Люди и собаки

Знаменитая монография Карло Гинзбурга «Загадка Пьеро» (1981)—интеллектуальный бестселлер и искусствоведческий детектив, построенный вокруг исторической интерпретации фресок итальянского художника XV века Пьеро делла Франческа. Автор решительно отходит от стилистической трактовки живописи и предпочитает ей анализ социально-исторических, политических, житейских и прочих обстоятельств, сопровождавших создание шедевров Пьеро. Смысл картин Пьеро оказывается связан с повседневной жизнью самого живописца, его заказчиков и их покровителей. Увлекательно написанное исследование содержит несколько приложений, в одном из которых Гинзбург указывает на допущенную им самим ошибку в первом издании труда,—так текст монографии превращается в рефлексию историка над природой собственного ремесла. К. Гинзбург (р. 1939)—известный итальянский ученый-гуманитарий, один из создателей «микроисторического» метода, автор многих книг и статей, посвященных интеллектуальной истории эпохи Возрождения, Нового и Новейшего времени.

Книга рассказывает об одном из наиболее динамично развивающихся направлений в современной исторической науке – глобальной истории. В увлекательной и лаконичной форме определяются амбиции и границы этого направления. Каким образом глобальная оптика помогает понять локальные события и процессы? Что ускользает за пределы анализа, ограничивающегося рамками национальной истории? Как акцент на взаимосвязях, пронизывавших мир задолго на наступления эпохи глобализации, позволяет дать голос тем, кто лишился его в ходе колонизации и эпистемологического доминирования европейского взгляда на мир? Каков политический и культурный потенциал глобальной истории и каковы возможные опасности нерефлексивного применения этого подхода? Таков далеко не полный список проблем, затронутых в книге немецкого историка, профессора Свободного университета в Берлине Себастьяна Конрада.

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» – в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик – от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Вопрос о том, что есть справедливое общество и как его построить, обсуждается в европейской культуре со времен Платона и Аристотеля. Как правило, в дискуссиях о справедливости центральное место отводится теме распределения материальных и общественных благ. Между тем социальные движения последнего времени (#MeToo, Black Lives Matter, новые феминистские дискурсы, внедрение инклюзивных практик, защита чувств тех или иных социальных групп) показывают, что в современном мире справедливость неотделима от другого понятия – достоинства. Еще в середине 1990‐х годов известный израильский философ, ныне почетный профессор Еврейского университета в Иерусалиме Авишай Маргалит исследовал эту проблему в книге «Достойное общество». По его мнению, достойным можно считать такое общество, в котором люди не подвергаются унижениям со стороны социальных институтов. Выдвигаемую идею Маргалит сопоставляет со знаменитой теорией справедливости Джона Ролза, стремясь не столько выявить их отличия, сколько показать возможности их конвергенции. При этом он полагает, что достойное общество, по сравнению со справедливым, – более достижимая цель в ближней исторической перспективе. Отстаивая свою позицию, автор проводит подробный концептуальный анализ таких фундаментальных понятий этики, как «честь», «братство», «милосердие», «принципиальность», «близость» и др.

Несмотря на длительное пренебрежение и безразличие, руины сыграли заметную роль в русской истории. Вплоть до недавнего времени российский ландшафт, как деревенский, так и городской, изобиловал руинами, начиная от недостроенных и брошенных величественных императорских дворцов, таких как екатерининский дворец в Царицыне, и до незаживших шрамов Второй мировой войны и печальных результатов советского и постсоветского небрежения; не говоря уже о грандиозных пространствах заброшенных промышленных зон (показанных, в частности, в фильме Андрея Тарковского «Сталкер»). В советское и постсоветское время повсеместно разбросанные развалины заброшенных зданий придавали особенно острое историческое значение окружающему ландшафту. Руины – во многих отношениях образ рефлексивности, самосознания культуры, размышляющей о собственных истоках, и Россия в этом отношении не исключение. Автор этой монографии исследует значение, приписываемое руинам в литературе и искусстве, а также в политическом дискурсе на исторических сломах, от XVIII века до наших дней. Он освещает противоречивые факторы, которые довлели в тот или иной период и препятствовали широкому признанию руин в качестве культурных ценностей. Кроме того, в книге анализируется, как восприятие руин отражает различные грани идентичности и исторического сознания русской культуры в целом.

