Рубаи

Чехов – одна из тех фигур в истории культуры, которая всегда вызывает неподдельный интерес. Каким же был человек, сделавший так много для русского образа и русского слова? Что им двигало, к чему он стремился? Почему соединил собой два столь разных века? Ответы на эти вопросы и содержатся в свидетельствах современников. Часть воспоминаний приводится десятилетия спустя после их написания.

Анна Ахматова – один из самых замечательных русских поэтов XX столетия. Усвоив уроки своих великих предшественников – золотого века русской психологической прозы и серебряного века русской поэзии – она преобразовала опыт двух столетий отечественной изящной словесности в новое качество, принесла в русскую лирику свежую интонацию.

Именно Ахматовой суждено было запечатлеть и озвучить свое время, стать голосом уходящей русской культуры и хранительницей ее традиций. "Ее слова о женском сердце не были бы так горячи и ярки, если бы и при взгляде на более широкий мир природы и истории глаз Ахматовой не поражал остротой и правильностью… В ее описаниях всегда присутствуют черты и частности, которые превращают их в исторические картины века. По своей способности освещать эпоху они стоят рядом со зрительными достоверностями Бунина" (Борис Пастернак).

В эту книгу вошли песни, написанные В. Высоцким специально для кинофильмов. Одним из них улыбнулась удача: можно ли представить фильм «Вертикаль» без его неповторимого голоса, интонаций, без этих навсегда врезавшихся в сердце и память строк «Если друг оказался вдруг…», «Лучше гор могут быть только горы…»?! У большинства же этих песен судьба такая же, как и у всего, что он писал. При его жизни в фильмы они не вошли. Не будем сейчас рассуждать о том, что потеряли эти картины. А просто перелистаем страницы этого сборника и вспомним наши любимые песни.

«Гарики на каждый день», написанные поэтом и хулиганом Игорем Губерманом, сложно описать одним словом. Афористичные, искрометные, смешные и сатирически острые, всегда актуальные, не всегда приличные, немного циничные, но по-русски лиричные – все это они.

Из нас любой, пока не умер он,

себя слагает по частям

из интеллекта, секса, юмора

и отношения к властям.

Эта книга собрала в себе самые мудрые притчи и афоризмы великого поэта Востока и одного из самых известных мудрецов и философов. Высказывания Омара Хайяма, передающиеся от поколения к поколению, наполнены глубоким смыслом, яркостью образа и изяществом ритма. С присущим Хайяму остроумием и саркастичностью он создал изречения, которые поражают своим юмором и лукавством. Они дают силы в трудную минуту, помогают справиться с нахлынувшими проблемами, отвлекают от неприятностей, заставляют думать и рассуждать.

Знаменитые рубаи философа, математика, астронома и классика персидско-таджикской поэзии Омара Хайяма переводятся на русский язык уже более ста лет. Многие из этих переводов сами стали классикой. Антологический срез, по которому возможно отследить трансформацию подхода к переводам текстов Омара Хайяма: начиная от крайне светского (вольного) переложения, заканчивая обнажением суфийских смыслов, ибо поэт был суфием, и переводы (прочтение смыслов) возможны только в этой парадигме.

В сборник, который вы держите в руках, вошли рубаи, переведенные великими русскими поэтами XIX – начала XX вв.

Эта книга уникальна прежде всего принципиально новым взглядом на поэзию Омара Хайяма. В ней развенчивается привычный образ Хайяма, сложившийся в Европе за полтора столетия, и читателю предлагается открыть великого поэта заново. Уникальна она и другим: никто, никогда и нигде не переводил его стихи в таком объеме (более 1300 четверостиший).

Игорь Андреевич Голубев, поэт, прозаик, переводчик с фарси, посвятил работе над этой книгой более 36 лет. Во вступительной статье И. Голубев излагает свою расшифровку тайного учения Хайяма по намекам, рассыпанным в четверостишиях.

Омар Хайям – астроном, математик, врач, философ, поэт. Был ли такой человек на самом деле? Жизнь Омара Хайяма окутана легендами, мифами и домыслами. Мы даже не знаем точно, сколько четверостиший принадлежит Хайяму, а сколько – перу его последователей. Точно известно только одно – перед нами величайший поэтический гений, чье творчество исполнено мудрости, дерзости, юмора и любви.

Поэзия Хайяма весьма неоднозначна и содержит многоуровневые пласты смысла. Его стихи не только бросают вызов любой жесткой системе взглядов – они инициируют нас в новые способы мышления.

