«…Только дни наши – вьюга». На СМЕРШ поэта

«– Ну вот, Анюта, наши места! – произнес высокий горбоносый мужчина лет тридцати пяти, откатывая дверь купе спального вагона и пропуская спутницу.

Спутница, отводя от лица сухой белокурый локон, неуверенно скользнула в полутемное пространство, душноватое и таинственное, какими всегда бывают купе перед отправлением поезда. Прежде чем сесть на диванчик, погладила его чуть дрожащей ладонью, бледной в полумраке, будто разбавленное молоко. Потрогала столик, прежде чем поставить на него маленькую лаковую сумку. Молодая женщина держалась не совсем так, как ведут себя обычные пассажиры, привыкшие к устройству и быту поездов. Она была как будто слепая или абсолютно не верила своим глазам, прозрачным и влажным, будто тающий лед. Мужчина сноровисто вынул из чемодана ее халатик, косметичку, отороченные мехом плюшевые тапки – все новое, без единой пылинки из прежней жизни, и, убрав багаж, взял ее руки обеими своими. На безымянных пальцах пары блеснули одинаковые, тоже новенькие, обручальные кольца…»

«На входе в театр зрителям раздали красные полумаски. Главные правила представления – никаких мобильных телефонов, полнейшее молчание и невмешательство в игру. На шоу Бочкина притащил приятель, расхваливал, обещал, сулил. Инверсивный театр, это, дескать, абсолютная вовлеченность в действие, портал во вторую реальность. Спектакль назывался «19–17» и посвящался Октябрьской революции. Зарубежный режиссер, дореволюционный особняк – все как полагается. Зрителей ожидала прогулка по старинным залам и этажам, на которых разыгрывались разнообразные и, если верить рекламе, маняще зловещие сцены. Вообще, обилие шипящих в афишах зашкаливало. Представление должно было завершиться к полуночи, но разрешалось улизнуть и раньше. Бочкина это радовало. Он предвкушал, как вытащит неуемного приятеля из театра и усядется с ним в соседнем заведеньице за бокалом крафтового пива…»

Отрывок из повести.

«Нелегко приходилось повстанческой армии. Батька помнил о своей мечте – и потому, как могла, армия воплощала ее. Устанавливала местную власть – из тех, кто считался самым умным и уважаемым в городке, селе или станице, делилась с народом хлебом, возвращала отобранных другими лошадей и скот. За то и любили батьку и его войско – за то на всей огромной территории, которая мыслилась батьке крестьянской республикой, были верные ему люди…»

Отрывок из повести.

«Ровно в полдень, 16 декабря 1919 года, Безруков-Мандриков еще раз собрал большую часть ревкома в новом, непривычном месте. Дом на окраине принадлежал сочувствующему купцу. В сенях, в двойной позеленевшей от времени медной китайской жаровне, тлел олений кизяк. Шум ветра, донимавший прохожих на улице, поутих. Оглушение было всеобщим и неожиданным…»

«Сто лет назад я был привязан к одной странной девушке. На всех языках мира ее имя звучит одинаково. Черные волосы острижены, губы обкусаны, щечки румяные, длиннющие ресницы… А еще она курила втихаря папиросы, как ты сейчас куришь какую-то дрянь – думаешь, дед не только слепой, но и глупый? Ментол, ишь ты! Большевики тебе б задали ментолу… Это сейчас мы на краю света, ходим вверх ногами, а тогда всю страну вверх дном перевернули; мне просто повезло…»

Фрагмент из романа «Русская канарейка. Желтухин»

«Да никакой балериной она не была! И не бывает балерин с такой грудью. Тоже мне хозяйство – балерина: полфунта жил на трудовых мослах. Нет, Эська заколачивала тапершей в синема, и заколачивала крепкими пальчиками, и востро глядела в ноты, читая с листа, а грудь у нее была, как две виноградные грозди («Песнь песней» в исполнении хора поклонников) – как виноградные грозди, созревшие свободно и сладко в ее неполные шестнадцать лет…»

