Воскресшее племя

Как жили на земле первобытные люди за много тысяч, или десятков тысяч лет назад? Какие у них были обычаи и страсти, семейное устройство и войны, религия и сказки и игры? Часть ответов на эти вопросы Вы найдёте в книге.

Роман «Жертвы Дракона» основан на распространённой легенде о девушке, отданной в жертву дракону, и юноше, защитившем её. В роли Дракона выступает один из последних ящеров третичного периода. В роли юноши – первобытный мятежный охотник Яррий, не желающий слепо покоряться колдунам, шаманам и судьбе.

Повесть «На озере Лоч» относится к более поздней эпохе свайных построек. Эта повесть о войне двух племён и о любви, которая помогает победить вражду.

Для широкого круга читателей.

Перед вами роман-сказание о жизни племён, их дружбе и вражде, и о большой самоотверженной безответной любви в первобытном обществе народов Севера, в котором сочетается научная достоверность и художественный вымысел. Роман, в котором широко используется фольклорный материал, написан живым народным языком, отличается увлекательным сюжетом, изобилует этнографическими эпизодами, детальными описаниями быта, обычаев и верований, при этом пронизан возвышенным, романтическим настроением.

Для широкого круга читателей.

Иллюстрации Романа Кашина.

Действие романа «Союз молодых» происходит на реке Колыме в далеких поселках полярного русского племени. Писатель соединяет в нем два пласта: на воспоминания о своей молодости, которая прошла в северных ссылках, он наложил картины меняющегося после Октябрьской революции Колымского края. Главный герой романа Викентий Авилов, попав в гибельную ссылку на Колыму, сходится с девушкой из северного рода. Они переживают полярную идиллию в условиях жизни простой, тяжелой и трудовой. Но революция 1905 года заставила его бросить жену и ребенка и уехать в Россию. Вернулся он в северные края лишь через 15 лет… Что принесет ему встреча со взрослым, незнакомым ему сыном?

Первое издание вышло в 2019 г. при финансовой поддержке Российского научного фонда (РНФ). Книга представляет собой расшифрованную стенограмму курса лекций «Эволюция религиозных верований», который выдающийся отечественный этнограф и историк религии Владимир Германович Богораз (1865–1936) читал на отделении этнографии географического факультета Ленинградского университета в 1927/1928 учебном году.

Для специалистов в области религиоведения, а также для всех, кто интересуется историей религии и историей ее изучения в России.

«Мне было тогда двадцать лет, я жил у сестры в ее орловском имении. Как сейчас помню, понадобилась мне лишняя полка для книг. Сестра сказала:

– Да позови Костина…

Вечером Костин пришел, взял заказ. Мы разговорились, заинтересовались друг другом и вскоре стали как бы приятелями…»

«Все было кончено: свели проданную скотину, увезли проданные экипажи, сбрую, мебель, настежь распахнули ворота варков и сараев, двери амбаров и конюшен: везде было пусто, просторно, на дворе – хоть шаром покати…»

«Подмосковный дачный поезд, весь из вагонов только первого и второго класса. Идет шибко, ровно, но вдруг замедляет ход – и в одном первоклассном вагоне происходит нечто небывалое: кондуктор вталкивает в него какого-то рваного, измазанного глиной мужичишку…»

«Иван – охотник, лодырь. Живёт с краю деревни возле погоста. Погост на косогоре, скучный: голые глинистые бугорки, взрытые свиньями, истоптанные овцами которые до земли выглодали сухую траву между ними; над одной могилой тощая лозинка, на лозинке вниз головой висит дохлая галка, насквозь источенная муравьями; в одном голубце, рядом с фольговой иконой, свила гнездо мухоловка… К погосту и прилегает гумно Ивана, нищее, пустое: раскрытый хребет риги, старый тележный ящик, рогатая соломорезка – и всё заросло травой, бурьяном…»

«Деревенская усадьба, начало марта, первые недели великого поста.

Дни темные, однообразные.

Но это уже канун весны…»

«Клаша Смирнова кончала в уездном городе Быкове гимназию, когда неожиданно умерла тетка, воспитавшая ее, Любовь Лукьяновна Жемчужникова, кружевница и содержательница постоялого двора на Монастырской площади. Ивана Ивановича Жемчужникова в живых давно не было, Клаша осталась в эту весну круглой сиротой. Однако, по природе тихая и нежная, выросшая в полном повиновении тетке, она ничуть не растерялась. Справив похороны, она посоветовалась с Павлом Ивановичем Жемчужниковым, дьяконом, и обстоятельно написала в губернский город Алексею Лукьяновичу Нефедову, брату умершей, ее единственному наследнику. Но Нефедов не отозвался на письмо, и месяца два Клаше было трудно…»

Название первой публикации рассказа «Клаша».

«Богатый мужицкий хутор.

Загорелось, когда кончали ужинать, темным и сухим осенним вечером…»

Велимир Хлебников – самый влиятельный русский поэт-новатор, ангел русского авангарда. Сложные концепции Хлебникова, в которых соединяются утопия и доверие к миру, отрешенное созерцание и пытливость, не исчерпаны до сих пор. В данном сборнике многообразное творчество Хлебникова представлено как единая эстетическая программа: обоснование искусства, преодолевающее давний зазор между «пользой» и «красотой». Искусство для Хлебникова – лучший прибор рассмотрения реальности, но и особое состояние духа. Поэмы, трактаты, заметки принадлежат одному вдохновению и собраны здесь в единый том. Составителем сборника выступил доктор филологических наук Александр Марков.

«Ночь давно, а я все еще бреду по горам к перевалу, бреду под ветром, среди холодного тумана, и безнадежно, но покорно идет за мной в поводу мокрая, усталая лошадь, звякая пустыми стременами.

В сумерки, отдыхая у подножия сосновых лесов, за которыми начинается этот голый, пустынный подъем, я смотрел в необъятную глубину подо мною с тем особым чувством гордости и силы, с которым всегда смотришь с большой высоты. Еще можно было различить огоньки в темнеющей долине далеко внизу, на прибрежье тесного залива, который, уходя к востоку, все расширялся и, поднимаясь туманно-голубой стеной, обнимал полнеба. Но в горах уже наступала ночь. Темнело быстро, я шел, приближался к лесам – и горы вырастали все мрачней и величавее, а в пролеты между их отрогами с бурной стремительностью валился косыми, длинными облаками густой туман, гонимый бурей сверху. Он срывался с плоскогорья, которое окутывал гигантской рыхлой грядой, и своим падением как бы увеличивал хмурую глубину пропастей между горами. Он уже задымил лес, надвигаясь на меня вместе с глухим, глубоким и нелюдимым гулом сосен. Повеяло зимней свежестью, понесло снегом и ветром… Наступила ночь, и я долго шел под темными, гудящими в тумане сводами горного бора, склонив голову от ветра…»

«Нет, господин, не всяк бога славит, а бог себя явит. А когда и за что – одному ему известно. Сколько именитых икон и соборов, сколько мощей по нашей местности! А вот было же так: заболела смертной болезнью дочка одного нашего купца, девочка, и, господи, царица небесная, чего только этот купец для своего чада не делал!..»