Скачать книги жанра Русская классика
«Скучный день. Небо завешено тяжёлыми серыми тучами. Моросит дождь. Холодно и сыро. Серые, неприветливые улицы; раздражённые, невесёлые люди…
У светло-коричневого пятиэтажного дома на Литейной стоят тёмные погребальные дроги, запряжённые парой лошадей в тёмных попонах. Люди в чёрных длинных балахонах и в чёрных же цилиндрах толпятся около печальной колесницы. На козлах, съёжившись от холода и непогоды, сидит хмурый возница и угрюмо посматривает на грязную и сырую мостовую. Две тёмные фигуры стоят под навесом подъезда и о чём-то беседуют. Их смеющиеся лица, громкий говор как-то странно не гармонируют с трауром их одежды. Молодой бритый факельщик, сдвинув цилиндр на затылок, рассказывает что-то своему товарищу с рыженькой бородкой, часто припадая к его уху и сообщая что-то, очевидно, пикантное, – и тот смеётся и прищёлкивает языком…»
«Наступали сумерки… С трудом отворив тяжёлую одностворчатую дверь, я перешагнул порог и очутился в крошечной комнатке. Направо в стене бледным пятном обрисовывалось оконце: молочный свет сумерек падал на убогую обстановку жилища. Под плитою перегорали обуглившиеся поленья, по неровному, скрипучему полу тянулась бледная полоса света…»
«Пансион стоит на лысой горе, с трёх сторон окружён елями и соснами. Кое-где растут берёзки, белостволые и весёлые в своём зеленеющем убранстве. Комнаты пансионеров размещены в большом двухэтажном доме, с громадной верандой и с башней. В летние месяцы веранда превращается в столовую, где кушают пансионеры. Говорят, с башни прекрасный вид на море, но никто из пансионеров в этом не убедился: дверь на башню забита, потому что башня – старая, и пожелавшие полюбоваться видами с высоты могли бы подвергнуть себя весьма серьёзной опасности падения. Одна сентиментальная пансионерка, дама-спиритка, проживающая в комнате под башней, уверяет, что по ночам с башни слышатся какие-то голоса. Но мы, скептики, не слышали этих голосов. А священник, о. Василий, старается уверить даму-спиритку в ошибочности её сообщений…»
«Северные, ясные, безоблачные ночи… Ярко горят в вышине большие звёзды, а маленькие звёздочки светятся робко… И много их, этих звёзд: целое полчище! И почему они разбросаны и рассеяны по небу и причудливыми гирляндами висят над головами? Вот три звёздочки на одной прямой линии, а вот целая кучка чуть заметных звёздочек, бледных, робких… А вот и семь больших звёзд. Кто не знает «Большой Медведицы»? А вон там большая и одинокая звезда.
– Как её зовут? – спрашивает сама себя Ида и идёт по дороге к деревне…»
«Все звали его пренебрежительным именем «Давыдка», но никому бы не пришла охота принизить его этим именем.
Что-то печально-убогое было в этом человеке, который и улыбался-то какой-то особенной болезненной улыбкой, никогда не шутил, никогда не казался счастливым, хотя себя он и считал счастливейшим человеком из смертных.
– Давыдка живёт… Еге!.. Живёт!.. Нишего, – часто говаривал он…»
«Студент Травин умирал… Как умирает кем-то подстреленная, но никем не подобранная с песчаной отмели чайка…
Море искрится в лучах солнца, отражая в тихих заводях синеву неба, и тихо и нежно шепчет волной прибоя… А бедная одинокая чайка лежит на раскалённом песке, смотрит в синеву неба и не может понять, что с нею… И не знает, почему ей нельзя лететь? Она видит – лёгкими, быстрыми, вольными носятся в синеве другие белые чайки, над ними плывут белые пушистые облака, до которых так хочется долететь, а она лежит, одинокая, забытая, умирающая…»
«Свечи на ёлке догорели и потухли… Особенно долго почему-то догорала одна свечка, розовая… А дети кричали:
– Мама!.. Мамочка!.. Смотри, розовая свечечка всё горит…
Анна Николаевна смотрела на догоравшую розовую свечку и молча о чём-то думала.
Но вот и тонкий, обуглившийся фитиль розовой свечечки перегнулся, моргнул раза два-три блестящей искрой и упал на еловую ветку, и потух…»
«Дядя очень любил меня, и, вероятно, благодаря этому, мне так скучно и жилось в его обширном господском доме. Уж очень он заботлив был и предупредителен, ревностно охранял меня от всяких соблазнов жизни и даже интересовался тем, куда я расходую свои карманные деньги, которые присылались мне из деревни отцом.
