Краткая история фотографии

Вальтер Беньямин (1892–1940) – фигура примечательная даже для необычайного разнообразия немецкой интеллектуальной культуры XX века. Начав с исследований, посвященных немецкому романтизму, Гёте и театру эпохи барокко, он занялся затем поисками закономерностей развития культуры, стремясь идти от конкретных, осязаемых явлений человеческой жизни, нередко совершенно простых и обыденных. Комедии Чаплина, детские книги, бульварные газеты, старые фотографии или парижские пассажи – все становилось у него поводом для размышлений о том, как устроена культура. Его исследования о литературе – о Бодлере, Кафке, Прусте, Лескове – оказывались неизмеримо шире традиционного литературоведения. Беспокойная натура привела Вальтера Беньямина зимой 1926–1927 года в Москву, встреча с которой сыграла важную роль в его судьбе.

В настоящем издании впервые собраны все тексты Вальтера Беньямина о Шарле Бодлере – ключевом персонаже в творчестве немецкого мыслителя. Бодлер для Беньямина – главный герой театра «модерна», сквозь фигуру которого, как сквозь призму, просвечивает сеть беньяминовских понятий-метафор, раскрывающих особенности культуры XIX века: фланер, аллегория, сплин, богема, проститутка, буржуа, мода, толпа и т. д. Именно в цикле эссе о Бодлере Беньямин формулирует ключевые идеи собственной культурно-исторической антропологии, оказавшей огромное влияние на современные представления о культуре.

В этой небольшой книге собрано практически все, что Вальтер Беньямин написал о Кафке. У людей, знавших Беньямина, не возникало сомнений, что Кафка – это «его» автор (подобно Прусту или Бодлеру). Занятия Кафкой проходят через всю творческую деятельность мыслителя, и это притяжение вряд ли можно считать случайным. В литературе уже отмечалось, что Беньямин – по большей части скорее подсознательно – видел в Кафке родственную душу, нащупывая в его произведениях мотивы, близкие ему самому, и прикладывая к творчеству писателя определения, которые в той или иной степени могут быть использованы и при характеристике самого исследователя. Как писала Ханна Арендт, Беньямину «вовсе не обязательно было читать Кафку, чтобы думать, как Кафка».

Переворот, произошедший в общественном сознании после Первой мировой войны, открывает новую культурную эру и одновременно завершает европейскую «прекрасную эпоху». Это время отмечено затуханием веры в прогресс, переориентацией внимания с познаваемости вещей на их существование и кризисом историзма как главного объяснительного принципа XIX века. Все перечисленные тенденции вместе с бурным развитием науки и новых визуальных медиумов – фотографии, кино, иллюстрированных газет и рекламы – и порождают условия для возникновения концепта «визуальной культуры».

Перенос внимания с временно́й непрерывности конкретных «историй» на «пространственное», прерывное соотношение различных визуальных практик и их артефактов привел, с одной стороны, к ослаблению идеи автономии искусства, а с другой, к расцвету междисциплинарных методов его изучения. Центральной проблемой при такой смене акцента стала проблема визуальной топологии. Вместе с ней на авансцену выходят исследования разного рода «мест», «локусов», «дистанций», «перспектив», пространственных (оптических) иллюзий в произведениях искусства и других визуальных артефактах, а также интерес к местам пребывания и разнообразию видов материального воплощения визуальных образов. Новые исследовательские тренды, которые дают о себе знать уже в середине – конце 1920-х годов, порождают и новую ретро-перспективу – иными словами, формируют другое ви́дение собственной генеалогии. Это приводит к созданию оригинальной концепции рождения модерна (modernité) как исходной точки возникновения современной, т. е. характерной для послевоенной Европы, визуальной культуры.

В настоящее издание вошли тексты Вальтера Беньямина, Зигфрида Кракауэра, Роберто Калассо, Розалинд Краусс и Джона Бёрджера, которые помогают раскрыть контекст формирования визуальной культуры XIX–XX веков.

Целый ряд понятий и образов выдающегося немецкого критика XX века В. Беньямина (1892–1940), размышляющего о литературе и истории, политике и эстетике, капитализме и фашизме, проституции и меланхолии, парижских денди и тряпичниках, социалистах и фланерах, восходят к поэтическому и критическому наследию величайшего французского поэта XIX столетия Ш. Бодлера (1821–1867), к тому «критическому героизму» поэта, который приписывал ему критик и который во многих отношениях отличал его собственную критическую позицию. В коллективной монографии, подготовленной на основе материалов международного симпозиума «Шарль Бодлер&Вальтер Беньямин: Политика&Эстетика», состоявшегося в 2008 году в Пушкинском доме, ученые России, Франции, Сербии, ЮАР прослеживают разнообразные связи, объединяющие автора «Цветов зла» с автором «Passagen-Werk»». В соответствии с исследовательскими задачами в монографии выделены четыре части, в которых представлены различные аспекты взаимодействия политического и эстетического в трудах и днях французского поэта и мыслителя и немецкого критика и теоретика культуры: «Политика поэзии», «Политика критики», «Эстетика настоящего», «Политика перевода».

