Венера Илльская

«Если пойти на северо-запад от Порто-Веккьо в глубь острова, то местность начнет довольно круто подниматься, и после трехчасовой ходьбы по извилистым тропкам, загроможденным большими обломками скал и кое-где пересеченным оврагами, выйдешь к обширным зарослям маки. Маки – родина корсиканских пастухов и всех, кто не в ладах с правосудием. Надо сказать, что корсиканский земледелец, не желая брать на себя труд унавоживать свое поле, выжигает часть леса: не его забота, если огонь распространится дальше, чем это нужно; что бы там ни было, он уверен, что получит хороший урожай на земле, удобренной золой сожженных деревьев…»

«... Один из моих друзей, офицер, несколько лет назад умерший в Греции от лихорадки, рассказал мне как-то о первом деле, в котором он участвовал. Его рассказ так поразил меня, что я записал его по памяти, как только у меня нашлось для этого время. Вот он. ...»

«…Жюли де Шаверни была замужем около шести лет, и вот уж пять с половиной лет, как она поняла, что ей не только невозможно любить своего мужа, но даже трудно питать к нему хотя бы некоторое уважение.

Между тем муж отнюдь не был человеком бесчестным; он не был ни грубияном, ни дураком. А все-таки его, пожалуй, можно было назвать всеми этими именами. …»

 Действие романа разворачивается на фоне политических и религиозных войн, охвативших Францию во второй половине XVI века. Идет жесткая борьба за власть между тремя основными партиями; противостояние католиков и гугенотов накаляет ситуацию до предела. В борьбу втянута большая часть нации, все слои французского общества. На религиозной почве происходят ожесточенные стычки на улицах, в тавернах, при дворе…

Изображая нравы эпохи, Проспер Мериме создает психологически убедительные образы священнослужителей, политических деятелей, придворных и простых людей. Роман написан живо, ярко, по-настоящему захватывающе и при этом исторически достоверно.

«… Я надеялся исподволь вызвать незнакомца на откровенность и, невзирая на подмигивание проводника, навел разговор на разбойников с большой дороги. Разумеется, я говорил о них с уважением. В то время в Андалусии подвизался знаменитый разбойник, подвиги которого были у всех на устах. «А что, если бок о бок со мной едет сам Хосе Мария?» – говорил я себе. Я принялся рассказывать истории, слышанные мною об этом герое, – впрочем, все они были к его чести – и открыто выражал свое восхищение его смелостью и великодушием.

– Хосе Мария попросту мерзавец, – холодно заметил незнакомец.

«Отдает ли он себе должное, или же это излишняя скромность с его стороны?» – недоумевал я; в самом деле, чем внимательнее я вглядывался в своего спутника, тем больше поражало меня его сходство с тем Хосе Мария, приметы которого были вывешены на воротах многих андалусских городов. «Да, это он… »

«… Тем не менее всякий раз, как кто-нибудь входил в вокзал или экипаж останавливался перед входной дверью, у молодого человека в синих очках сердце расширялось, как пузырь, колени начинали дрожать, саквояж готов был выпасть из рук, а очки сваливались с носа, на котором, кстати сказать, они сидели совсем криво.

Но стало еще хуже, когда, после долгого ожидания, из боковой двери, единственного места, за которым он не наблюдал, показалась женщина, вся в черном, с густым вуалем на лице, держа в руках темный сафьяновый саквояж, в котором, как я впоследствии установил, находились чудесный капот и голубые атласные туфли. Женщина и молодой человек пошли друг другу навстречу, смотря направо и налево, но не прямо перед собой. Они сошлись, соединили руки и несколько минут стояли, задыхаясь и дрожа, охваченные тем острым волнением, за которое я отдал бы сто лет жизни философа. …»

«… Сначала мы ели молча; но после первого стакана мадеры я спросил у доктора, часто ли с графом случаются болезненные припадки, лишившие нас сегодня его общества.

– И да и нет, – ответил доктор, – это зависит от того, куда он ездит.

– Как так?

– Если, например, он ездит по Россиенской дороге, он всегда возвращается с мигренью и в плохом настроении.

– Мне случалось ездить в Россиены, и со мной ничего подобного не бывало.