«У Маргелова темное и блестящее, как фольга, лицо, запрятанные глубоко глаза, круглая серебряная серьга в ухе. Волосы, рано начавшие седеть крупными далматинскими пятнами, острижены под машинку. Раньше, длинноволосый, Маргелов напоминал поизносившегося по морям пирата. Сейчас он напоминал пирата, давно сошедшего на берег и цивилизовавшегося здесь. Уже дожив до средних лет, он впервые вышел на постоянную работу. До этого получалось прожить случайными заработками…»

«Тонкий голубой ледок покрывал мелкие лужицы, натекшие от талого снега по дорожкам парка, на углах и поворотах высились сугробчики грязные, оплывшие, а над коричнево-серой землей раскорячились ветви деревьев, голые и зябкие. Еще выше, над деревьями, плыли крыши домов, купола соборов, желтая игла Адмиралтейства с ангелом на самой макушке, да только ангела этого не видно было с земли. Может, его и нет, может, и не было никогда. В парке шел молодой казак Василий Гринев. Одет казак был тепло и щеголевато, в каракулевый полушубок, а башлык красный, атласный, а под полушубком казачья черкеска бордовая, а штаны синие, с лампасом, сапоги мягкой кожи, на каблуке, а поверх одежды развешано было оружие, блестящее, как на елке игрушки: шашка в ножнах, отделанных серебром, кинжал в позолоченных, револьвер в хрустящей новенькой кобуре. Шпоры бы еще. Но шпоры снял казак. Потому что глупо носить шпоры, когда у тебя нет коня. А прибыли они в Петроград безлошадными…»

Сегодня, в 2017 году, спустя столетие после штурма Зимнего и Московского восстания, Октябрьская революция по-прежнему вызывает споры. Была ли она неизбежна? Почему один период в истории великой российской державы уступил место другому лишь через кровь Гражданской войны? Каково влияние Октября на ход мировой истории? В этом сборнике, как и в книге «Семнадцать о Семнадцатом», писатели рассказывают об Октябре и его эхе в Одессе и на Чукотке, в Париже и архангельской деревне, сто лет назад и в наши дни.

«Вечером пошел то ли снег, то ли дождь. Крупин мыкался по квартире с полудня. Голод душил. Крупин открывал комнатное окно, дымил папиросами, вглядывался в волглую улицу. Двор был пуст. Тополи стояли голые, с ветками, похожими на сушеных кальмаров в пивных. Решившись, Крупин собрался: натянул рыжеватые сапоги, рваный бушлат. Вышел из квартиры, как на экзекуцию…»

«Наши с Татой прадеды зарезали друг друга за холмом, за холмом, где кончается земля.

Татиного прадеда, наверно, закопали целиком, а моего не целиком, а кое-как…»

«Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, писатель Мухобойников обнаружил, что он у себя в постели превратился в Надежду Константиновну Крупскую. На его груди появились две гигантские выпуклости, обтянутые несвежей трикотажной майкой, а между ног разверзлась зияющая бездна. Но неизмеримо ужаснейшая пропасть леденила смертным сквозняком из той части сознания, где поселился фантом мыслящей вдовы коммунистического вождя…»

Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор – лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье. Однако история эта не только и не столько о машинах, сколько о людях, о времени, о любимом автором Владивостоке и, в конечном счете, о частной жизни «в глухой провинции у моря» во время распада империи.

Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней.

Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.

Издание содержит уникальные документы и фотоматериалы, большая часть которых публикуется впервые.

Книга содержит нецензурную брань

Мы до сих пор не знаем, что такое Дальний Восток. Можем ли мы использовать это странное обозначение, соединившее чукотскую тундру и приморские субтропики, якутский полюс холода и курильский бамбук? В чём уникальность этой территории особого назначения, подлинной границы Европы и Азии, стыка материка и океана, малонаселённой провинции?

На все эти вопросы пытается ответить писатель и журналист Василий Авченко, обращаясь к тем, кто торил первые тропы, осваивал и отстаивал, жил на Дальнем Востоке.

Это не учебник истории и не краеведение. Скорее – геолирика, попытка расшифровать иероглиф пространства, понять феномен территории и человека, живущего на ней.

Новая книга «Кристалл в прозрачной оправе» – уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, – говорит автор. – Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чем мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».

Книга вошла в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».

