Филемон и Бавкида

Широкое лицо хозяйки пылало пожаром, и шелковая блузка, в которую она нарядилась для съемки, была тоже жаркого красного цвета.

– Котенка, котенка ей дать! – командовала Виктория. – Большим крупным планом – котенка! Животное! Близость к животным! Гуманность! И скажем за кадром, что сердца хватает на всех! Всех спасает!

– Да прямо уж – всех! – лениво усмехнулся оператор с носом уточкой и подмигнул Деби. – Кого же она, бляха-муха, спасла-то?

– Я-а-аша-а! Ну куда, Господи, ну что, Господи! Ну, больше всех нужно…

Невропатолог распахнул дверь и тут же увидел Сусанну, сидящую на корточках посреди веранды, где по вечерам отдыхающие пили чай с кексом и вишневым вареньем. Это она, конечно, только что кричала и, судя по всему, должна была закричать еще, потому что вся ее поза – согнутая спина, вжавшаяся в колени голова, трясущиеся плечи, – все говорило о том, что сейчас она просто переводит дыхание, накапливает силы для нового крика в той мерцающей темноте, которую ее маленькое, зажмурившееся тело отвоевало себе внутри разлитого по всему миру света.

Все хранится, как масло в бутылках.

…Наша свадьба началась с того, что я долго мучилась с прической. Пошла в парикмахерскую. Провела в ней четыре часа. Что мне там накрутили! Ужасно! Побежала под душ, заперлась и реву. Анаис мне кричит: «Опоздаем!»

Я заплела косу и спрятала ее под фатой. Ну и ладно. И было неплохо. Помнишь: сели за стол и старуха пришла? Со стеклянным бутоном на шее? Объявилась старуха в дверях и стоит. Нам сказали: Еленина бабка. Ах, кого только не было! Стивен!

C утра у него начала болеть голова и болела до захода солнца. Настасья Филипповна не прислала, как она обычно это делала, горничную с запиской, чтобы он знал, можно ли зайти к ней сегодня или нельзя. Значит, нельзя. Значит, опять жди какого-нибудь фокуса, нового унижения какого-нибудь. Вон как она третьего-то дня пошутила: «Раз, – говорит, – мы сейчас венчаемся, то и сделай, что я скажу: позови князя в церковь». Он на нее только глаза выкатил: «Князя? В церковь?» – «А что, – говорит, – разве теперь не все равно, раз я тебе законной женой буду? Или ты жене своей законной доверять не желаешь? Ну, – говорит, – отвечай! Будешь ты своей законной жене, в церкви Божьей с тобой венчанной, доверять али не будешь?» – «Буду». – «А раз так, то и зови князя на свадьбу. Чем князь не гость?»

Мы давно живем молча, каждый сам по себе. У него – своя жизнь, у меня – своя. Cуществуем параллельно. Но когда меня уволили из института, оказалось, что у меня нет никакой своей жизни. Cовсем никакой. Мне некуда стало уходить по утрам и неоткуда возвращаться вечером. Нюра явно тяготится тем, что я сижу дома и мешаю ей заниматься живописью (считается, что она у нас большая художница, вся в папочку!). Кроме того, я позволяю себе переживать за нее. Я переживаю, что она бросила институт, нигде не работает (так, случайные заказы: где рекламу подмалюет, где еще что), переживаю, что у нее богемные и непонятные мне знакомства, что она меняет любовников и часто не ночует дома. Мне все кажется, что ее вот-вот обидят, изуродуют или даже убьют, и часто я часами простаиваю у окна, высматривая ее, когда наступает вечер.