– Это, господин профессор, объясняется тем, что вы не влюблены, – ответил мне доктор со смехом. …»

Новелла Проспера Мериме «Души Чистилища» (Les ames du Purgatoire, 1834), одна из превосходных трактовок сюжета о дон Хуане. Образ душ чистилища проходит через всю новеллу. Он сопутствует герою на всех важнейших этапах его жизненного пути. Он возникает перед ним и в тот переломный момент, когда дон Хуан решает отвлечься от своего распутного прошлого и найти укрытие от угрожающего ему суда человеческого в лоне церкви.

Вторая книга грандиозной семейной саги, начавшейся с «Земли», за которую писательница была удостоена Нобелевской премии по литературе. Хотя в «Сыновьях» и рассказывается о дальнейшей судьбе сыновей Ван Луна, это законченный и самостоятельный роман.

Каждый из сыновей выбирает свой путь: один принял богатство семьи и стал помещиком, другой – процветающим торговцем и ростовщиком, а младший, военный, мечтает стать лидером страны. И каждый из них готов предать и продать родную землю, которая сделала отца богатым и могущественным, ради выгоды, собственных удовольствий и амбиций.

И весь Китай меняется в ожесточенной борьбе между старым и новым…

«Портрет Дориана Грея» – самое знаменитое произведение Оскара Уайльда, единственный его роман, вызвавший в свое время шквал негативных оценок и тем не менее имевший невероятный успех. Главный герой романа, красавец Дориан, – фигура двойственная, неоднозначная. Тонкий эстет и романтик становится безжалостным преступником, а попытка сохранить свою необычайную красоту и молодость оборачивается провалом.

Рассказы и сказки Уайльда – среди которых знаменитые «Кентервильское привидение», «Счастливый принц», «Мальчик-звезда» и «Соловей и роза» – сочетают в себе романтику и сатиру на общество, они ироничны и немного печальны, полны изящества и остроумия. А его сказки, написанные для взрослых, «которые не утратили дара радоваться и изумляться», – это трогательные истории о любви, доброте и самопожертвовании.

Исса одним из первых начал отходить от привычных канонов японской поэзии, вкладывая в стихи свои личные наблюдения и ощущения. Для него главным всегда было с максимальной точностью запечатлеть окружающую действительность и найти прекрасное в привычных и обыденных вещах, обычно полностью игнорируемых его предшественниками. А благодаря тому, что Исса писал и о собственных переживаниях, написанные им строчки позволяют не только увидеть красоту мира, но и разглядеть скрывающегося за трехстишиями человека.

В данное издание вошли лучшие хайку Иссы, а также фрагменты из книги прозы «Моя весна» и дневник «Последние дни отца» – трогательные и пронзительные хроники, повествующие о том, как Исса ухаживал за умирающим тяжелобольным отцом.

Хокку «Тихо, тихо ползи, / Улитка, по склону Фудзи» дало название знаменитой повести братьев Стругацких «Улитка на склоне».

В данный том известного польского писателя Юзефа Крашевского входят два бытовых романа.

Роман «Кровавый знак» написан в готическом жанре. Замок Мелтышнцы, родовое гнездо Спытков, овеян разными легендами и тайнами, которые не выходят за его стены. Они не дают покоя одному шляхтичу по имени Репешко. Он во что бы то ни стало захотел разгадать эти тайны…

Роман «Золотой Ясенько» рассказывает о преуспевающем адвокате, который ради карьеры и денег готов отказаться от самых близких людей…

Роман Гюстава Кана «Солнечный цирк» (1899) – потерянная жемчужина французского символизма. Златовласая Лорелея из стихотворения Генриха Гейне устала сидеть на скале, о которую разбивались лодки очарованных ею моряков, и отправилась покорять города в образе звезды бродячего цирка. В романе тесно переплетаются мотивы средневековых легенд и поэзии символизма, а образы прекрасной дамы и декадентской femme fatale сливаются воедино в любовной песне трувера – богемского графа Франца.

Гюстав Кан (1859–1936) – французский поэт-символист, художественный критик и литературовед. Входил в близкий к Малларме литературный круг и был известен как руководитель символистского журнала La Vogue (1896–1900). Роман «Солнечный цирк» впервые публикуется на русском языке в переводе Ольги Панайотти.