В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий. Ее Афины живут, воюют, скорбят, но самое главное – продолжают хранить память о событиях прошлого, которые граждане договорились забыть. Николь Лоро (1943–2003) – исследовательница истории и антропологии Древней Греции, профессор Высшей школы социальных наук в Париже.

Цель настоящего сборника – показать методологическую и практическую актуальность в России одного из самых влиятельных направлений в современной западной интеллектуальной истории: Кембриджской школы изучения политических языков. Книга разделена на три части. Первая часть содержит фундаментальные теоретические манифесты, созданные Квентином Скиннером и Джоном Пококом. Вторая включает ставшие классическими тексты, обсуждающие базовые методологические принципы Кембриджской школы, а также ее соотношение с теорией Begriffsgeschichte и археологией знания Мишеля Фуко. В третьей собраны работы, призванные показать возможности применения «кембриджского» метода в исследованиях ключевых сюжетов истории русского политического языка: формирования светского языка политики в XVIII веке, идиом и представлений о собственности Екатерины Великой, языка и контекста публикации первого «Философического письма» Чаадаева, риторических ходов и аргументов в судебной защите Веры Засулич, эволюции репертуара республиканских понятий добродетели и коррупции в России XVIII–XX веков, а также историософских языков в труде «Государство и эволюция» Егора Гайдара.

«Любое желание – это желание быть», – говорил знаменитый франко-американский философ Рене Жирар. Именно наши желания определяют, кто мы есть, однако нам они не принадлежат: будучи миметическими (подражательными и зеркальными), они превращают нас в бесконечную серию чужих отражений. Желание – это эволюция длиною в жизнь: мы начинаем подражать еще детьми, соперничаем в школе и на работе, хотим все большего, страдаем, не получая желаемого, и раскаиваемся на смертном одре. Книга Синтии Хэвен – первая в своем роде биография Жирара, основанная на беседах с ним самим, его близкими, друзьями и коллегами из Франции и США. Жизнь мыслителя предстает в ней иллюстрацией к его теории, которая раскрывается не как отвлеченная умозрительная концепция, но как философия для жизни, которую он первый же и стремился практиковать. Годы учебы в родном Авиньоне и промозглом оккупированном Париже, судьбоносный переезд в США, религиозное обращение в конце 1950-х, открытие насильственных истоков культуры, сомнения, признание и его соблазны – читатель узнает, как разворачивалась его духовная и творческая эволюция от первой работы «Ложь романтизма и правда романа», через фундаментальную «Насилие и священное» к мрачным апокалиптическим пророчествам его заключительной книги «Завершить Клаузевица».

Книга посвящена истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века: времени конкуренции двора, масонских лож и литературы за монополию на «символические образы чувств», которые образованный и европеизированный русский человек должен был воспроизводить в своем внутреннем обиходе. В фокусе исследования – история любви и смерти Андрея Ивановича Тургенева (1781–1803), автора исповедального дневника, одаренного поэта, своего рода «пилотного экземпляра» человека романтической эпохи, не сумевшего привести свою жизнь и свою личность в соответствие с образцами, на которых он был воспитан. Детальная реконструкция этой загадочной истории основана на предложенном в книге понимании механизмов культурной обусловленности индивидуального переживания и способов анализа эмоционального опыта отдельной личности. А. Л. Зорин – профессор Оксфордского университета и Московской высшей школы социально-экономических наук.

Сборник посвящен музею как пространству взаимодействия с прошлым. Современные музеи выполняют традиционную для просвещенческого проекта образовательную функцию, предоставляя возможности для познания того или иного фрагмента прошлого. При этом музеи все больше заботятся о соучастии зрителей, активизируя различные аспекты их опыта. Музеи работают с материальностью, телесностью, изображениями, звуками и запахами, становятся местом для театральных постановок и перформансов, выходят за пределы музейных стен в городское и цифровое пространства. Эта книга посвящена тому, как осознание музеями потенциала эмоционального восприятия прошлого влияет на его репрезентацию. Используя различные методологические подходы, авторы сборника – музееведы, историки, социологи, культурологи, кураторы и драматурги – исследуют техники управления аффектом и эмоциями в современном и историческом контекстах. Музейные технологии рассматриваются в контексте проблем публичной истории, политики памяти, культурной политики, музейной теории и практики.