«Эта проза входит в число произведений Беньямина о начальном периоде эпохи модерна, над историей которого он трудился последние пятнадцать лет своей жизни, и представляет собой попытку писателя противопоставить нечто личное массивам материалов, уже собранных им для очерка о парижских уличных пассажах. Исторические архетипы, которые Беньямин в этом очерке намеревался вывести из социально-прагматического и философского генезиса, неожиданно ярко выступили в "берлинской" книжке, проникнутой непосредственностью воспоминаний и скорбью о том невозвратимом, утраченном навсегда, что стало для автора аллегорией заката его собственной жизни» (Теодор Адорно).

Ничто так не пленит читателя, желающего проникнуть в мир этого автора, как несколько писем, которые охватывают период с 1783 по 1883 гг. и которые Беньямин отобрал для публикации и прокомментировал. В основу отбора лег уникальный принцип, выделяющий именно это столетие как венец буржуазной эпохи. Комментарии проливают свет на время написания писем и на написавших их людей, а Беньямин предстаёт перед нами как человек, наделённый необычайной способностью очень точно оценивать язык. Публикация каждого из этих писем свидетельствует о настойчивости Беньямина: издать их ему удалось в 1936 г. в Швейцарии; за заглавием «Люди Германии» стоит судья и одновременно искренне любящий человек, который показывает своему смятенному отечеству его отражение в зеркале, а вместе с тем и образ немецкого гуманизма, некогда присущий этой стране.

Бенно Рейфенберг

Вальтер Беньямин начал писать «Улицу с односторонним движением» в 1924 году как «книжечку для друзей» (plaquette). Она вышла в свет в 1928-м в издательстве «Rowohlt» параллельно с важнейшим из законченных трудов Беньямина – «Происхождением немецкой барочной драмы», и посвящена Асе Лацис (1891–1979) – латвийскому режиссеру и актрисе, с которой Беньямин познакомился на Капри в 1924 году. Назначение беньяминовских образов – заставить заговорить вещи, разъяснить сны, увидеть/показать то, в чем автору/читателю прежде было отказано. «Улица с односторонним движением» – это книга обманутых надежд и тревожных ожиданий. И еще: в этой книге среди детских игрушек, воспоминаний о навсегда ушедшей жизни, старых интерьеров и новых свидетельств тихой мещанской радости можно, присмотревшись, различить давно уже поселившуюся там мощь революции. Ее ритм – это не тяжелая солдатская поступь, а легкая походка возлюбленной, а значит, она уже давно одержала победу в наших сердцах.

«Коммуна стала историей». Так начинает свою книгу Луиза Мишель – французская революционерка, учительница, писательница, поэтесса, анархистка. Она – активная участница Парижской Коммуны 1871, на баррикадах которой получила прозвище «Красная дева Монмартра». Читатель погружается в реалистичное и художественное воспроизведение сцен борьбы за свободу, подробное описание судеб всех героев и самой Луизы. Эмоциональные, но исторически подлинные мемуары позволяют очутиться там, в 1871 году, в одном ряду с теми, кому хватило духу отстаивать свое право быть гражданином.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Известный английский историк Майкл Бальфур анализирует социальные, конституционные и экономические силы, действовавшие в имперской Германии. Автор рассматривает сложную, противоречивую фигуру кайзера, занимавшего центральное положение в течение трех десятилетий до 1918 г., в контексте его семейной истории и истории Германии. Демонстрируя блестящее знание жизни Германии эпохи Вильгельма II, Бальфур живо, ярко и стильно описывает события, происходящие в Европе в начале XX в. В книге цитируются различные документы, воспоминания, письма, дневники; приведены курьезные истории и случаи, позволяющие взглянуть на главных персонажей с неожиданного ракурса.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Согласно третьей части статьи 410 Уголовного кодекса Грузии «Участие наёмника в вооруженном конфликте или военных действиях наказывается лишением свободы на срок от четырех до шести лет». Закон Грузии по отношению к грузинским наёмникам из Панкийского ущелья (в основном к чеченцам-кистинцам), воюющим против США на территории Сирии и Ирака, – исполняется, тот же закон по отношению к грузинским (в основном к мингрельским) наёмникам, воющим за США на территории Украины – не исполняется. Упорно не исполняется. Игнорируется. Как-будто этого закона не существует. Но это пока что. Пока что грузинские власти выжидают. Боятся. Уже Учёные личным горьким опытом. И на своём опыте, и на примере Украины грузинские власти уже поняли, что они всего лишь расходный материал. Но всё равно ждут, всё равно боятся. Боятся и США, и Россию. Боятся, что могут отгрести или от одного, или от второго, или от обоих. Поэтому ждут, кто кого. Чтобы примкнуть к победителю.