Беллетризованная энциклопедия-путеводитель, которую вы держите в руках, была придумана и написана Василием Авченко (автором документального романа «Правый руль») к 150-летию Владивостока. Часть статей посвящена топонимам и достоверным фактам, другая – мифам и местным словечкам; и те и другие для жителя центральной России покажутся невероятной экзотикой. Однако все нижеизложенное обладает главным достоинством – художественной достоверностью. Самый восточный, «далекий, но нашенский», по ленинской формулировке, город России, «советский Сан-Франциско», давно нуждался в своем личном мифологе. Он наконец появился.

Культурное освоение территории не менее важно, чем административное, военное, хозяйственное. Данное издание – сборник очерков о литературных первопроходцах Дальнего Востока. Эти писатели продолжали – вслед за мореплавателями, военными, дипломатами – дело приращения отдалённых восточных территорий и акваторий к России. Среди героев книги – и признанные классики Иван Гончаров, Антон Чехов, Михаил Пришвин, и выдающийся путешественник, учёный, писатель Владимир Арсеньев, и живший во Владивостоке и Харбине белоэмигрант, поэт, прозаик Арсений Несмелов, и автор культового романа «Территория» геофизик Олег Куваев. Инородным в этом перечне может показаться американец Джек Лондон, но и он, как утверждает автор владивостокский журналист и прозаик Василий Авченко, связан с Россией и её дальневосточными перифериями куда прочнее, чем может показаться. Эта книга – не только о судьбах и текстах, но и о самом Дальнем Востоке, его прошлом и настоящем.

Василий Авченко – патриот Дальнего Востока. Впрочем, он не любит словосочетание «Дальний Восток», он говорит: дальний он для тех, кто живет по ту сторону Урала, для нас же он свой, близкий, родной. Все книги Авченко о Владивостоке – Владике – и его окрестностях. «Глобус Владивостока», пожалуй, отправная точка не только для знакомства с творчеством автора, но и для знакомства с этим неповторимым, почти мифическим уголком России.

Эта книга – документальна. О чём она?

О Дальнем Востоке первой половины XX века, включая смутные годы Гражданской войны и почти пятилетнюю интервенцию.

Об авиации, переживавшей тогда взрывное развитие и бешеную популярность.

О полузабытой Корейской войне 1950-1953 годов, в которой негласно участвовали советские лётчики, дравшиеся против американских «суперкрепостей» и «сейбров».

О неизбывном стремлении человека к небу, к Луне, к звёздам. О космической гонке СССР и Штатов – от первого спутника до высадки человека на Луну. О странных сближеньях, загадочных совпадениях, непостижимо влияющих на судьбы и прочерчивающих биографии. О неисповедимых тайнах творчества. О вторых, ведомых, дублёрах, проигравших, забытых… О славе и бесславии, удаче и неудаче, выборе и пути человеческом.

Наконец – или прежде всего – о судьбе вроде бы заурядного военного лётчика Льва Колесникова, вокруг которого странным и порой удивительным образом складываются и переплетаются все вышеобозначенные сюжеты. В линии жизни Колесникова преломилась история его родного Владивостока, страны и мира.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Молодость в Питере с друзьями-неформалам и – это самый крутой замес по жизни, который можно только придумать!.. Рано или поздно из нее уходят драйв, адреналин, трэш и угар. Появляется стабильность, порядок в голове, и понимаешь, что подсознательно к этому и стремился… Но молодость – она неуправляема, как малый пацан без присмотра, – ей надо схватиться за горячую сковороду, лизнуть на морозе железяку, сунуть гвозди в розетку, чтобы познать опасные границы этого, хрен, «лучшего из миров»… чтобы потом с ностальгией вспоминать боль, трэш и угар, к которым не должно быть возврата. И только друзья – близкие и далекие, живые и ушедшие – всегда остаются с тобой!

Настоящее время. В военном конфликте погибает муж Веры, с которым та прожила в браке больше десяти лет. Будучи женщиной пугливой и нерешительной, выросшей под давлением деспотичной матери, Вера замыкается в себе и невыносимо страдает от скорби и тоски по родному человеку, всё больше и больше отдаляясь от людей.В качестве компенсации вдова получает крупные страховые выплаты, ставшие камнем преткновения между пострадавшей и её родственниками. Вместо поддержки и сочувствия женщина сталкивается с завистью, жадностью и неприкрытой злобой. И вот уже не понятно, кто друг, а кто враг. Где близкие, а где предатели. Перед вдовой встаёт дилеммой жестокий жизненный урок: выбрать себя или позволить другим и дальше управлять её выборами. Сможет ли робкая, покорная Вера наконец научиться быть независимой от посторонних и обрести внутреннюю опору, когда вокруг больше не осталось тех, кому можно доверять, на кого стоит полагаться?