Как возникает великая гуманитарная наука? Как происходит переформатирование национальной культуры? В центре внимания автора находится формирование «историко-филологических наук» как особой констелляции дисциплин, борьба за онаучивание гуманитарного знания, широко развернувшаяся во Франции начиная с 1860‐х годов. Речь шла о том, к какой сфере должно принадлежать гуманитарное знание – к сфере литературы или к сфере науки. Во Франции XIX века этот процесс наталкивался на мощную преграду, состоявшую из целого набора институциональных барьеров и освященных традицией стереотипов мышления и поведения. Фактически все устройство французской культуры препятствовало превращению гуманитарного знания в строгую науку. На протяжении десятилетий и десятилетий то, чем занимались и что проповедовали герои этой книги, воспринималось некоторыми их современниками как глубоко нефранцузская, более того – антифранцузская деятельность. Но именно она принесла Франции мировую славу в ХХ веке.

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Цензоры за работой» – это увлекательное исследование того, как в разных обстоятельствах и в разные времена работает цензура. В центре внимания автора три далеких друг от друга сюжета – роялистская Франция XVIII века, колониальная Индия XIX века и Восточная Германия на рубеже 1980–1990-х годов. Автор на многочисленных примерах прослеживает, как именно работала цензура, что сами цензоры думали о своей работе и каким образом они взаимодействовали с книжным рынком, в том числе и «черным». В книге можно найти колоритные портреты многих представителей «теневого» книжного мира – от полуграмотных завсегдатаев парижских книжных рынков до владеющих десятками языков бенгальских библиотекарей. Роберт Дарнтон показывает, какой вклад цензура вносила не только в культурную, но и в экономическую и политическую жизнь общества. Цензура предполагала слаженную работу многих людей, сплетения судеб и интересов которых могут напоминать увлекательный детективный роман.

Джан Яман – один из самых популярных современных турецких актеров. Мировая известность пришла к нему после сериалов «Ранняя пташка» и «Мистер Ошибка». За его магнетическую привлекательность и сходство с американским актёром Джейсоном Момоа, Ямана окрестили «турецким акваменом». Его боготворят женщины, мужчины мечтают быть на него похожим, а киностудии соревнуются, чтобы заполучить его в свои проекты. Но что скрывается за этой горой мышц? Какой этот турецкий красавец на самом деле? Все ответы в этой книге! Просто и честно Джан Яман рассказывает о своей жизни:

• О чем он мечтал, когда был мальчишкой?

• Как Джан Яман оказался в России и в каком проекте снимался?

• Первая любовь и первый разрыв – как это было?

• Каким ветром его занесло в Италию, а затем и в США?

• Как он случайно стал востребованным актёром?

В книге «Джан Яман. Автобиография» найдутся ответы на все эти и другие вопросы. Историю своей жизни актеры дополняет фотографиями из семейного архива и свежими кадрами с горячих фотосессий!

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мемуары Мари-Франсуа Горона, начальника парижской сыскной полиции с 1886 по 1895 г., – это история расследований реальных преступлений, совершенных в Париже в конце XIX в. Жестокие убийцы, грабители, мошенники, фальшивомонетчики, наркоторговцы, падшие женщины – целая галерея портретов нарушителей закона представлена автором и участником расследования запутанных преступлений. Но его книга интересна не только описанием деяний злоумышленников и проведения сыскных мероприятий, здесь много бытовых подробностей жизни добропорядочного парижского общества и обитателей криминального мира. Кроме того, автор делится своими мыслями о вреде и пользе деятельности прессы, социальном неравенстве, о сложностях полицейской службы и действенности наказаний, в частности о высшей мере за совершенное тяжкое преступление. В книге помещены оригинальные портреты убийц.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

В своей книге Лемми Килмистер рассказывает о невероятном, бросающем вызов путешествии по миру музыки. Он хотел обмануть смерть, и не один раз. Пожалуй, самый известный случай произошел в 1980 году, когда его врач сказал: «Я не могу сделать тебе переливание крови, потому что обычная кровь тебя просто убьет… И твоя кровь убьет другого человека, потому что это уже другое вещество, настолько токсичное». Но после этого Лемми прожил еще три десятилетия, чтобы рассказать без прикрас о прожитой жизни, которая била через край. Часто возмутительные, и всегда необузданные истории лидера самой громкой рок-группы в мире.

