Щекотливый субъект. Отсутствующий центр политической онтологии

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве.

Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.

Для политического и идеологического контекста, в котором создавалась книга «Метастазы удовольствия», особенно значимы опыт войны в Югославии и всплеск иррационального, неконтролируемого насилия в современном обществе. Превращая психоанализ Лакана в основу для возрождения марксистской теории, Славой Жижек исследует роль женщины в новейшей философии и современном искусстве, а также связь между насилием и межгендерными отношениями.

«Где можно постичь «удовольствие как политический фактор» в его чистейшем виде? На знаменитой фотографии времен еврейских погромов: еврейский мальчик загнан в угол, его окружила группа немцев. Эта группа чрезвычайно интересна – выражения лиц ее участников представляют весь диапазон возможного отношения к происходящему: один «получает удовольствие» совершенно непосредственно, как идиот, другой явно напуган (вероятно, от предчувствия, что может оказаться следующим), третий изображает безразличие, которое скрывает только что проснувшееся любопытство, – и т. д., вплоть до исключительного выражения лица некоего юноши, которому явно неловко, чуть ли не тошно от всего происходящего, он не в силах отдаться событиям целиком, и все же оно его завораживает, он получает от ситуации удовольствие, чья сила много превосходит идиотизм непосредственного наслаждения. И вот он-то опаснее всех: его дрожкая нерешительность – в точности как у Человека-Крысы; то же выражение лица Фрейд заметил у этого пациента, когда тот рассказывал ему о пытках крысы: «Когда [Человек-Крыса] излагал ключевые эпизоды этой истории, лицо его приобретало страннейшее сложное выражение. У меня возникло лишь одно толкование: ужас от получаемого удовольствия, которого сам пациент и не осознавал».

Хорошо известный в России словенский философ Славой Жижек говорит: кино – самое извращенное из искусств. Правда, извращенное не в смысле того, что оно порочно (хотя и в этом тоже), а в том, что увиденное нами на экране при внимательном прочтении зачастую имеет прямо противоположное значение, а лучше сказать – интерпретацию. И поскольку Жижек никогда не скрывал своего «извращенного» таланта за вещами очевидными видеть совершенно неочевидные, к кинематографу он относится наиболее трепетно: эта область культурной жизни всегда предлагает нам наиболее интересные темы для размышлений.

В новой книге, выходящей на русском языке одновременно с оригиналом, известный левый философ Славой Жижек подверг жесткому «когнитивному картографированию» ситуацию в мире после событий 2011-12 гг.: арабская весна, движение «Оккупай Уолл-стрит», докатившееся и до Москвы («ОккупайАбай»), этнические погромы в Европе и пр. Жижек развивает в книге «глобальную теорию безысходности политико-идеологической репрезентации». Автор, возможно впервые так смело, разоблачает не только правые, но и левые идолы (бунты «зарплатной буржуазии», фундаментализм, исламо-фашизм, мультикультурализм). Достается Марксу и привилегиям «креативных капиталистов», репрезентативной демократии и волюнтаристскому нигилизму. В новых чертах мирового кризиса Жижек находит зловещие знаки того, что союз капитализма и демократии скоро закончится разводом. Детально рассматриваются два освободительных движения: арабская весна и движение «Оккупай». Используя в качестве отправной точки популярные сериалы и блокбастеры, автор подводит к теме, как бороться с миросистемой, не содействуя прогрессу ее господства.

Русское издание дополнено главой «диктатура пролетариата в Готэм-сити», трактующей современные вопросы теории революции.

По мере того как мир выходит (хотя, возможно, только временно) из пандемии, в центре внимания оказываются другие кризисы: вопиющее неравенство, климатическая катастрофа, отчаявшиеся беженцы и нарастание напряженности в результате новой холодной войны.

Неизменный мотив нашего времени – безжалостный хаос.

На пепелище неудач нового века Жижек заявляет о необходимости международной солидарности, экономических преобразований и прежде всего безотлагательного коммунизма.

В центре внимания новой книги Славоя Жижека, традиционно парадоксальной и философски-остросюжетной, – Трамп и Rammstein, Amazon и ковид, Афганистан и Христос, Джордж Оруэлл и интернет-тролли, Ленин и литий, Байден и Европа, а также десятки других значимых феноменов, которых Жижек привлекает для радикального анализа современности.

Новая книга Славоя Жижека – о метаморфозах радикализма. Перестав быть даже товаром, идея стала фантомной болью. Радикализм уже не тип политического действия, а стремление уйти от себя и забыться от боли. Время империй прошло, настало время потерявших себя властей. Они кидаются в объятья то войны, то мира, то финансовых операций, то миротворческих сил. Радикализовано все – сексуальность, кинематограф, идеологии, суверенитеты. Радикал набивает себе цену, но его активизм обесценился. Политический психоанализ Жижека восстанавливает суверенность радикала, фрустрированного болью и страхом. Автор все уверенней предвещает (и даже призывает) приход нового Господина левых.

В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории.

Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком. Впервые с тех пор, как Жижек обратился к богословию, между атеистом и богословом возникают настоящие споры о самом значении Христа, Церкви, Святого Духа, универсальности и основ логики. Результат выходит далеко за рамки современной атеистической или теистической теории.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Данная книга содержит каждую шутку, процитированную, перефразированную или упомянутую в работах Славоя Жижека (включая некоторые из неопубликованных рукописей).

