Цю-юрихь

Мудрая старуха, обитающая среди книг и молчания. Озлобленная коммунистка, доживающая свой век в израильском приюте. Сорокалетняя американка – якобы благополучная, но искалеченная воспоминаниями. Немка, ради искупления вины своего народа работающая в христианской общине под Хайфой. Католическая монахиня, ныне православная попадья, нашедшая себя на Святой Земле. Израильский радикал, неуравновешенный подросток, грустный араб-христианин, специалист по иудаике. Большая политика и частная жизнь. США, Израиль, Польша, Литва, Россия. А в центре этого разрозненного и все же отчаянно единого мира – еврей, бывший «крот» в гестапо, бывший партизан, ныне – католический священник. Человек, чья жизнь объясняет, как люди живы до сих пор, как не утопили себя в ненависти и боли. Новый роман Людмилы Улицкой – о странствиях духа во мраке мира, о том, как всякий ищет и находит свет вокруг и в себе. О Даниэле Руфайзене – человеке, с чьей жизнью не способна соперничать никакая литература. О человеке, который до последнего дня оставался милосердным солдатом.

В субботу она взяла таз, чистое белье и девочек, волосы которых были заранее намазаны керосином, и повела их на Селезневку в баню. После бани Ипатьева впервые уложила их спать на свою кровать. До этого они спали в углу, на матрасе. Девочки быстро заснули, а Ипатьева еще долго сидела со своей подружкой Кротовой. Выпив чаю, она сказала:

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

Неожиданно актуальный сценарий от Людмилы Улицкой!

«Предполагается, что если ружье в первом акте висит на стене, то в последнем оно должно выстрелить. Многие годы я писала разные тексты и… не публиковала.

И вдруг оказалось, ружье-то стреляет. И не холостыми патронами. Cценарий «Чума», сочиненный очень давно, оказался неожиданно актуальным. Лучше бы этого не было! Но это так…»

Людмила Улицкая

Шел Николаю Романовичу пятьдесят пятый год, возраст почтенный. Так и запишем: никаких постельных радостей не ждать, не рассчитывать, однако отдельная комната, полное обеспечение, уважение, разумеется. С вашей стороны, дорогая Ксантиппа Ивановна, ведение домашнего хозяйства, хранение домашнего очага, то есть: стирка, готовка, уборка. Сыночка усыновлю, воспитаю наилучшим образом. Образование дам. Ода, и музыка, и гимнастика… Ганимед легкобегущий, пахнущий оливковым маслом и молодым потом… Тише, тише, только не вспугнуть прекрасной мелодии. Постепенно, чудесным образом растет в доме нежный ребенок, превращается в отрока… дружок, ученик, возлюбленный… И в эти алкионовы дни он будет своим трудолюбивым клювом вить гнездо своего будущего счастья.

Неадаптированный рассказ популярной писательницы (более 3000 слов, II сертификационный уровень (В2)). Ударения, лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.

Свою новую книгу Людмила Улицкая назвала весьма провокативно – непроза. И это отчасти лукавство, потому что и сценарии, и личные дневники, и мемуары, и пьесы читаются как единое повествование, тема которого – жизнь как театр. Бумажный, не отделимый от писательского ремесла.

“Реальность ускользает. Всё острее чувствуется граница, и вдруг мы обнаруживаем, как важны детали личного прошлого, как много было всего дано – и радостей, и страданий, и знания. Великий театр жизни, в котором главное, что остается, – текст. Я занимаюсь текстами. Что из них существенно, а что нет, покажет время”. (Людмила Улицкая)

Она позвала Кольку, велев ему оттащить на чердак «шубу», как она уважительно называла свою жакетку, и, снявши в сенцах ключ с гвоздя, стала подниматься вслед за Колькой на чердак.

Просторная деревянная лестница вела на второй этаж, а там она суживалась, делала резкий поворот и останавливалась у низкой дверки.

Старуха Клюквина отомкнула висячий замок, и они вошли в огромное, уже нагретое ранним солнцем помещение. Скаты крыши были неровными, посреди чердака крыша горбилась и уходила вверх, а в одной из скошенных стен зияло большое двустворчатое окно, через которое падал на чердак полосатый поток зыбкого и мутного света.

Долгое прощание с жизнью. Последние дни обаятельного художника Алика, бывшего москвича, теперь американца (да он везде свой, что на Трубной, что в Манхэттене). Окруженный бывшими и нынешними женами, дальними и ближними друзьями, неизлечимо больной Алик соединяет первую любовь с последней, мирит давно поссорившихся друзей, православного батюшку с раввином, даже после смерти остается центром созданной им вселенной…

Есть места, куда сложно попасть, в силу целого ряда обстоятельств. Но стоит ли стремиться к этому? Дорога к ним у каждого своя. Свой опыт, знания и мудрость.

Небольшой рассказ о мальчишках семидесятых, об их забавах, развлечениях и приключениях.

Небольшой рассказ об истории молодой девушки Марусе, которая в военный 1941 год поступила учиться в институт.

Здравствуйте! Перед новогодними праздниками решил разобрать архив – сотни пожелтевших от времени бумаг – и совершенно случайно обнаружил два забытых рассказа, которые почему-то так и не были опубликованы. Сюжетно и композиционно эти произведения очень схожи: молодые ребята-солдаты попадают в беду из-за собственной глупости или по воле рока. Спасают парней и возвращают к жизни, казалось бы, хрупкие девчонки. Да, рассказы просты и наивны. Но я, перечитав их, искренне порадовался силе любви и верности!

Обуреваемый страхами подросток на каждом углу встречает загадочного незнакомца с пугающей улыбкой и смутно осознает: тот имеет какое-то отношение к исчезновению его отца несколько лет назад. Но какое? В попытке узнать правду, герой начинает подозревать, что отец никуда не исчезал… Или исчезал, но не отец.

Сборник прозы. Коллекция воспоминаний о детстве. Размышления об утратах иллюзий. Признание в любви мужчине, которого нет. Рассказ о городе, в котором живу. Маленькие сокровища моей памяти.

Выжить без зеркала – это сборник новелл, о человеке, который старается жить правильно. Содержит нецензурную брань.

Один-единственный случай… Кто-то считает, что в нашей жизни все заранее предопределено и нет места неожиданностям, кто-то полагает, что случай наоборот правит жизнью и разбрасывает по земле сплошные «если бы». Если бы не пил, если бы не стоял у подъезда, если бы не ругался. Что тогда ? Жил, работал, детей воспитывал? Мы, как правило, осуждаем пьяниц и наркоманов, забывая, что это – слабые отчаявшиеся люди, нуждающиеся в помощи, как никто другой. Но даже уходя, они, как выяснилось, оставляют что-то светлое…

Перед вами второй "военный" рассказ о великой силе любви… Той любви, которая возвращает к жизни…

Некоторое люди, которые живут вокруг нас, часто бывают настоящими гурманами. Они получают удовольствие от новых вкусов еды....