Обращение камней

Книга катренов.Строка может протекать и двумя-тремя стихами, однако ритмически и рифмами она всё равно выдаёт себя как одностиховое действо, и в целом четверостишие – для нетерпеливых людей стремительного века.Содержит нецензурную брань.

Одна пара крыльев для полёта. Вторая – для торможения, чтобы не сгореть под солнечными лучами. Всё как у людей. Только вот крылья у нас окостенели… Мы летали. Но сейчас мы – личинки. Если достойно пройдём курс подготовки, то из нас снова вырастут крылья и мы полетим. Куда? Где нет гусениц. Где все летают. Славного пути! Содержит нецензурную брань.

Иногда это вопросы риторические, словно ребёнок смотрит мир прозрачными, светлыми глазами: Божий день. Оса в конверте. Кто живёт на этом свете? Чаще – это нелёгкие, болезненные вопросы: А если там, в аду или раю, ещё раз умереть, куда я попаду? Лирический герой не приходит к определённым выводам: Не торопись, возьми и взвесь на каменной реснице Будды и жизнь, как будто она есть, и смерть, как будто она будет. Поиски продолжаются. А значит, продолжаемся и мы.

Не будем выдумывать, считать слоги. Трёхстишие – это настроение. Весёлое, умудрённое наблюдениями, грустное, печальное, всякое. Но разве не это нужно ищущему прекрасное, высокое в простом? В сборник включены книги «Небесный воз», «Чаша чёрного чая» и «Листья». Содержит нецензурную брань.

Название книги «Старый апрель» говорит об одном из двух: или старый всё ещё Апрель, или Апрель вечно молодой. Что почти одно и то же. Об этом – стихотворения сборника.Стихи ничего не утверждают. В каждой новой книге всё только начинается, осматривается, удивляется. Давай, читатель, заварим чай, сядем к батарее и будем читать, читать, спрашивать…Содержит нецензурную брань.

Мои сёстры слышат меня в России и на Украине, мои дети и внуки ждут меня в Евпатории, Киеве и Донбассе, мои друзья пишут мне из Бельгии и Болгарии. Я живу в посёлке Высоком, в переулке Весёлом. Я люблю светлый день и ненавижу границы. Мои сёстры, дети и внуки, мои друзья живут во мне. Содержит нецензурную брань.

Собранные по крохам с листьев деревьев, капель дождя, с ресниц человеческих глаз, а также с полотен живописных картин, страниц увлекательных книг, снятые с пюпитров и извлечённые из доверительных дружеских рассказов. Рассеянные мысли, таким образом, не всегда – мои мысли. И всегда мои.Некогда задерживать, осознавать, развивать. Успеть запомнить, записать нечто на сейчас, на потом. Хотя знаешь, что ни сейчас, ни потом тоже будет некогда. Так рождались эти отрывочные, короткие записи....Просто записывались приходившие мысли по поводу и без.Я размышляю вместе с вами…

В сборнике, кроме поэтических заглядываний в книги русских авторов, помещены: рифмованный перевод «Орфея и Эвридики» великого Р.-М. Рильке, вариации его стихотворений; новые тексты гениального перса О. Хайяма; поэтический взгляд-отношение на «Цветы зла» Шарля Бодлера; а также стихи из стихов по-мужски грустного эстета Поля Верлена, своеобразные вариации стихотворных текстов кобзаря украинской духовности Т.Г. Шевченка и другое. Содержит нецензурную брань.

Настя Пугачёва переезжает в Петербург со своим отцом, чтобы сменить обстановку и побороть долгую депрессию. Её семья и подруга детства стараются помочь ей снова чувствовать жизнь и идти ей на встречу. Но по-настоящему её жизнь начинает меняться после неожиданного знакомства на ночной улице города.

Классическое искусство, подойдя к совершенно новой исторической эпохе, не находит своего Гения, и постепенно перестает быть современным нам способом осмысления происходящих событий.В двадцатом веке Гений, о приходе которого мечтали несколько поколений творческих людей, пришел в свое новое искусство, фактически создавая его на наших глазах.

Глобальное переформатирование культурной и общественной жизни в СССР в 1920–1930‐е годах во многом опиралось на веру во власть слова, что породило культ литераторов и трепетное внимание к речам вождей. Книга Александра Гончаренко посвящена проблеме текстоцентричности этой эпохи, которую автор исследует на примере эстетических поисков в советском кинематографе. Звездные кинорежиссеры, литераторы и критики, как и канувшие в Лету функционеры – все они стремились освоить новое искусство с помощью литературных понятий и инструментов. На материале архивных документов и периодики, издававшейся с 1927 по 1941 год, Гончаренко реконструирует дискуссии как о самих фильмах, так и об обстоятельствах их производства и восприятия. Последняя глава книги представляет собой своеобразный постскриптум: автор предлагает взглянуть на встречающийся в соцреалистических картинах устойчивый мотив недоверия к письменным текстам, которые могут служить метафорой бесплодных теоретизаций, кабинетной науки или вовсе стать опасными уликами в руках врагов СССР.