На этом-то он и поймал ее, скользкий бесенок. Маленький рогатый хорек с глазками, похожими на сморщившийся изюм. Он вечно скребся, вечно царапался и попискивал всякий раз, когда Майкл начинал вдруг разбрасываться деньгами, делать дорогие подарки матери, сестрам и дочке от первого брака, – да если он даже просто оставлял официанту щедрые чаевые, Рейчел чувствовала, как бесенок внутри ее просыпается от негодования и, сладострастно урча, впивается коготками в самую печень. И когда эта русская милая женщина на балете «Щелкунчик» обмолвилась, что ей уже пятьдесят восемь (чему поверить, глядя на ее молодое, блестящее от косметики лицо, было просто невозможно!), бесенок внутри Рейчел стал вдруг горячим, как уголь, и тут же – маленький, мускулистый мерзавец! – проскользнул глубоко в ее горло и суховатым голосом удивился:

– Ник? – вопросительно спросила Маргарита. – Ты что, плохо спал? Или чем-то расстроен?

Николаю Арнольдовичу очень захотелось сказать ей правду. Тогда Маргарита, с ее любящим сердцем, немедленно взвалила бы на себя большую часть его огорчения. Ему, разумеется, стало бы легче. Но как же сказать Маргарите, жене, что вот умерла его дочь, которую он даже и не вспоминал, а ей, Маргарите, ни разу о дочери не заикнулся?

– Я не расстроен, – сухо ответил он. – Но с вечера очень болит голова.

Сильна как смерть – это о ней, именно об этой любви. Для которой ничего не значит расстояние Нью-Йорк – Москва. И время. И возраст. И непрерывная цепь страданий. Но если сам человек после выпавших ему потрясений не может остаться прежним, останется ли прежней любовь? Действительно ли «что было, то и теперь есть», как сказано в Библии? Герои романа «Портрет Алтовити» видят, что всё в этой жизни – люди, события, грехи и ошибки – непостижимо и трагически связано, но стараются вырваться из замкнутого круга. Потому что верят – кроме этой, неправильно прожитой, есть другая, подлинная жизнь. Именно это означает имя юноши с портрета Рафаэля…

Роман Ирины Муравьевой «Веселые ребята» стал событием 2005 года. Он не только вошел в short-list Букеровской премии, был издан на нескольких иностранных языках, но и вызвал лавину откликов. Чем же так привлекло читателей и издателей это произведение?

«Веселые ребята» – это роман о московских Дафнисе и Хлое конца шестидесятых. Это роман об их первой любви и нарастающей сексуальности, с которой они обращаются так же, как и их античные предшественники, несмотря на запугивания родителей, ханжеское морализаторство учителей, требования кодекса молодых строителей коммунизма.

Обращение автора к теме пола показательно: по отношению к сексу, его проблемам можно дать исчерпывающую характеристику времени и миру. И такой писательский подход неожидан.

Очень символично название романа. «Веселые ребята» – это название самой известной советской музыкальной кинокомедии, созданной в отнюдь не веселые времена. «Веселые ребята» И.Муравьёвой – трагикомическое повествование о самом мажорном периоде жизни советского народа. Более того, о довольно трагическом периоде жизни человека – юности.

 Сборник повестей и рассказов Ирины Муравьевой включает как уже известные читателям, так и новые произведения, в том числе – «Медвежий букварь», о котором журнал «Новый мир» отозвался как о тексте, в котором представлена «гениальная работа с языком». Рассказ «На краю» также был удостоен высокой оценки: он был включен в сборник 26 лучших произведений женщин-писателей мира.

Автор не боится обращаться к самым потаенным и темным сторонам человеческой души – куда мы сами чаще всего предпочитаем не заглядывать. Но предельно честный взгляд на мир – визитная карточка писательницы – неожиданно выхватывает островки любви там, где, казалось бы, их быть не может: за тюремной решеткой, в полном страданий доме алкоголика, даже в звериной душе циркового медведя.

Семья русских эмигрантов. Три поколения. Разные характеры и судьбы – и одинаковое мужество идти навстречу своей любви, даже если это любовь-грех, любовь-голод, любовь-наркотик. Любовь, которая перемежается с реальным голодом, настоящими наркотиками, ужасом войн и революций. Но герои романа готовы отвечать за собственный выбор. Они не только напряженно размышляют о том, оставляет ли Бог человека, оказавшегося на самом краю, и что же делать с жаждой по своему запретному и беспредельному «я». Они способны видеть ангела, который тоже смотрит на них – и на границе между жизнью и смертью, и из-под купола храма, и глазами близких людей.