Эта книга – о 14 женщинах, которых наша история запомнит как самых опасных, безжалостных и кровожадных преступниц. В каждой главе Тори Тефлер рассказывает не только об их преступлениях, но и о том, как они были восприняты в прессе и какой ореол приобрели под ее влиянием. А также пытается ответить на вопрос: почему все-таки женщины убивают?

Авторы этой книги имеют прямое отношение к Большой Сети. Александр Бард, шведский писатель и музыкальный продюсер,является одним из первопроходцев Интернета, курирует девять международных сетей. Ян Зодерквист, журналист, ведущий авторской колонки в Finanstidningen (шведский аналог Financial Times), основатель журнала Dolly, посвященного вопросам «новой экономики».

В своей книге они рассказывают о новой реальности, наступившей после прихода Интернета. Что произойдет с государством в ближайшем будущем? Как власть будет перераспределена в рамках вновь образующейся иерархии? Каковы стратегические интересы новой элиты, и чем будет характеризоваться низший класс? Как изменится человек и его представление о мире, и какие последствия это будет иметь? Для ответа на эти вопросы Бард и Зодерквист, показывают, как действует Большая Сеть, какие цели ставят перед собой ее хозяева.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Журналист BBC рассказывает шокирующие подробности о нелегальном рынке человеческих останков, яйцеклеток и органов живых людей. Возможно ли предотвратить преступления теневого бизнеса и почему обычные люди не задумываются, чью кровь им переливают? Читайте главное из документального расследования, в котором жители бедных стран становятся донорами для богатых.

Знакомьтесь с ключевыми идеями популярных книг, экономьте время и выбирайте только лучшее с CrossReads.

В XVIII веке историческую науку в России создавали немцы. Именно тогда появилась норманская теория, в соответствии с которой государственность принесли на Русь норманны, пришлые скандинавы. Имена авторов этой теории – Августа Шлецера, Готлиба Байера, Герхарда Миллера – стали нарицательными. С ними спорят, их проклинают. Но никто их не читал. В этой книге впервые собраны программные произведения этих историков – классика таинственной норманской теории, не изучив которую, невозможно познать, «откуда есть пошла Русская земля». Чтобы отвергать, нужно знать. Поэтому – приглашаем вас к чтению!

1933 год. Ханна Арендт бежит из Берлина, чтобы присоединиться к таким же изгнанникам без средств и документов, ищущим приют в Париже. Симона де Бовуар ищет ответы на вызовы жестокого мира в Руане. Айн Рэнд работает в голливудском изгнании над романом, который, как она верит, вновь зажжет пламя свободы на ее приемной родине. Симона Вейль, разочарованная итогами революции в России, посвящает все свои мысли и силы тяжкому жребию угнетенных. В течение следующего десятилетия, одного из самых мрачных в истории Европы, эти четыре женщины, преданные мысли, будут разрабатывать идеи, которые во второй половине столетия облетят земной шар и изменят мир. Вольфрам Айленбергер проходит по стопам своих героинь от Ленинграда до Нью-Йорка и от Испании в разгар гражданской войны до оккупированной нацистами Франции, чтобы проследить извилистые траектории их судеб. Они сталкиваются с несправедливостью, несвободой и непостижимым насилием своего времени как женщины, беженки, активистки, участницы Сопротивления, но прежде всего как мыслительницы. Следя за выплавкой их радикальных идей в безжалостном тигле времени, мы вместе с ними убеждаемся в искупительной силе мысли.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Самое актуальное и исчерпывающее исследование жизни и карьеры Алекса Фергюсона – величайшего футбольного тренера в британской истории. Узнайте о его невероятном пути от первого мяча до работы в «Манчестер Юнайтед», одной из сильнейших команд мирового футбола. Незаменимая биография для всех любителей футбола, желающих глубже понять личность великого тренера и его роль в истории клуба.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

В восемь лет девочка потеряла отца, и мать отдала её миссионерам (слова, выделенные курсивом – см. Словарь на с. 46), мечтая об образовании для дочери. Там Ада научилась читать и писать по-английски. Но не только: Ада умела прекрасно готовить, шить, стирать и гладить.

В 23 года молодая Ада развелась с мужем, Джеком Блэкджеком и осталась одна с больным туберкулёзом ребёнком. Как жить, как прокормить себя и маленького сына? У Ады ни гроша за душой. Она решает оставить мальчика в больнице-интернате и отправиться на заработки, которые обеспечат нормальную жизнь им двоим.