Скачать все книги автора Дина Ильинична Рубина
Нет, все-таки надо любить! Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро!
Да – возраст, да – недостаток кальция, фтора, чего там еще… у каждого своя гормональная история.
Но душе-то все равно пятнадцать лет!
Нет, все-таки надо любить! Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро!
Да – возраст, да – недостаток кальция, фтора, чего там еще… у каждого своя гормональная история.
Но душе-то все равно пятнадцать лет!
Малларме утверждал, что мир существует, чтобы войти в книгу.
Для меня любовь – вчера, сегодня и завтра – материал для будущей книги. И не только моя любовь, и не только любовь, а все вообще, что со мной и с миром вокруг меня происходит. Мои душа и тело, мои близкие и не близкие, мои враги, моя вселенная, короче, моя единственная жизнь вчера, сегодня и завтра – материал для будущей книги.
«У художника нет личной жизни… Все его изыскания – лишь ширма, за ней же только и всего – человек, страдающий нестерпимо от того, что нет в мире места нежности».
Это написал английский писатель Лоренс Даррелл в своем романе «Жюстин».
Мне нечего к этому добавить.
Д. Рубина
Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда осуществляется великая мечта артиста перед аудиторией из одного зрителя; когда расследование убийства в зимнем туманном городе открывает каббалистические глубины спора Света и Тьмы; когда любой заморский пейзаж, как раковина – драгоценную жемчужину, хранит историю любви или ненависти, комедию или драму… тогда становится ясным, что всякая судьба достойна рассказа, если к ней обращены острый глаз и чуткий слух писателя.
В прозе Дины Рубиной оживают города и возвращаются давно ушедшие люди, воспоминания, давно попрятавшиеся по семейным альбомам, вновь обретают четвертое измерение, повседневность звучит симфонией и оказывается правдивее того, что мы видим вокруг – или нам кажется, будто видим, когда мы скользим взглядом по привычным атрибутам бытия, уже не пытаясь его понять. В этой книге собраны истории о разном – о разных людях и местах, семейные легенды разворачиваются на фоне истории, а незаметные, казалось бы, люди обращаются в чудесных персонажей подлинной реальности, которая удивительнее любой литературы.
В прозе Дины Рубиной оживают города и возвращаются давно ушедшие люди, воспоминания, давно попрятавшиеся по семейным альбомам, вновь обретают четвертое измерение, повседневность звучит симфонией и оказывается правдивее того, что мы видим вокруг – или нам кажется, будто видим, когда мы скользим взглядом по привычным атрибутам бытия, уже не пытаясь его понять. В этой книге собраны истории о разном – о разных людях и местах, семейные легенды разворачиваются на фоне истории, а незаметные, казалось бы, люди обращаются в чудесных персонажей подлинной реальности, которая удивительнее любой литературы.
«У Ильи был дом, где все друг друга очень любили, но никто никого не уважал.
Так уж повелось с незапамятных лет. Натуры у домашних были широкие и шумливые, а площадь квартиры тесноватая – две комнатушки и кухонька, так что развернуться вширь и не наступить на чье-то самолюбие было мудрено.
Давным-давно одна такая натура не выдержала, ей показалось, что остальные занимают места больше, чем положено, и с тех пор мать Ильи каждый месяц получала по почте переводы. Даже сейчас, когда самому Илье уже за тридцать или, как иногда в сердцах говорит мать, – под сорок, нет-нет да мелькал в почтовом ящике корешок перевода…»
Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.
Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.
Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.
«Что-то осталось во мне после того побега из пионерлагеря, после той длинной ночной дороги домой; я думаю – бесстрашие воли и смирение перед безнадежностью человеческого пути. Что увидала я – ребенок – в том неохватном, том сверкающем окне вселенной, о чем догадалась навек?
Что человек одинок? Что он несчастен всегда, даже если очень счастлив в данную минуту?
Что для побега он способен открыть любое окно, кроме главного – недостижимого окна-просвета в другие миры…?»
Дина Рубина
Представляем вашему вниманию новую книгу с девятью новыми рассказами Дины Рубиной.
Это художественное издание привлечет ценителей как современной прозы, так и современной живописи.
В книгу «Всегда, всегда?» входят рассказы и повести, созданные Диной Рубиной в восьмидесятые годы – в период больших перемен в судьбе: изменение семейного статуса, переезд из одного дома в другой, из Ташкента в Москву, обретение нового творческого опыта – участие в съемках фильма по повести «Завтра, как обычно». При этом Дина Рубина много пишет, переводит, выступает. Ее произведения не только публикуются в журналах, но и выходят тремя книгами. В двадцать четыре года она вступает в Союз писателей СССР и какое-то время является самым молодым его членом. Проза этой поры многоголосая, свежая, сочная. Тонкая вибрация между драмой и иронией, светом и тенью, звуком и цветом становится неотъемлемым свойством рубинского стиля.