Автомобили – едва ли не самое главное изобретение человечества после колеса. Они в корне изменили наши города и наши жизни, но в ближайшие 30 лет масштабные перемены ждут их самих. Так в каком же направлении пойдут технологии? Если Google отвоюет главное место на рынке, все мы будем сновать по дорогам в крошечных электромобилях, похожих на мыльные пузыри. Или же мы станем свидетелями гонок с участием роботов и бионических пилотов? И что же будет с классическими автомобилями?

На этих страницах автоэксперт Джон Бентли вспоминает славную историю автомобилестроения и беседует с инженерами и программистами, которые навсегда меняют машины. То, что получилось, – это настольный справочник по будущим трансформациям нашего личного транспорта, от машин на водородном топливе до летающих моделей с реактивным двигателем. Увлекательное чтение для всех, кто уверен, что шум мотора – не пустой звук.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

1967 год, Нью-Йорк, разгар Вьетнамской войны. Однажды вечером двадцатишестилетний Джон Донохью, по прозвищу Чик, ветеран морской пехоты и завсегдатай питейных заведений, в очередной раз заглядывает в бар, чтобы выпить с друзьями. Приятели обсуждают потерю своих товарищей, вспоминают пропавших без вести и сокрушаются по поводу антивоенных протестов. В ходе разговора Чик узнает, что среди пропавших его друг Томми. Кому-то из компании приходит в голову совершенно безумная идея: поехать во Вьетнам, разыскать там своих друзей и передать им по банке настоящего американского пива! На следующее утро, вдохновленный этой задумкой, Чик Донохью с сумкой, набитой банками пенного, садится на корабль до Куинёна и отправляется в опасное приключение, которое навсегда изменит его жизнь.

Создание комедии – серьезное дело. Это путешествие, полное опасностей и страхов – но если следовать концепциям и структурам, описанным в этой книге, оно пройдет гораздо легче. Стив Каплан объясняет, почему комедии обычно не вписываются в традиционные драматические структуры повествования, и определяет новые ритмы, которым может следовать комедийный автор.

По-настоящему полезные, практические примеры иллюстрируют новый взгляд на структуру комедии. Вы не только узнаете много нового, но и от души посмеетесь! Если вам не хватает вдохновения и поддержки в написании очередного комедийного сценария, вам напомнят замечательные комедийные сцены, которые вас вдохновят, и расскажут о важных архетипах персонажей и структур, которые помогут в работе.

Пути героев могут быть похожи, но пробег, как говорят продавцы подержанных машин, бывает разный.

Особенности

Книга проиллюстрирована стоп-кадрами из фильмов.

В большинстве фильмов комедийный герой проходит все этапы своего пути, но они не привязаны ни к номеру страницы, ни к таймингу. Эти своего рода перепутья могут встречаться герою на разных этапах, в разном порядке и в разные моменты повествования.

Центральная Азия до сих пор нередко воспринимается как отдаленная территория, находящаяся «на периферии» современной истории. Но на деле этот регион, в котором расположены Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан, Казахстан, а также китайская провинция Синьцзян, стоит на перекрестке мировых событий.

Адиб Халид представляет первую всеобъемлющую историю Центральной Азии с середины XVIII века до наших дней. После 1700-х годов народы региона попали под власть России и Китая. Американский ученый-историк пакистанского происхождения, Халид показывает, как иностранное завоевание вовлекло жителей Центральной Азии в глобальный обмен товарами и идеями и привело к установлению более тесных связей с остальным миром.

Не стоит забывать, что ход истории Центральной Азии ни предопределен, ни неизбежен. Все сложилось так, как сложилось, ввиду исторических событий и случайностей.