У Малькольма Лаури выдалась довольно трудная, но насыщенная жизнь. Писатель много ездил по свету, и пережитые им приключения, испытания и путешествия нередко служили источниками идей для его повестей и рассказов. В прозе Лаури переплетаются сюжеты о счастье любви и о красотах природы, о мимолетности жизни и о тяготах пребывания на земле, ее отличает пронзительность сюжетов и яркость, красочность и образность описаний.

Как и большая часть творчества автора, сборник «Услышь нас, Боже» был опубликован уже после смерти Лаури. Некоторые рассказы сборника издавались еще в советское время, но только сейчас все произведения впервые собраны под одной обложкой, причем «Через Панамский канал», «Слон и Колизей» и «Помпеи» публикуются на русском языке впервые.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джеймс Джойс (1882–1941) – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) – главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора «Улисс» – рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, – вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.

Драматург и прозаик Ямамото Юдзо окончил отделение немецкой литературы Токийского Императорского университета. Во время обучения в университете совместно с Кикути Кан и Рюноскэ Акутагава издавал литературный журнал «Синситё». После окончания университета сотрудничал с театральной группой Симпа. Затем в течение семи лет преподавал в университете Васэда, а с 1923 года полностью посвятил себя литературной деятельности. Его перу принадлежит несколько переводов пьес Стринберга. Многие из собственных пьес Ямамото до сих пор ставятся в японских театрах. В 1940 году Ямамото публикует статью, озаглавленную «Больше ни строчки» и сохраняет молчание в течение всего военного времени. В 1941 году Ямамото становится членом Японской Академии искусств, в 1965 году награжден японским Орденом культуры. В России широкую известность получил благодаря роману «Жизнь женщины». Другие его произведения долгое время оставались незаслуженно забытыми и недоступными для русскоязычных читателей. Повестью «Не щади живота» мы хотим устранить эту несправедливость и познакомить слушателей с еще одной гранью творчества этого талантливого японского писателя.

Страсть и ревность, непритворное отчаяние и испанская коррида в первом романе Эрнеста Хемингуэя.

Париж 1920-х годов. Джейк Барнс получает на войне ранение и забывается в алкоголе, впрочем, как и все вокруг. Он влюбляется в ветреную Бретт Эшли. Она дважды разведена и бесшабашно прожигает жизнь. Герой может любить свою женщину только платонически, но может ли счастье быть полным без страсти?

«Фиеста действительно началась. Она длилась семь дней, днями и ночами. Продолжались танцы, продолжалась выпивка, не смолкал шум и гам. Творилось все, что могло твориться только во время фиесты. Все в итоге становилось совершенно нереальным, и казалось, что ни делай, не будет никаких последствий».

Манифест «потерянного поколения» в новом современном переводе Дмитрия Шепелева.

Дмитрий Шепелев, переводчик книги:

Творчество Хемингуэя давно и надежно вошло в русскую культуру благодаря прекрасным переводчикам, работавшим с его произведениями. Однако многие из них пришли к читателям в несколько «отретушированном» виде. И дело здесь не только в идеологической цензуре, требовавшей убирать авторскую прямоту в отношении пролетариата (более того, заменять прямоту придыханием) и любые непристойности. Но и в том, что язык Хемингуэя – во всяком случае, в «Фиесте» – весьма своеобразен: мало того что он использует синкопированный ритм, удачно ложащийся на куцые английские слова, но требующий порой виртуозной обработки в русском переводе, он к тому же зациклен на повторах, как бы прошивая стежками тех же самых слов новые предложения, отчего возникает ощущение отчасти библейского слога (эпиграф из Екклесиаста дает себя знать), отчасти заплетающейся речи пьяного. Я видел свою переводческую задачу в том, чтобы дать читателю текст, максимально приближенный к оригиналу – не больше и не меньше – и стилистически, и синтаксически, и просто по духу. Вы наверняка будете смеяться, вздыхать и плакать не меньше, чем те, кто читает «The Sun Also Rises» в оригинале.

«Небесная лисица имеет девять хвостов и золотистую шерсть; она может проникать в тайны мироздания, покоящиеся на чередовании мужского и женского начал».

В «Лисьих чарах» собраны рассказы о призраках, лисах-оборотнях, феях, населяющих мир потустороннего, тесно связанного с реальным миром. Его обитатели взаимодействуют с обычными людьми, меняют их судьбы и участвуют в повседневной жизни.