В отличие от любой другой книги Славоя Жижека, эта служит емким справочником по философским, политическим и сексуальным темам, занимающим словенского философа. Для Жижека шутки – это кратчайший путь к философскому пониманию, а для читателя этого (действительно смешного) сборника – способ познакомиться с парадоксальной мыслью неординарного философа.

В Подъём 1. Чужой мы погружаемся в мир Энни, чья жизнь превращается в захватывающее приключение. Словно феникс, она возрождается после темных времен, раскрывая свою силу и мудрость. История переплетает моменты радости и трудностей, а каждое испытание становится возможностью для ее великого восхождения. Первая книга "Подъёма" – это путеводитель через внутренние борьбы, силу самопознания и магию, что пробуждается в нас, когда мы сталкиваемся с вызовами жизни. Восходи вместе с Энни, и ты обнаружишь, что даже в самых темных моментах светит возможность подняться выше, чем когда-либо прежде.

''Входящие во сны"– это психологический роман. Автор передает переживания героя, который однажды встретил ту, которую не смог забыть. Он бесконечно ищет ее наяву в желании познать любовь. Стоит ли любить? Но она не покидает его сны. Не дает себя забыть. Между сном и явью, симпатией и равнодушием зародилось паранойяльная мысль. Друг без друга жить больше нет смысла… В его (героя) голове уже слышны голоса. Они пересчитывают минусы и плюсы. Может это спор с самим собой? Герой встречается с автором, идет к доктору. Так зарождается этот карманный роман.!

Однажды жизнь Максима изменилась навсегда, открыв перед ним мир, где не действуют привычные законы времени и пространства. Сталкиваясь с красотой и тьмой человеческих эмоций, он становится наблюдателем, лишённым права вмешиваться. Это история о поиске себя, столкновении с прошлым и неизбежности принятия того, что невозможно изменить.

Мы все – нарциссы, эквилибристы самооценки, но все – по-разному.

Мы ходим по канату, натянутому между здоровым самолюбием и патологическим торжеством. Между этими крайними точками располагается нарциссизм повседневной жизни, обусловленный культурным контекстом. Типы нарциссизма многочисленны – настоящий архипелаг всевозможных форм.

Путешествию по этому архипелагу посвящено исследование психоаналитика Витторио Линджарди. Начав с мифов и художественных произведений, автор приходит к разбору классических клинических исследований (Лакан и Фрейд) и новейших теорий XXI века, иллюстрируя каждый оттенок нарциссизма примерами из литературы и кинематографа.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Приветствую тебя, читатель!

Перед тобой уникальное издание, которое охватывает более чем вековую историю развития психологической мысли через призму её важнейших экспериментов и опытов. Эта книга представляет собой путешествие по миру научных открытий, начиная от первых шагов психологии как самостоятельной дисциплины и заканчивая современными исследованиями.

Эта книга предназначена не только для профессионалов-психологов и студентов соответствующих специальностей, но и для всех тех, кто интересуется человеческой природой, кто хочет лучше понимать себя и окружающих. Здесь вы найдёте ответы на вопросы, которые всегда волновали людей: почему мы поступаем именно так? Как формируются наши убеждения? Что такое эмоции и как они влияют на наше поведение?

Я надеюсь, что этот путеводитель станет вашим надёжным спутником в мире психологии, поможет расширить кругозор и вдохновит на новые открытия. Приятного чтения!

Хотите узнать, как превратить приступ паники в искусство уборки?

Как перепутать перепады давления с атакой акул?

Добро пожаловать в мой мир. Здесь мы не побеждаем тревогу – мы учимся жить с ней, как с вредной подругой.

Чернобыль стал уроком о влиянии стресса и травмы на психику человека. Сотни тысяч людей были вынуждены покинуть свои дома и оставить привычную жизнь. Психологи отметили, что многие из них испытали посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), что говорит о серьезном воздействии на психику в условиях внезапной утраты безопасности и стабильности.

Понимание последствий и уроков, полученных из этого трагического события, может помочь нам строить более устойчивое и поддерживающее общество, готовое к любым вызовам!

В этой книги рассказывается о смысле смерти, и о том, что смерть не только может быть врагом человека, но и другом.

Эта книга – исследование, которое я начала вести почти год назад, в июне 2024 года. Я объединила Науку думать А.А. Шевцова и Вселенскую терапию Л.Б. Тальписа, и у меня получилось нечто третье – Вселенская терапия Разума.

Здесь вы сможете узнать, что такое Разум человека и как он устроен? Можно ли раскрыть свой Разум на 100%? Что такое Человечность? Что будет, если её раскрыть? Что такое Божественность? К каким последствиям приведет её раскрытие?

Книга для тех, кто интересуется психологией и самопознанием.

Что такое боль? Как она ощущается и описывается? Так ли универсальны наши представления о ней? Как показывает книга Роба Боддиса, эти вопросы только кажутся элементарными: ответы на них совсем не просты. Обращаясь к разным дисциплинам от истории, политологии и антропологии до психологии, психиатрии и нейронаук, автор анализирует, как наша боль связана с культурой, к которой мы принадлежим. Страдания физические и психологические, пытки и мазохизм, древнейшие и новейшие медицинские теории, суеверия, расовые и гендерные предубеждения… Накопленный нами опыт переживания боли становится историей взаимодействия разума и тела – взаимодействия, которое всегда существует в культурном контексте.