«В семь часов в Линнской синагоге начался вечер русского романса. За окном – набережная, синий кусок океана. Чайки на гладком песке, запах гниющих водорослей. Мальчик с густой гривой выводит ломающимся басом: “Спи, мой зайчик, спи, мой чиж, мать уехала в Париж…”

Подожди, голубчик. Когда уехала?…»

«В семь часов в Линнской синагоге начался вечер русского романса. За окном – набережная, синий кусок океана. Чайки на гладком песке, запах гниющих водорослей. Мальчик с густой гривой выводит ломающимся басом: “Спи, мой зайчик, спи, мой чиж, мать уехала в Париж…”

Подожди, голубчик. Когда уехала?..»

Москва, 1961 год. В руки Виктору Хрусталеву, талантливому оператору с «Мосфильма», попадает сценарий его погибшего друга. Виктор уверен, что это шедевр, который обязательно должны увидеть зрители. Вместе с молодым режиссером Егором Мячиным они принимаются за работу. Но ведь это кино! Здесь нельзя без порыва, страсти и… любви. Волей судьбы Виктор и Егор влюбляются в одну и ту же девушку, милую и робкую Марьяну.

«Прежде всего не мешает сказать, что Иван Петрович Белкин был самого нервного характера, и это часто препятствовало его счастью. Он и рад был бы родиться таким, какими родились его приятели, – люди веселые, грубоватые и, главное, рвущиеся к ежесекундному жизненному наслаждению, но – увы! – не родился.

Тревога снедала его…»

В бунинском рассказе «Легкое дыхание» пятнадцатилетняя гимназистка Оля Мещерская говорит начальнице гимназии: «Простите, madame, вы ошибаетесь. Я – женщина. И виноват в этом знаете кто?» Вера, героиня романа «Соблазнитель», никого не обвиняет. Никто не виноват в том, что первая любовь обрушилась на нее не романтическими мечтами и не невинными поцелуями с одноклассником, но постоянной опасностью разоблачения, позора и страстью такой сокрушительной силы, что вряд ли она может похвастаться той главной приметой женской красоты, которой хвастается Оля Мещерская. А именно – «легким дыханием».

Молодость в Питере с друзьями-неформалам и – это самый крутой замес по жизни, который можно только придумать!.. Рано или поздно из нее уходят драйв, адреналин, трэш и угар. Появляется стабильность, порядок в голове, и понимаешь, что подсознательно к этому и стремился… Но молодость – она неуправляема, как малый пацан без присмотра, – ей надо схватиться за горячую сковороду, лизнуть на морозе железяку, сунуть гвозди в розетку, чтобы познать опасные границы этого, хрен, «лучшего из миров»… чтобы потом с ностальгией вспоминать боль, трэш и угар, к которым не должно быть возврата. И только друзья – близкие и далекие, живые и ушедшие – всегда остаются с тобой!

Настоящее время. В военном конфликте погибает муж Веры, с которым та прожила в браке больше десяти лет. Будучи женщиной пугливой и нерешительной, выросшей под давлением деспотичной матери, Вера замыкается в себе и невыносимо страдает от скорби и тоски по родному человеку, всё больше и больше отдаляясь от людей.В качестве компенсации вдова получает крупные страховые выплаты, ставшие камнем преткновения между пострадавшей и её родственниками. Вместо поддержки и сочувствия женщина сталкивается с завистью, жадностью и неприкрытой злобой. И вот уже не понятно, кто друг, а кто враг. Где близкие, а где предатели. Перед вдовой встаёт дилеммой жестокий жизненный урок: выбрать себя или позволить другим и дальше управлять её выборами. Сможет ли робкая, покорная Вера наконец научиться быть независимой от посторонних и обрести внутреннюю опору, когда вокруг больше не осталось тех, кому можно доверять, на кого стоит полагаться?