При переводе во главу угла была поставлена адекватная ретрансляция поэтических образов, которые служат своего рода ключами к изначальному языку нашего внутреннего сознания и приближают к восприятию высших аналогий.

Первое издание, открывающее книжную серию «Метафизическая поэзия».

В поэтический сборник включены бессмертные четверостишия Омара Хайяма, классика персидской поэзии, великого философа, астронома и математика. Их веселая мудрость не скудеет с веками. Рубайат Омара Хайяма опьяняют, как воспетое в них вино, они так же нежны и дерзки, как объятия воспетых в них красавиц. На протяжении многих столетий они привлекают ценителей изящного своей драгоценной словесной огранкой. В филигранном четверостишии Хайяма умещается весь летучий жизненный маршрут человека, отражены метания любой мыслящей души: веселый спор с Судьбой и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Знаменитые четверостишия-рубаи Омара Хайама (ок. 1048 – ок. 1123) переводятся на русский язык уже более ста лет, но с особым успехом – начиная с 70-х годов XX века. В сборник, который вы держите в руках, вошли рубаи, переведенные замечательным поэтом и переводчиком восточной поэзии Германом Плисецким. «Хайам Германа Плисецкого убеждает прежде всего потому, что в его переводах старый иранский мудрец – действительно великий поэт» (Б. Слуцкий).

Дополнительную ценность сборнику придают вступительное эссе Самуила Лурье «Бином Хайама», предисловие самого поэта-переводчика и послесловие с рассказом о его судьбе.

Омар Хайам, Низами Гянджеви и Саади Ширази – великие поэты и мыслители Востока. Их стихи не тускнеют от времени: спустя многие столетия (эти поэты жили и творили в XI–XIII веках) их поэзия сохраняет свою былую силу. Перед вами книга стихотворений, сочетающих красоту слова и главные ценности восточных мудрецов: глубокое понимание жизненных законов, философское отношение к насущным проблемам и стремление к гармонии с миром и самим собой.

Эта книга знакомит читателя с рукописью, известной как «Маариф». Она написана Бахауддином Валадом (1152—1231), отцом поэта-мистика Руми. «Маариф» – это собрание духовных наитий, вопросов и ответов, бесед с Богом, комментариев на стихи Корана, рассказов, стихотворных строк, откровений, медицинских рецептов, памяток по садоводству, записей снов, шуток, эротических эпизодов и мыслей по разным поводам. Эти многослойные залежи мистического «перегноя» – благодатная почва для внутреннего роста читателя.

При переводе (а лучше сказать, переложении) этих стихов каждый из нас руководствовался своими соображениями и своим пониманием замысла автора. Любой перевод – это интерпретация, определённый взгляд на подлинник; наше решение работать вдвоём связано с надеждой, что два взгляда создадут у читателя более глубокий и объёмный образ автора. Об одном мы договорились сразу – сохранить шестистрочную структуру оригинала. Для себя мы эту форму назвали «стопками»: во-первых, в честь Симора, чья фамилия Glass на русский язык переводится именно так; во-вторых, поскольку стопа является первичной мерой стиха, она может служить синонимом поэзии как ритмического искусства. И наконец, нам кажется, что Симор бросал в «топку» своих шестистиший самое существенное в своей жизни («с» ведь всего лишь предлог причастности и легко может менять владельца, что и случилось со стихами Симора – они стали нашим достоянием).

Всё остальное – на совести каждого из нас.

В. Г. и В. Ч.

Надлежащее изучение историй и басен возможно лишь тогда, когда подлинная основа каждого оригинала донесена в целости и сохранности. Человек не в состоянии изучать что-либо, не зная источника того, что он изучает; и человек не способен также изучать что-либо правильно, выстраивая свое изучение на неверной основе.

В изучении, которым занимаемся мы, следует развивать свойственную человеку познавательную способность, закладывая перспективу ее роста, и исходить при этом из правильных, жизнеспособных идей, если они уже имеются в распоряжении человека; когда же такие идеи в дефиците или были неверно истолкованы – следует возвратиться к первоначальной идее. Необходимо помнить, что человеческие идеи подвержены четырем основным видам порчи, что обусловлено планетарной средой, и это затрагивает любую культуру.