В мире, где каждый из нас стремится к пониманию и самовыражению, сборник «25 оттенков личного» предлагает уникальное путешествие через мозаику человеческих эмоций и опыта. Собранные в одном томе произведения современных писателей прозы и поэзии оживляют всю палитру чувств, от самых тонких нюансов грусти до ярких всплесков радости, погружая читателя в глубокий внутренний мир каждого автора.

Сборник призван вдохновить, утешить и мотивировать читателей к глубокому самопознанию и эмоциональному обогащению. Подарите себе и близким возможность прожить настоящие эмоции, открывая страницу за страницей, и позвольте этому сборнику стать источником вдохновения, открывающим двери в мир ваших собственных «25 оттенков личного».

Сборник стихов содержит лирические размышления автора о важных духовных составляющих человеческой жизни.

В своей книге «Дневник побочных действий жизни» Елена Сомова взглядом писателя-современника охватывает нестандартные моменты бытия и проводит черту несоответствий с тем, как происходит становление современного общества и с тем, как должно быть в мире цивилизованных людей.В книге имеются фотографии с выставки Елены Сомовой в Штутгарте, устроенной ее друзьями в 2015 г.

Автор описывает возможный сценарий развития кинематографа в России. Это один из возможных сценариев развития, и он самый оптимальный.

«Признание» – это сборник поэзии и прозы, объединяющий голоса современных авторов в единое литературное полотно, окутанное аурой искренности и откровенности. В этом издании читатель найдёт себя между строк, стихов и абзацев, которые то ласкают душу, то заставляют сердце биться в унисон с героями произведений.

С каждой страницей «Признание» открывает перед нами мир чувств и переживаний, деликатно переплетающихся с живописными пейзажами и уникальными сюжетами. Авторы сборника смело исследуют глубины человеческой души, приглашая читателей к размышлениям о любви, страхе, радости и горести, которые являются неотъемлемой частью нашего бытия.

Поэзия, как дыхание вечера, наполнена нюансами и образами, которые оставляют неизгладимое впечатление в душе, а прозаические произведения поражают своей многогранностью, предлагая читателям погрузиться в жизни персонажей, чьи судьбы переплетены с неожиданными поворотами и открытиями.

Мире, студентке-искусствоведу, предстоит сдать вторую в её жизни сессию и стать куратором факультетской выставки. Отношения в коллективе не из лучших, но помочь Мире соглашается её новый знакомый Артём. К чему приведёт это знакомство, и как связаны с ним её странные сны о человеке без лица? Это история о том, как жить с последствиями насилия. О том, как не потерять себя и свои ценности в отношениях. О том, как пережить горе, когда что-то уходит безвозвратно, особенно если это часть тебя.

Столкнувшись однажды лицом к лицу с хищной птицей, подросток стал мечтать заполучить ее и стать ей хозяином. И в один прекрасный день он ее заполучил. Но он не подозревал сколько радости, тревог и боли принесет ему это птица.

Родилась в Сибири, училась в Москве, живу в Греции. Закончила музпедучилище в Омске и музыкально-педагогический факультет Московского Госпединститута им. Ленина. Увлечение журналистикой началось с того, что друзья попросили сопроводить текстом фоторепортаж в газете. И – затянуло.

Публикации в районной, областной, центральной прессе, участие в конкурсах радовали и окрыляли. Одновременно начала писать рассказы. В Грецию приехала из чистого любопытства, которое сгубило не только кошку. Пребывая незаконно на территории страны без работы, денег и документов, начала участвовать в радио и телепередачах и вскоре получила диплом за лучшую журналистскую работу года в одной из русскоязычных газет. Среди любимых литературных трофеев – Гран При Международного конкурса юмора «Подмосковье-91» (организатор Марк Рудинштейн), приз газеты «Комсомольская правда», диплом «За мастерское владение словом русским и преданность русской литературе» конкурса «Золотое перо Руси, 2009».