Безнең генерал. Тарих битләре буйлап

Үткән гомер аккан сулар кебек, агаларда көннәр агалар…Китапларга сыеп бетә алмас, ул вакытта үткән аралар…Уй фикерләр ага алмый инде, бары тамалар…Әйтелмичә, ишетелмичәдә калалар…

Аллаһны зикер итүнең бихисап фазыйләтләре бар. Шуларның берсен карап үтик.…Аллаһны зикер итеп йөргән кеше бу дөньяда да, Ахирәттә дә олы әҗер-савапларга ирешәчәк.Пәйгамбәребез Мөхәммәд галәйһиссәлам:«Һәр намаздан соң 33 тапкыр „Сүбеханәллаһ“, 33 тапкыр „Әлхәмдүлилләһ“, 33 тапкыр „Аллаһу әкбәр“ дип, 100нче тапкырында „Ләә иләәһә илләллаһ, вәхдәһу ләә шәрикәләһ, ләһүл-мүлкү, вә ләһүл хәмдү, вә һүә галәә күлли шәй иң кадир“ дип әйткән кешенең гөнаһлары диңгез күбеге кадәр булса да ярлыканыр».

Сәләм дуслар!Сезнең ихтибарга, язылган шигырләрнең беренче өлешен тәкъдим итәм. Киләчәктә Олы китап исеме астында җыелган шигырләрне күрсәтеп бетерү хыялы белән яшим әле.

Алга барабыз… дәвам итәбез.Икенче томга чираттагы шигырьләрне тупладымукучылар ихтибарына, хаталарыда калырга бик мөмкин… Хәрәкәттә бәрәкәт дияргә кала.

Бу китап алдагы ике китапның дәвамы. Егерменче елда язылган шигырләр тупланган. Шигырләрнең күпчелеге вәгазь стилендә язылган. Бизәү, матурлау кулланылмаган, иң гади форматта эшләнгән. Бу электрон китапны үзләштерүгә ясалган беренче адымнар. Иң беренче максат, булган бар шигырләрне барлап, саклап калу максатында ясарга тырышу булып кала. Караучылар, укучылар фикерен ишетүгә бик шат булыр идем.

Камиллекнең чиге булмый диләр… Шуңа күрә өйрәнәбез, тырышабыз гыйлем өстибез төрле өлкәдә… Бүгенге көн яңалыклары беләндә танышып барасы килә… Фикерләр, теләкләр, сәләмнәр көтеп калам, китап шигырләр турында.

Киңәш бирде берәү чын күңелдән:«Әзмәвердәй, тимер өзәрлекКөчең булса гына шигырь яз, – дип,– Хәлең бармы шуңа түзәрлек?«Рәхмәт инде, сүзләрең хак, тик битКөч беләктә түгел – йөрәктә.Сыный-сыный яшим үз көчемне,Миңа менә нәкъ шул кирәк тә!…Лена ШАГЫЙРЬҖАН

Гадилек байлыкМин авылның гади бер малае,Гади булыр, язган фикерләр.Вакыт кына ашыктырып әллә,Картаелып бераз кителгән…Биргәннәре әйтеп бетергесез,Язмыш итеп, куеп язылып.Бай икәнмен диеп шөкер итәм,Күңел төпләрендә казынып.Гадилектә тормыш рәхәте,Сырлы әйбер, тырный куңелне.Кеше сине ишетәдә кебек,Ипләп әйтә алсаң сүзеңне.

Эта книга не о Москве. Если вы в поисках путеводителя или исторического пособия – поставьте её обратно на полку магазина, в котором стоите. Пусть её заберёт кто-то другой.Эта книга о том, какой Москву помню я. О юности и взрослении. Об ошибках.Это история любви, ведь Москва – моя первая любовь. Я рассказываю о ней, как рассказывают на домашних посиделках на кухне в 5 утра. Несвязно, сбивчиво, но без приукрашивания и утаивания. Так, как на самом деле было. Книга содержит нецензурную брань.

Ощущаю себя зрителем в ложе театра Реальности, абонемент в который продлевается или, точнее, длится и длится. Аплодирую словами текста в полной солидарности с замечанием Т. Венцлава – «Ведь не понятно, как уловить собственную самость. Не в зеркало же смотреть! Наверное, я скажу так, что есть несколько книг, есть тексты, которые я сочинил, вот это и есть я.»

Книга «Родные» – это цикл воспоминаний и посвящений моим родственникам.

Что у нас есть кроме памяти? Один миг, который через миллисекунды превратится в прошлое? Прошлое – это память. Память – это часть личности. Эта книга для тех, кто интересуется историей своей семьи, хочет рассказать о ней, но не знает с чего начать, в ней много документов, фото. Хотелось, чтобы читатель увидел эпоху своими глазами, услышал голоса и характерные слова тех людей, которые проживали эти моменты, почувствовал эмоции, интонацию, речь, характер. Книга о людях, об истории страны, о любви.