Насреддин – народный герой разных стран. Он возник в эпоху Средневековья, но взывает ко всем временам. Роль его меняется: то он глупец, то мудрец, то придворный, то нищий, то врач, то судья, то учитель. Он неопределим и потому несокрушим. Изучают ли анекдоты о нем ради сокрытой в них мудрости или бодрящего юмора, они остаются источником несравненного удовольствия.

Вашему вниманию предлагается второй том трехтомника притч, историй, шуток и анекдотов о Насреддине, составленный Идрисом Шахом и проиллюстрированный Ричардом Уильямсом.

«Исповедь» Аврелия Августина – величайший памятник самопознания, представляющий события личной жизни как неотъемлемую часть духовного опыта. Августин создал уникальное повествование, объединяющее исторические события, глубокие размышления, сильные эмоции и богословско-философские догадки. Августин преодолел представление о биографии как языческой судьбе и создал автобиографию как комментарий к христианскому Откровению. «Исповедь» публикуется со вступительной статьей доктора филологических наук Александра Маркова, объясняющей поэтику и религиозно-философское содержание памятника.

Сегодня мы с интересом знакомимся со значением кельтских и германских богов, интересуемся мифами этих племен, но к собственным славянским богам относимся на удивление холодно и равнодушно. Возможно, это связано и с тем, что, по расхожим представлениям, славянские мифы и не существовали вовсе. Однако и по сей день сохранились различные фрагменты старославянской мифологии, дошедшие до нас в народных песнях, традициях и преданиях.

В книге собраны древнейшие славянские легенды, которые передавали из уст в уста, из поколения в поколение, когда еще у наших предков не было письменности. Позже мифы и предания были заменены историческими фактами и возникли многие славянские королевства, оставившие след в мировой истории и заложившие основы нашего будущего.

В книге публикуются народные сказания, в которых явления и силы природы изображаются похожими на людей. В этих произведениях отражается многовековой опыт общения наших предков с окружающим миром, иллюстрируются важнейшие правила поведения. Многие из них не потеряли своей актуальности и в наши дни.

Большинство текстов публикуется впервые. Они взяты из Хранилища рукописей литовского фольклора Института литовской литературы и фольклора в Вильнюсе.

«Божественная комедия» – грандиозный памятник поэтической культуры и настоящая энциклопедия средневекового мировоззрения. В ней поэт совершает путешествие через три царства загробного мира и с удивительной наглядностью и ясностью изображения дает живую, запоминающуюся картину происходящего там.

Простой народ воспринимал поэму Данте буквально. Боккаччо рассказывал о двух жительницах Вероны, которые, заметив проходившего мимо Данте, обменялись многозначительными репликами. «Посмотри, – сказала одна, – вот тот, кто спускается в Ад и, возвращаясь оттуда, когда пожелает, приносит весть о пребывающих там грешниках». Другая ответила: «Должно быть, ты права: посмотри, как борода его курчава и лицо его черно от дыма и копоти адского огня». В наши же дни историки и критики до сих пор не прекращают споры о том, чем является это великое произведение: «путеводителем» по загробному миру или попыткой познать непознаваемое, найти рациональное в иррациональном, показать людям путь от мрака и скорби к свету и радости.

Знаменитая энциклопедия иранской прозы ХI века «Кабус-Наме» («Книга Кавуса») впервые переводится на талышский язык. Перевод осуществил хорошо известный талышеязычным читателям Джаббар Али. Родился он в 1961 году, по образованию является историком и ныне проживает в Санкт-Петербурге. Ранее автор выпустил книгу с рассказами под названием «Çımı famə Tolış» (Баку, 2018). А в 2020 году в Санкт-Петербурге была напечатана его книга «Qədə dıl» («Маленькое сердце»), которая состояла из рассказов классиков мировой литературы, переведённой на талышский язык.

Перед Льюисом Кэрроллом всегда преклонялись как перед автором дилогии «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье», в то время как все остальные его произведения оказались почти забыты. А ведь среди них – не только трогательные сказки для детей, но и немало блестящих произведений для взрослых!

Сборник «возвращает» читателю «взрослого Кэрролла» – автора непререкаемого шедевра британского поэтического юмора «Охота на Снарка» и изящных рассказов, остроумно пародирующих модные при жизни Кэрролла произведения в стиле романтизма, сентиментально-поучительные опусы «для юношества и «страшные» мистические истории. Также в него вошли статьи и эссе разных лет, в которых Кэрролл выступает как одаренный и пылкий публицист.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.