Ветвь Эверетта. Или «на том конце замедленного жеста»

«Моменты ваби-саби возникают постоянно и повсюду вокруг нас. Их не всегда удается разглядеть и оценить, ведь для этого нужен опытный глаз, способный проникать за глухую ограду отвлекающих событий. Когда вы их замечаете, они оказываются мимолетными результатами совпадений и сопоставлений случайных элементов. Совершая усилия вновь и вновь, вы изменяете вектор момента и переходите на тонкий уровень поэзии простоты…» Ричард Пауэлл «Ваби-саби, или путь простоты»

Сознательная жизнь начинается с выделения себя как субъекта, согласно воспитанию, образованию, социальному статусу лепится умовой образ, причем образ идеальный. Иллюзию несут через всю жизнь, пребывая непрерывно в борении самоидентификации, необходимости доказывать свое соответствие самому себе, исходя из реальности. У Мастера жизни образ себя и реальности совпадают. При этом состоянии подлинности испытывается истинное наслаждение, роль не играется, все реально. Искусство быть самим собой.

Незримая партитура чаепития рождает струение мысли в виде чайного стиха. Когда начинает светиться тема. Только успевай записывать. И, конечно, пить чай в просвете бытия.

Нынешняя шестая книга – очередная попытка довести до совершенства инстинкт создавать из себя рамку для изображения «пойманного образа», трансверсально (поперек времени) стыкуя поверхности обозримых фрагментов реальности и лично себя.На обложке работа Павела Пепперштейна «Человек как рама ландшафта.»2018. Холст, акрил

Предшествующие четыре книги «Травелогов» и три книги «ВсеОттенки» сошлись в точке сибуми. Около тысячи страниц с описанием пульсации абриса мышления, попыток взглянуть как бы сквозь запотевшее стекло реальности, создавая оформленный образ переходного момента размытости-истаивания. Мимолетные результаты совпадений и сопоставление случайных элементов позволили созерцать совершенство без усилий. Сибуми пришло. Нынешняя книга – описание его оттенков в путешествии жизни.

Термин «аттрактор» появился в XX веке и используется как для описания поведения нелинейных систем, так и в широкой научной метафористике. Если система попадает в окрестность некого аттрактора, то её различные траектории поведения «притягиваются» именно к нему. Странные аттракторы заключают в себе ряд возможностей, при которых равновесие становится ограниченной областью с бесконечным множеством решений в пространстве. Системы притягиваются к формам, которые являются их «странными аттракторами».

Оттенки… выдумка… усложнение трансляции восприятия? Оттенки, как множество различений, единственное богатство, стяжание которого не обременительно. Скорее это леммы, как условно-разделительные умозаключения, заполняющие нестыковки в личной картине Реальности. Они – заключение для предшествующих событий и предпосылки для последующих заключений.

Календарь не меняет точку отсчета от пятого мая 1954 года, но пространство мировидения трансформируется непрерывно, достраиваясь-уточняясь-просветляясь-усложняясь… что придает необычайную легкость с изящным изгибом, отнюдь не от тяжести – от воли… ============= В оформлении обложки использован фрагмент рисунка Евгения Иванова https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1129054700441476&set=a.109964092350547.17151.100000108715130&type=3&theater

Эта книга не о Москве. Если вы в поисках путеводителя или исторического пособия – поставьте её обратно на полку магазина, в котором стоите. Пусть её заберёт кто-то другой.Эта книга о том, какой Москву помню я. О юности и взрослении. Об ошибках.Это история любви, ведь Москва – моя первая любовь. Я рассказываю о ней, как рассказывают на домашних посиделках на кухне в 5 утра. Несвязно, сбивчиво, но без приукрашивания и утаивания. Так, как на самом деле было. Книга содержит нецензурную брань.

Книга представляет собой сборник статей и разножанровых впечатлений артистов и режиссёров театра, зрителей. В качестве иллюстраций – стихи, диалоги, фотографии, цитаты из прессы. С комментариями руководителей театра – писателей Ирины Егоровой и Алёны Чубаровой – книга превращается в увлекательную художественно-документальную повесть, где на примере одного творческого коллектива рисуется картина сложной и противоречивой жизни целого социального слоя творческой интеллигенции России начала 21 века.

Ощущаю себя зрителем в ложе театра Реальности, абонемент в который продлевается или, точнее, длится и длится. Аплодирую словами текста в полной солидарности с замечанием Т. Венцлава – «Ведь не понятно, как уловить собственную самость. Не в зеркало же смотреть! Наверное, я скажу так, что есть несколько книг, есть тексты, которые я сочинил, вот это и есть я.»

