Всего лишь день

Узнай об этом мама и папа, трагедий стало бы больше. Они живут в другом городе и получают сообщения от дочери. Лена словно агент под прикрытием. У нее есть легенда: работает там-то, зарабатывает столько-то, у нее все путем, никаких проблем. Питается регулярно, здоровье на уровне. Нет, шарф не забывает зимой. Шампунь от перхоти есть. Долгов за квартиру нет.

Почти ни слова правды. В этой легенде нет ничего про меня.

В расписании сегодняшнего дня Лены был очередной послеработный кастинг. Новая попытка стать актрисой, еще один безнадежный бой с неудачей.

Ни фига, нет, думаешь периодически. Сидя на унитазе. Сидя в комнате за компом.

Ни фига. Писатели пишут и пишут. Ты пьешь пиво, а время уходит.

На самом деле ты дерьмо собачье.

Смотрят на тебя именно так.

Об этом ты думаешь по дороге в магазин. По дороге в деканат. По дороге к остановке, чтобы ехать на семинар, где из тебя делают писателя.

Ты – дерьмо собачье, чего же тебе еще надо?!

Неееет! Ты – писатель. Безудержный оптимизм, свойственный шизофреникам в минуты просветления, заставляет тебя быть рабом этого утверждения.

Откровение, воплощенное в этом немного рыхлом теле и полной груди, говорит всем и каждому, чтобы они посмотрели на себя в зеркало. Оно имеет в виду, что прохожие уроды, придурки и сволочи. Белая кожа Дианы отражает солнце и светится. Исходящее от нее сияние скрывает изъяны. Русые волосы ниже лопаток свалялись в сосульки, напоминают пучки нитей. Под левым глазом у Дианы синяк, такого же цвета, как волосы на лобке, черный.

Вот, например, она подходит к толстому мужику, стоящему возле киоска с газетами, и вытаскивает у него из заднего кармана пачку сигарет.

«В бывшем келейном корпусе разорённого Благовещенского монастыря была найдена пожелтелая рукопись. Несколько сложенных вместе, скрученных трубкой и перетянутых грязной холщовой тесьмой листов покоились в деревянном ковчежце. А ковчежец, похожий на маленького кабана, помещался в стене одной из келий. Когда новые насельники обители – свезённые в монастырь московские беспризорники – граждане юные, но уже бывалые, задумали изукрасить стены временного своего пристанища неприличного содержания карточками, то обнаружили, что один из кирпичей кладки ничем не связан с товарищами и без труда изымается вон…»

В тесной палате онкодиспансера, ухаживая за тяжело больным сыном, автор пытается пережить настоящее, разобраться с «багажом» прошлого, найти причины и взаимосвязи. События трех постперестроечных десятилетий, достойные авантюрного романа, служат фоном для разговора о главном: подлинном и поддельном, умении «обновляться» и науке «становиться собой», обустройстве бытия и обретении смыслов.

Рассказчик – представитель поколения «Х», чье вхождение во взрослую жизнь совпало с началом «Перестройки», – характеризуя пройденный путь, проводит аналогию с классическим трудом древнегреческого полководца Ксенофонта «О походе десяти тысяч»

«Единственный в городе троллейбусный парк разделён на два участка. И на каждом есть свои ворота, своя будка со сторожем и свои псы-приблуды – разномастные, разновеликие, каждый со своей особенной судьбой. На первом участке – ближайшем к шоссе – ночуют троллейбусы, покорно свесившие рога и готовые хоть с рассветом нестись, подпрыгивая, куда угодно. На дальнем от шоссе участке хранится автомобильный хлам, и водителям городского автопарка позволено приходить сюда по запчасти. Но охотников до хлама, среди которого обосновались два пса, не так уж и много. Вот почему фонари над этим кладбищем созданий рук человеческих зажигаются нечасто…»

Казалось бы, что особенного в каком-то учебном семинаре? Но почему тогда на нем разгораются страсти? Против чего восстают обычные люди? Зачем они врываются в зал, где обучают особо одаренных личностей?

(Этот рассказ не был допущен к обсуждению на литературной студии Интерпресскон–2013 ее руководством «по недоразумению»)

«Сколько стоит белый свет, столько сменяются времена года. Подумать только: миллионы раз уже выпадал снег, желтела и распускалась листва, трава зеленела под жарким солнцем! Человек переживает на своём веку десятки вёсен и зим. Жизнь человеческая – миг, меньше мига. Но каждое такое мгновение насыщено радостью ранней весны и первого снега, преисполнено грустью об увядающей листве и досадой на растянувшиеся, неуступчивые холода…»

В книге рассказано о пребывании российского инвалида в саксонском городке Криммитшау, о его друзьях по курсам немецкого языка, о судьбах этих людей и причинах, побудивших их покинуть Россию. Сообщено много интересных фактов об отношении общества и власти в Германии к инвалидам, к эмигрантам из России, о взаимоотношениях "осси" и "весси" в описываемый период с января по июль 1998 года. Описана поездка в Дрезден, посещение картинной галереи и многое другое.

Герой рассказа стал заложником требований и фантазий своих родственников и собственной неустроенности, и он ищет выхода из ситуации в прошлом. Удастся ли это ему?

В небольшой повести от лица женщины рассказывается о судьбе проститутки, сознательно избравшей свой путь и добившейся любви.

На протяжении многих лет мне сниться похожий сон, и я не могу понять, что он означает. Возможно, просто мой «жёсткий диск» периодически натыкается во сне на детские воспоминания и своеобразно выдаёт похожие сюжеты, возможно, «вселенная» обращает моё внимание на что-то, возможно это вещий сон, возможно, это просто сон и не стоит забивать голову!? Иногда, просыпаясь, я почти не помню содержание, а только вспоминаю ощущения из детства, иногда – чётко в деталях, как будто только, что там побывал. Например, как сегодня. В процессе размышлений обнаруживаю печальный для себя вывод…

«На закате, когда ни одной живой души уже не встретишь на улице, когда падающее за горизонт светило успевает окрасить предметы в невозможные во весь остальной день и потому неизменно волнующие тона; когда длинные, корявые тени, похожие на тоскующих призраков, расползаются от домов и деревьев; когда две прекрасные и пугливые птицы – тишина и неподвижность – прилетают из неведомого края и складывают свои крылья – в этот час кажется, что Берендеевка – не просто обнищавшее и опустевшее село у станции, но действительный уголок Берендеева царства…»