Три повести (которые сама Дина Рубина именует маленькими повестями) были написаны в первое и самое трудное десятилетие эмиграции. Абсолютно разные, они имеют некий общий знак, как именную печать художника, – образ ангела; странный, парадоксальный, порой чуть ли не издевательский. «Образ ангела, литературного ангела, ангела-хранителя, просто прохожего и едва ли не бомжа – один из моих тотемов в прозе, очень значимый для меня». Так, в повести «Камера наезжает!» ангел-хранитель предстает в образе лагерного охранника, того, что при попытке героини к бегству «из зоны, именуемой «жизнью», хватает ее и тащит по жизненному этапу. А в повести «Во вратах Твоих» героине без ангела не выжить: опасна и трудна жизнь человека, врастающего в новую родину. Вот только там ангел является в образе карнавальном, утешая и веселя. Внезапно оказавшаяся на границе жизни и смерти героиня «Высокой воды венецианцев» поселяется в отеле «Аль Анжело», ставшем для нее судьбоносным. Есть, есть Тот, кто посылает нам спасение. Повести 90-х поражают разнообразием тональностей и ритмов: лирические отступления чередуются с экспрессивными монологами, стремительная фабула – с философскими размышлениями, синкопы диалектов – с плавностью правильной речи.
«Да: свежие морские гребешки, лично привезенные Зайцевым из командировки по Дальнему Востоку (году где-то в 85-м) и зажаренные им же на огромной сковороде, водруженной посреди стола – на всю немалую компанию, – несколько десятилетий оставались для меня сиянием кулинарного олимпа. Дело в том, что Лешка был гением по этой части: забегая вперед, скажу, что в Париже он несколько лет служил поваром у последнего румынского короля…»
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
Ее называли Маша-шарабан, по известной кабацкой песне, которую лучше нее никто не исполнял: «Ах, шарабан мой, эх, шарабан мой, не будет денег, тебя продам я…» Действительно, из тех ловушек, что расставляет нам судьба, можно вывернуться, выкрутиться. Продав ли шаль, сережки, шарабан («Медальон») или… отказавшись от любви, призвания, жизни («Туман»). Но обыграть судьбу невозможно. Ровно через семь лет счастливого супружества, как и предсказывала гадалка, погибает Миша («Заклятье»), всю оставшуюся жизнь вынужден мучиться непоправимостью ошибки Давид («Бессонница»). Но судьба переменчива. Отбирая одно – дает другое. Не важно, что ты этого не просил. Судьба не Дед Мороз, чтобы исполнять желания! Зачем-то ниспосланное ею тебе нужно («Высокая вода венецианцев»). Оглянись и подумай!
«Моя личная родня была неистова и разнообразна. Чертовски разнообразна касательно заскоков, фобий, нарушений морали, оголтелых претензий друг к другу. Не то чтобы гроздь скорпионов в банке, но уж и не слёзыньки Господни, ох нет. С каждым из моей родни, говорила моя бабка, "беседовать можно, только наевшись гороху!"».
«Не вычеркивай меня из списка…» – сборник семейных историй, в котором собраны уже знакомые произведения, а также новые повести и рассказы. Дина Рубина пишет о родных и близких людях с юмором, самоиронией, оптимизмом, образно и эмоционально. Вспоминает свою многочисленную родню и делится историями о муже Борисе Карафёлове, о сестре Вере, о бабушке Рахиль, и даже о любимом питомце Кондрате. Центральное место книги посвящено родителям – маме и папе Дины Ильиничны.
«"Не вычёркивай меня из списка!" – вдруг вспоминаю я, и стою оглушённая, не вытирая слёз, под цветущими деревьями, под легчайшими облаками, – посреди жизни, весны, солнечных пятен на тротуаре, снующих-свиристящих в кронах миндаля птиц…»
«Мальчики» – интригующая завязка, первая книга нового большого романа Дина Рубиной «Дизайнер Жорка». Читателю предстоит захватывающее путешествие из довоенной Варшавы в советскую Астрахань, из военной Бухары – в послевоенную Польшу…
В доме десятилетнего Ицика на разные голоса отсчитывают время 387 часов. Уникальную коллекцию начал собирать дед мальчика, а затем продолжил отец – оба искусные часовщики. Убегая от гитлеровского нашествия, семья оказывается в эвакуации в Азии. После войны повзрослевший Ицик, зовущийся теперь Цезарем, возвращается в отчий дом, но вместо коллекции часов находит лишь развалины. Эта утрата подтолкнет его ввязаться в дело, которое газетчики назовут «элегантным ограблением».
Через десятилетия на сцену выйдет Дизайнер Жора.
Он же Жорж, Георг, Юрген, Щёрс – в зависимости от страны пребывания. А пока он всего лишь странный мальчик-сирота Жорка. Судьба сведет его и пожилого Цезаря Адамовича, работающего теперь механикомлаборантом в лепрозории. Судьба же свяжет их тайной одной коллекции.