Эта книга – проводник в мир, где реальность рушится под чарами древних легенд. Здесь феи выходят из густых туманов, а мертвецы стерегут проклятое золото. Темные возлюбленные плетут смертельные сети, а юные невесты скрывают кровавые тайны. Здесь обитают создания ночи и дети света, джинны седлают ветер, а призрачный огонь предвещает гибель.

Это сказания о любви и смерти – двух мощных силах, которые во все времена питали людскую фантазию.

В сборник вошли шотландские и валлийские легенды, французские предания, скандинавские саги, русские былички и сказки из «Тысячи и одной ночи». Каждая глава – авторский пересказ истории и подробное исследование того, как известные сюжеты и герои обрели своё место в мировой культуре.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Том составили новейшие работы отечественных и зарубежных славистов и гебраистов, исследователей еврейских классических текстов, истории, литературы, искусства и фольклора, написанные по случаю юбилея Виктории Валентиновны Мочаловой, филолога-полониста и специалиста по иудео-христианским отношениям в Речи Посполитой, научного руководителя Центра «Сэфер» и ключевой фигуры в современной российской иудаике. Разнообразие тем и сюжетов, составивших сборник, отражает диапазон интересов юбиляра: мистика и авангард в идишской прозе и поэзии и эго-документы Русско-японской войны, средневековая книжность и русско-еврейский именник, еврейская автономия в Речи Посполитой и казацкие войны, раввины и власть в Советском Союзе и проекты поселения евреев в Крыму и Биробиджане, еврейские музеи мира и образ Вечного жида в фольклоре, женщины в ереси жидовствующих и в сефардской историографии. Книга оформлена художником и писателем Павлом Пепперштейном.

DOI 10.53953/NLO.SEFER.2025.16.75.001

Ред.-сост. О. В. Белова, В. А. Герасимова, Г. С. Зеленина, И. В. Копченова, А. А. Романова, А. В. Шаевич

У журналиста и телеведущего Вадима Верника было всего несколько встреч с Галиной Вишневской и Мстиславом Ростроповичем. Но все они связаны с очень яркими и насыщенными впечатлениями. В основе книги – воспоминания о съемках документального фильма, посвященного Вишневской и Ростроповичу. Интервью с героями Верник снимал в их парижской квартире, а также в Лионской опере, где в то время, в 1996 году, шли репетиции оперы «Галина» по автобиографической книге Вишневской. Причем, инициатором съемки в Лионе стал Мстислав Ростропович. Наблюдения автора книги, в том числе в ситуациях, скрытых от посторонних глаз, неожиданны и парадоксальны. Особый взгляд Вадима Верника дополняют интервью с Борисом Покровским, Андреем Вознесенским, Юрием Башметом, Маквалой Касрашвили, Владимиром Васильевым.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вы держите в руках уникальное исследование феномена одной из самых известных манг XXI века! Как история о справедливости, власти и морали повлияла на мировую культуру? Почему «Тетрадь смерти» остается актуальной спустя годы после выхода?

Эта книга расскажет о создании и философии манги, её адаптациях – от аниме до театральных постановок, а также о культурном наследии, которое вдохновило миллионы людей по всему миру. Вы узнаете, как «Тетрадь смерти» повлияла на кино, литературу, моду и фанатские движения, а также какое будущее ждет японскую анимацию в цифровую эпоху.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Твой тайный дневник, пропитанный утонченностью с ароматом кофе. В репертуаре: искусство наслаждения собой и развитие уникального вкуса.

История раннего советского кино часто рассматривается исследователями через призму режиссерской работы, хотя в основе замысла многих авангардных фильмов лежал текст. Книга Сергея Огудова – это попытка рассмотреть корпус сценарных текстов как самостоятельный феномен с точки зрения нарратологии. Первая часть посвящена динамике сценарной работы над такими шедеврами раннего советского кино, как «Броненосец „Потемкин“» и «Потомок Чингисхана», «Обломок империи» и «Великий утешитель». Вторая часть сфокусирована на сценарном наследии Александра Ржешевского и Юрия Тынянова: на материале сценариев «Бежин луг», «Очень хорошо живется», «Шинель», «С. В. Д.» и др. С. Огудов показывает, как повествовательная структура сценария влияет на семантику экранного произведения. В третьей части автор, обращаясь к концепциям Жерара Женетта и Франца Штанцеля, предпринимает попытку встроить свои исследования в контекст современной нарратологической теории. Сергей Огудов – кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Центра научного проектирования Управления по научной работе РГГУ, преподаватель Школы филологических наук НИУ ВШЭ, сотрудник Госфильмофонда России.

Как художественные музеи превращались из элитарных собраний в динамичные, открытые для всех институции? Книга «Зритель, будь активен!» исследует процесс демократизации музеев, происходивший в 1920–1930-е годы по всему миру.

Фокус исследования – новаторские практики, с помощью которых музеи рассказывали о своих коллекциях широкой публике. Автор рассматривает опыт СССР, США, Германии, Франции и других стран, демонстрируя, как музейщики воплощали идеи просвещения, а также проводит параллели между экспериментами столетней давности и современными музейными практиками. Книга, иллюстрированная архивными документами и фотографиями, будет интересна как специалистам, так и широкому кругу читателей, увлеченных историей культуры.