Книга «Родные» – это цикл воспоминаний и посвящений моим родственникам.

Что у нас есть кроме памяти? Один миг, который через миллисекунды превратится в прошлое? Прошлое – это память. Память – это часть личности. Эта книга для тех, кто интересуется историей своей семьи, хочет рассказать о ней, но не знает с чего начать, в ней много документов, фото. Хотелось, чтобы читатель увидел эпоху своими глазами, услышал голоса и характерные слова тех людей, которые проживали эти моменты, почувствовал эмоции, интонацию, речь, характер. Книга о людях, об истории страны, о любви.

Рассказать самому себе, свою жизнь, значит оправдаться пред самим собой, за все недоразумения, слабости, и ошибки, которыми наполнена жизнь, всякого человека. Только – человека. Ибо жизнь, к примеру животного, не имеет в себе, ни недоразумений, ни слабостей, ни ошибок. Она – необходима, во всей своей полноте, и не может быть другой, по определению. Наша беда в том, что мы всегда хотим другой жизни, жизни более правильной, более благочестивой, чем она есть теперь, и сейчас. И не хотим знать, и даже думать о том, что иной жизни, у нас никогда не будет. Наша судьба – это, всецело отражение нашего врождённого характера. И никакие попытки изменить здесь, что либо, не увенчаются успехом. Остаётся довольствоваться тем, что есть. И тот, кто довольствуется в полной мере, может считать себя, счастливым человеком.

Хроники – это окно, через которое мы можем заглянуть в прошлое, понять, чем жило послевоенное поколение «бумеров», выросших до компьютерной революции, гаджетов. Как росли, что любили, над чем смеялись и плакали.Автор около сорока лет отдал журналистике. Жизнь подарила ему сотни встреч с известными и просто интересными людьми. Не раз ставила перед выбором в ходе судьбоносных изменений в стране. Излагая хроники событий своей жизни, тех людей, среди которых он жил, автор пишет только о том, что хорошо знает, пытаясь быть предельно откровенным. В своих рассказах он не избегает мелочей, не совсем «правильного» выбора событий, проявления характеров. Много рассказов посвящено природе и рыбалке. Эмоционально насыщенные рассказы как кусочки пазла из которого складывалась жизнь одного из представителей уходящего поколения.

Публикуемая переписка писателя Ивана Сергеевича Шмелева и видного богослова, историка церкви Антона Владимировича Карташева разбросана по двум архивам. Письма Шмелева хранятся в Нью-Йорке, а Карташева – в Москве. Переписка двух русских изгнанников, познакомившихся в Париже, охватывает период с 1923 г. по 1950 г. В ней представлена жизнь русской эмиграции, наполненная любовью к оставленной Родине, неприятием советской власти, страхами, сомнениями, слухами, беженским бытом. Переписка передает атмосферу, царившую в Русском Зарубежье между двумя мировыми войнами.

Издание дополнено также письмами к И.С. Шмелеву главы Русской Православной Церкви за границей митрополита Анастасия (Грибановского).

Публикуется впервые.

В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Это история о головокружительных приключениях, о любви и сжигающей страсти, разворачивающихся в ярком прибрежном городе Брайтон. О поисках себя, о дружбе и о том, как легко потеряться в вихре новых впечатлений. Рассказ о мимолетных моментах юности, которые становятся вечными воспоминаниями, и о непростом пути к взрослению вдали от дома. С иронией и легкостью автор смотрит на мир глазами молодой москвички, оказавшейся в самом сердце английской свободы, и делится своими переживаниями, открытиями и забавными случаями. Эта книга – воспоминания о свободе, о мечтах и о том, как важно оставаться собой, даже если весь мир против тебя.

Что мы вспоминаем, когда заходит речь о России XIX века: война 1812 года, Пушкин, восстание декабристов, отмена крепостного права, Достоевский, Толстой…

А ведь это время динамичного развития Российской империи, население её возросло без малого в три раза с 44 до 122 млн. человек, территория помимо земель бывшего СССР включала Польшу, Финляндию и Аляску, время, когда Александр III мог сказать: "Европа подождёт, пока русский царь удит рыбу".

В политической истории нашей страны события XIX и начала XX века занимают особое место. Выходят наружу противоречия между консерваторами, патриотами, сторонниками традиционных ценностей и разрушителями, либералами, позднее социалистами, борьба, которая привела в итоге к крушению тысячелетней монархии.