В фокусе его исследования и то, как империи-завоевательницы, а потом коммунистические государства СССР и КНР справлялись с этнической неоднородностью региона, с присущими ему национальными и культурными различиями, а также то, как исторические силы и тренды, от колониализма и социальных революций до национализма и государственной политики модернизации, сформировали современный облик Центральной Азии.

Если социализм – это победа пролетариата, то что эта победа означает для Центральной Азии, где нет промышленности, а значит, нет и пролетариата?

Звук находит глубокий отклик в нашей душе, будь то любимая песня, шум прибоя, пение птиц или голос близкого человека. В детстве мы учимся подражать звукам, а в старости любимая музыка способна пробудить затухающее сознание. Однако звук – это не только то, что мы можем произвести или услышать ушами. Звук присутствует повсюду, во всем живом и даже в тех вещах, которые живыми не считаются. Независимо от того, способны мы это осознать или нет, мириады звуковых волн связывают нас с вибрациями растений, животных и других разумных сущностей, поскольку все мы – часть масштабной космофизической симфонии.

Эта книга – результат 45-летней работы исследователей Джеймса и Дезире Хёртак. Они изучили воздействие звуковых частот на растения и воду, а также на человеческий мозг, проследили гамму звуков, используемую певцами и музыкантами по всему миру, задействовали экспериментальное звуковое оборудование в пирамидах Мексики и Египта для исследования акустики древних священных мест, собрали научные данные и рассказы своих коллег о целительном воздействии звука. Их цель – не только рассказать о важности звука и музыки в нашей жизни, но и помочь осознать, что исцеление звуком может использоваться как для снижения стресса, так и для установления контакта с реальностями других измерений.

«Наше восприятие звука – один из ключей к пониманию того, как создавалась физическая Вселенная. Музыка, этот яркий и красочный язык, помогает нам возвысить наше сознание и расширить понимание того, что мы являемся частью великой реальности, священной песни души».

Джеймс Дж. и Дезире Хёртак

«Летом 1513 года при дворе Маргариты Австрийской появилась девочка – дочь придворного, обученная понимать опасный дворцовый танец. Она знала, что лучшей защитой для девушки служит ее ум, что благосостояние семьи может измениться по прихоти короля и что на европейской политической арене разыгрывается большая шахматная партия, в которой даже она может сыграть определенную роль. Никто, разумеется, не представлял, насколько значительной будет эта роль». (Сара Гриствуд)

Анна Болейн и Маргарита Австрийская, при дворе которой она служила и воспитывалась. Луиза Савойская и ее дочь, одна из первых французских писательниц, Маргарита Наваррская. Кристина Датская и Екатерина Медичи, по слухам имевшая страсть к ядам. Это лишь некоторые из знаменитых женщин, которые участвовали в европейской политике XVI века, а зачастую и полностью ее направляли. Эти удивительные правительницы сознательно пользовались своим статусом, чтобы вести дела по-другому, признавали сестринские узы, оказывались пешками в чужой игре и пользовались другими людьми – в собственной.

В шахматной партии европейской политики именно королева стала ключевой фигурой. История XVI века – это гамбит королев.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

От основателя группы Black Veil Brides, чьи песни In The End и Knives and Pens вы точно слышали, а внешность невозможно забыть, – непокорный эмо-бой и тамблер-икона, на концертах которого собираются миллионы.

Будучи шестилетним ребенком, он уже давал интервью родителям, заявляя о славе, пока наконец не достиг ее в реальности. Но какие психологические испытания подстерегали юношу и с какой горькой правдой он столкнулся в Голливуде, перебравшись туда в 18-летнем возрасте?

Красочное и философское повествование музыканта о нелегком пути к мечте – никакого монотонного пересказа событий.

Бирсак переосмысляет свой опыт ради читателя:

– Как рвение к свету порой обращается в слезы и почему оно того стоит?

– Как не просто преодолеть страх белого листа, но найти стоящие образы для песен?

– Как найти баланс между профессиональной и личной жизнью?

Узнайте из первых уст, как фанат рок-музыки, который в детстве в собственной спальне устраивал концерты с миниатюрными фигурками KISS, покорил чарты и стал любимцем аудитории.

Трогательное напутствие и инструкция по переживанию падений для каждого из нас!

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.