В мире, где каждый из нас стремится к пониманию и самовыражению, сборник «25 оттенков личного» предлагает уникальное путешествие через мозаику человеческих эмоций и опыта. Собранные в одном томе произведения современных писателей прозы и поэзии оживляют всю палитру чувств, от самых тонких нюансов грусти до ярких всплесков радости, погружая читателя в глубокий внутренний мир каждого автора.

Сборник призван вдохновить, утешить и мотивировать читателей к глубокому самопознанию и эмоциональному обогащению. Подарите себе и близким возможность прожить настоящие эмоции, открывая страницу за страницей, и позвольте этому сборнику стать источником вдохновения, открывающим двери в мир ваших собственных «25 оттенков личного».

Сборник стихов содержит лирические размышления автора о важных духовных составляющих человеческой жизни.

В своей книге «Дневник побочных действий жизни» Елена Сомова взглядом писателя-современника охватывает нестандартные моменты бытия и проводит черту несоответствий с тем, как происходит становление современного общества и с тем, как должно быть в мире цивилизованных людей.В книге имеются фотографии с выставки Елены Сомовой в Штутгарте, устроенной ее друзьями в 2015 г.

Автор описывает возможный сценарий развития кинематографа в России. Это один из возможных сценариев развития, и он самый оптимальный.

«Признание» – это сборник поэзии и прозы, объединяющий голоса современных авторов в единое литературное полотно, окутанное аурой искренности и откровенности. В этом издании читатель найдёт себя между строк, стихов и абзацев, которые то ласкают душу, то заставляют сердце биться в унисон с героями произведений.

С каждой страницей «Признание» открывает перед нами мир чувств и переживаний, деликатно переплетающихся с живописными пейзажами и уникальными сюжетами. Авторы сборника смело исследуют глубины человеческой души, приглашая читателей к размышлениям о любви, страхе, радости и горести, которые являются неотъемлемой частью нашего бытия.

Поэзия, как дыхание вечера, наполнена нюансами и образами, которые оставляют неизгладимое впечатление в душе, а прозаические произведения поражают своей многогранностью, предлагая читателям погрузиться в жизни персонажей, чьи судьбы переплетены с неожиданными поворотами и открытиями.

Мире, студентке-искусствоведу, предстоит сдать вторую в её жизни сессию и стать куратором факультетской выставки. Отношения в коллективе не из лучших, но помочь Мире соглашается её новый знакомый Артём. К чему приведёт это знакомство, и как связаны с ним её странные сны о человеке без лица? Это история о том, как жить с последствиями насилия. О том, как не потерять себя и свои ценности в отношениях. О том, как пережить горе, когда что-то уходит безвозвратно, особенно если это часть тебя.

Столкнувшись однажды лицом к лицу с хищной птицей, подросток стал мечтать заполучить ее и стать ей хозяином. И в один прекрасный день он ее заполучил. Но он не подозревал сколько радости, тревог и боли принесет ему это птица.

Родилась в Сибири, училась в Москве, живу в Греции. Закончила музпедучилище в Омске и музыкально-педагогический факультет Московского Госпединститута им. Ленина. Увлечение журналистикой началось с того, что друзья попросили сопроводить текстом фоторепортаж в газете. И – затянуло.

Публикации в районной, областной, центральной прессе, участие в конкурсах радовали и окрыляли. Одновременно начала писать рассказы. В Грецию приехала из чистого любопытства, которое сгубило не только кошку. Пребывая незаконно на территории страны без работы, денег и документов, начала участвовать в радио и телепередачах и вскоре получила диплом за лучшую журналистскую работу года в одной из русскоязычных газет. Среди любимых литературных трофеев – Гран При Международного конкурса юмора «Подмосковье-91» (организатор Марк Рудинштейн), приз газеты «Комсомольская правда», диплом «За мастерское владение словом русским и преданность русской литературе» конкурса «Золотое перо Руси, 2009».