Петербург, 1880-е годы. Виктор Кандинский – психиатр, сам становится жертвой расстроенных нервов. Сначала – усталость, бессонница, страхи. Потом – голоса «внутри головы».Вместо того чтобы бежать от болезни, он решает сделать её предметом изучения и начинает эксперимент: наблюдает за своим опытом падения в бездну, фиксируя каждый шаг в дневнике. «Опыт» – жестокая и честная повесть о цене научного подвига, одиночестве гения и о том, как тонка стена, отделяющая тех, кто лечит, от тех, кого лечат.

Королева – самая могущественная фигура на шахматной доске. Однако так было не всегда: шахматы не одно столетие существовали без королевы, пока она наконец не явила себя на страницах древнего манускрипта, хранящегося в аббатстве в Швейцарии. Как она оказалась на шахматной доске? Какая из могущественных королев Средневековья стала вдохновением для этого образа? И как его развитие отражало положение женщин у власти в реальной жизни?

В повествовании выдающегося историка и феминистки Мэрилин Ялом оживают влиятельные правительницы прошлого: Матильда Тосканская и донья Уррака, Алиенора Аквитанская и Бланка Кастильская, Сигрид Гордая и Екатерина II. Ялом прослеживает удивительный и непредсказуемый путь королевы на шахматной доске от самых первых редких упоминаний этой фигуры до ее блистательного возвышения в эпоху правления Изабеллы Кастильской. Это многослойная, захватывающая история средневековых королевских дворов, борьбы за власть, политических и любовных интриг. По сей день сила шахматной королевы отражает то, как на протяжении столетий женщины стремились к независимости и обретали ее.

Даниил Гуревич – сын советского режиссера Григория Гуревича – в 1977 году покинул СССР и перебрался на постоянное жительство в США. Его книга – это история эмигранта, познавшего на себе все превратности избранного пути. Оглядываясь назад, автор рассказывает о своей жизни в Советском Союзе и о новой реальности, встретившей его в Соединенных Штатах. Честно и без прикрас Гуревич описывает контраст между двумя странами и трудности, с которыми ему пришлось столкнуться по обе стороны океана.

Екатерина Фурцева осталась в отечественной истории как «Екатерина III». Таким образом ее ассоциировали с Екатериной II и с Екатериной Дашковой, возглавлявшей Петербургскую академию наук. Начав свой путь «от станка», на вершине партийной иерархии она оказалась в переломные годы хрущевского правления.

Низвержение с политического Олимпа стало для нее личной трагедией, однако путь женщины-легенды только начинался. Роль, которую ей предстояло сыграть на посту министра культуры, затмила карьерные достижения многих ее удачливых современников. Ибо ее устами власть заговорила с интеллигенцией языком не угроз и директив, а диалога и убеждения. Екатерина Фурцева по-настоящему любила свое дело и оказалась достаточно умна, чтобы отделять зерна от плевел. Некогда замечательными всходами культурная нива Страны Советов во многом обязана ей.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Виктор Степанович Черномырдин – один из наиболее ярких персонажей российской истории рубежа веков. Еще на излете Советского Союза он добился кардинального преобразования газовой отрасли. В сложный период социально-экономических реформ при Б. Н. Ельцине – более пяти лет возглавлял правительство. Однако фигура Черномырдина оказалась в тени таких реформаторов, как Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, и пришедшей с ними команды молодых экономистов.

Сегодня мы, вооруженные знанием о современном векторе развития страны, имеем возможность дать более объективную характеристику места и роли В. Черномырдина в событиях той эпохи. Автор, кроме значительного количества печатных публикаций об этом времени, использовал доступные на сегодня историко-архивные материалы и многочисленные беседы с ближайшими соратниками В. Черномырдина, теми, кто находился в гуще событий.

В. Черномырдин, кроме всего прочего, отличался незаурядным чувством юмора, примером чего являются его общеизвестные афоризмы. Ближайшее окружение предоставило издателю возможность увидеть «капустное» поздравление с 60-летним юбилеем, которое было подготовлено за три дня до его отставки. Читатель может увидеть этот ролик, созданный на основе архивных видеоматериалов с участием юбиляра и узнаваемых лиц той эпохи по qr-коду ниже.

"Мы хороним родителей не тогда, когда они умирают. Мы хороним их тогда, когда перестаём носить в себе их боль."

… В 3 утра у догорающего костра одна дочь своего отца говорит то, что боятся произнести вслух миллионы людей. О том, что "время лечит" – ложь. Что горе не проходит – оно превращается в мудрость. Что мы страдаем не от смерти родителей, а от понимания: могли любить больше, но не успели.

Семь лет после похорон отца. Семь лет разговоров с пустотой. Семь лет поиска ответов на вопросы, которые не задают психологи: почему больно не от утраты, а от сожаления? Почему мёртвые воспитывают нас лучше живых? Как превратить вину в любовь?

Это не книга утешений. Это исповедь дочери, которая поняла главное: родители умирают раньше, чем мы успеваем стать достойными их детьми. И нам остается всю жизнь догонять их любовь своей благодарностью…

Для тех, кто устал врать себе про горе. Для тех, кто готов к правде на чистоту!