли. Новый роман Людмилы Улицкой – о странствиях духа во мраке мира, о том, как всякий ищет и находит свет вокруг и в себе. О Даниэле Руфайзене – человеке, с чьей жизнью не способна соперничать никакая литература. О человеке, который до последнего дня оставался милосердным солдатом.

В субботу она взяла таз, чистое белье и девочек, волосы которых были заранее намазаны керосином, и повела их на Селезневку в баню. После бани Ипатьева впервые уложила их спать на свою кровать. До этого они спали в углу, на матрасе. Девочки быстро заснули, а Ипатьева еще долго сидела со своей подружкой Кротовой. Выпив чаю, она сказала:

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

Неожиданно актуальный сценарий от Людмилы Улицкой!

«Предполагается, что если ружье в первом акте висит на стене, то в последнем оно должно выстрелить. Многие годы я писала разные тексты и… не публиковала.

И вдруг оказалось, ружье-то стреляет. И не холостыми патронами. Cценарий «Чума», сочиненный очень давно, оказался неожиданно актуальным. Лучше бы этого не было! Но это так…»

Людмила Улицкая

Первый ком земли упал как раз посередине, между кошкой и мальчиком. Кошка, изогнувшись, прыгнула назад. Геня вздрогнул – брызги грязи тяжело шлепнулись на лицо. Второй комок попал в спину, а третьего он не стал дожидаться, пустился вприпрыжку к своей двери. Вдогонку, как звонкое копье, летел самодельный стишок:

– Генька хромой, сопли рекой!

Он оглянулся: кидался Колька Клюквин, кричали девчонки, а позади них стоял тот, ради которого они старались, – враг всех, кто не был у него на побегушках, ловкий и бесстрашный Женька Айтыр.

Свою новую книгу Людмила Улицкая назвала весьма провокативно – непроза. И это отчасти лукавство, потому что и сценарии, и личные дневники, и мемуары, и пьесы читаются как единое повествование, тема которого – жизнь как театр. Бумажный, не отделимый от писательского ремесла.

“Реальность ускользает. Всё острее чувствуется граница, и вдруг мы обнаруживаем, как важны детали личного прошлого, как много было всего дано – и радостей, и страданий, и знания. Великий театр жизни, в котором главное, что остается, – текст. Я занимаюсь текстами. Что из них существенно, а что нет, покажет время”. (Людмила Улицкая)

Она позвала Кольку, велев ему оттащить на чердак «шубу», как она уважительно называла свою жакетку, и, снявши в сенцах ключ с гвоздя, стала подниматься вслед за Колькой на чердак.

Просторная деревянная лестница вела на второй этаж, а там она суживалась, делала резкий поворот и останавливалась у низкой дверки.

Старуха Клюквина отомкнула висячий замок, и они вошли в огромное, уже нагретое ранним солнцем помещение. Скаты крыши были неровными, посреди чердака крыша горбилась и уходила вверх, а в одной из скошенных стен зияло большое двустворчатое окно, через которое падал на чердак полосатый поток зыбкого и мутного света.

Неадаптированный рассказ популярной писательницы (более 3000 слов, II сертификационный уровень (В2)). Ударения, лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.

Шел Николаю Романовичу пятьдесят пятый год, возраст почтенный. Так и запишем: никаких постельных радостей не ждать, не рассчитывать, однако отдельная комната, полное обеспечение, уважение, разумеется. С вашей стороны, дорогая Ксантиппа Ивановна, ведение домашнего хозяйства, хранение домашнего очага, то есть: стирка, готовка, уборка. Сыночка усыновлю, воспитаю наилучшим образом. Образование дам. Ода, и музыка, и гимнастика… Ганимед легкобегущий, пахнущий оливковым маслом и молодым потом… Тише, тише, только не вспугнуть прекрасной мелодии. Постепенно, чудесным образом растет в доме нежный ребенок, превращается в отрока… дружок, ученик, возлюбленный… И в эти алкионовы дни он будет своим трудолюбивым клювом вить гнездо своего будущего счастья.

В этой книге нет строгих рамок: поэзия соседствует с прозой, произведения для детей гармонично вписываются в мир взрослых. Книга-настроение, отражающая внутренний мир автора.

Роман воспоминаний Евгения Ивановича Пинаева сочетает в себе элементы дневниковой прозы и беллетристики. Автор оглядывается на свою жизнь от первых «верстовых столбов» времен учебы в художественном училище до тех, которые он воздвиг в портах разных морей и на Урале 1990-х. Вниманию читателя предлагается авторская версия романа.На обложке – фрагмент картины автора: «Риека. Красные бочки» (2007) Книга содержит нецензурную брань.

Автор с юмором и философской глубиной исследует в своих произведениях вопросы личности и общества, реальности и иллюзий. Его эксцентричные персонажи – от мечтательных интеллектуалов до разговаривающих собак – сталкиваются с жизненными парадоксами, метафизическими загадками и абсурдистскими ситуациями.

Трогательная история о поездке нескольких неравнодушных пар в детский дом накануне Нового года.Рассказ основан на реальных событиях.

Новая повесть в жанре автофикшн от автора "На крючке", вошедшей в лонг-лист конкурса "Книготерапия". Старшеклассник завязывает отношения с девушкой, принимающей наркотики и страдающей психическим расстройством. Поначалу все идет хорошо, но зависимости и страхи мешают любви. Сможет ли каждый из них побороть своих внутренних демонов ради другого или исход этих отношений предрешен?

«Затворник» – это история о встречах мудрого Затворника с разными посетителями, которые ищут ответы на глубокие вопросы о жизни, счастье и духовном преображении. Через диалоги и рассказы Затворника эта книга поможет читателям открыть для себя мудрость и просветление, найти ответы внутри себя и раскрыть свой потенциал для истинного счастья и осмысления жизни.

Добрые, дорогие читатели, с позволения моего друга Карлоса, которого бескрайне ценю и уважаю, я напечатал эти письма написанные им для моего сугубо личного прочтения. И пусть никого не смущает тот факт, что читать чужое как то не хорошо или, что мы Вас хотим как то, привлечь или приобщить к тайнам нашей с ним сугубо личной переписки. Мы оба вполне понимаем, и отдаем себе отчет, что являясь людьми общественными, попросту не можем взять и попрятать конверты…

В авторский альбом живописи, рисунков и hand-make вошли далеко не все работы автора, а лишь меньшая половина из них. Но и этого достаточно, чтобы увидеть самобытный талант художника.

Роман «Вера и рыцарь ее сердца» – это история любви, которая не могла случиться сама по себе, но случилась по божьему проведению. Героями романа были Вера, воспитанная в лучших традициях советского общества, и Ронни, считавший себя эталоном фламандца. Если девушка хранила верность идеям Ленина, то юноша – верность королю Бельгии. Обоих потрепала судьба, оба изменили своим идеалам, но осталась мечта быть счастливыми. Как им было знать, что только вдвоем познают они любовь, уходящую в вечность.

Это короткая повесть о подростке по имени Даник, которого привезли в Израиль.Герои повести – собирательные образы в предлагаемых обстоятельствах реальных событий.