Но, несмотря на это, я любил дядю. Мне нравилось его открытое лицо, с ясными тёмно-голубыми глазами, с тёмными с проседью усами, слегка закрученными, и с тёмной бородкой. И голос дяди был приятный, ровный и вкрадчивый, и его улыбка весёлая и непринуждённая…»
«Классика для ленивых» – это серия емких кратких изложений шедевров мировой литературы. Эта книга станет настоящей палочкой-выручалочкой для тех, кто хочет быстро подготовиться к контрольной или выполнить домашнее задание. Роман И. С. Тургенева (1818-1883) "Отцы и дети" в свое время стал культовым, а его главный герой, Евгений Базаров, для многих был примером для подражания. Действие романа происходит в 1859 году, незадолго до реформы 1861 года. Базаров во многом стал воплощением авторских идеалов, понятий о новом человеке – целеустремленном, незашоренном, практичном и здравомыслящем.
Лекция, читанная автором в Москве, 27 марта 1903 г., в аудитории Исторического музея, и 21 апреля того же года, в Париже, в кружке русских студентов.
«Чтения о Богочеловечестве» – произведение русского религиозного мыслителя, мистика, поэта, публициста и литературного критика В. С. Соловьева (1853 – 1900).*** Сборник статей вышел в свет в 1881 году. Он состоит из 12 глав-чтений. Это одна из основных богословских и метафизических работ философа. Цикл публичных лекций был прочитан в 1878 году в Санкт-Петербурге. Первая лекция была прочитана 29 января, другие – в течение февраля и марта по воскресеньям и пятницам в большой аудитории музея Прикладных знаний в Москве. Задачей лекций было «показать разумность положительной религии, показать, что истина веры, во всей полноте ее конкретного содержания, есть вместе с тем и истина разума. Центральная часть чтений – идея Богочеловечности или живого Бога». Автор посвятил первые шесть чтений переходу человеческого сознания «от природного содержания» к идее Богочеловечности – «центральной идее, впервые получившей историческую действительность в христианстве. В них освещались главные ступени этого перехода в интеллектуальной истории дохристианского человечества: буддийский пессимизм и нигилизм, идеализм Платона, ветхозаветный монотеизм. В остальных шести чтениях – развитие самой религиозной идеи: «об осуществлении Богочеловечества в вечности и во времени, о мире божественном, о грехопадении духовных существ, о происхождении и значении природного мира, о земном воплощении Христа и об искуплении, о видимой и невидимой церкви, о конце мирового процесса и о полном откровении Богочеловечества». Перу Соловьева принадлежат и такие произведения: «Византизм и Россия», «Исторические дела философии», «На пути к истинной философии», «На заре туманной юности…», «Судьба Пушкина», «Понятие о Боге (в защиту философии Спинозы)», «Идея человечества у Августа Конта».
Знаменитый Антон Павлович Чехов (1860–1904) первые шаги в русской литературе делал под псевдонимами Антоша Чехонте, «Человек без селезенки», Брат моего брата, как автор юмористических рассказов и фельетонов, которые издавали в юмористических московских журналах «Будильник», «Зритель» и др. и в петербургских юмористических еженедельниках «Осколки», «Стрекоза», а впоследствии вошли в первые книги начинающего автора. Именно первые сборники и книги А. Чехова – «Шалость», «Сказки Мельпомены», «Пестрые рассказы», а также рассказы, печатавшиеся в журналах «Осколки», «Зеркало» и др., включены в эту книгу, раскрывающую юмористический талант признанного в мире писателя. Книга представляет наиболее полное собрание юмористических рассказов А. П. Чехова.
«Из жизни Дальнего Востока» – произведение русского врача и писателя Василия Дмитриевича Черевкова. *** Это история непростых политических отношений двух держав Востока – Японии и Китая. Василий Дмитриевич Черевков – русский путешественник и редактор журнала «XX век».
Что делать с учительницей-истеричкой? Бывают ли среди ангелов сисадмины? Кто вылупляется из обиженных литературоведов? Зачем назначать свидание перед смертью? Только жизнь ответит на все эти вопросы. Долгая, бурная и непредсказуемая жизнь.
Любовные отношения двух сердец и двух тел. Древний Рим, божественное вмешательство в события. Во второй истории – жизнь кидает от владелицы рабов до рабыни, и от раба до любимого мужчины.
Anton Tšehhovi 1888. aastal ilmunud novell.