Ночи безумные… Романсы. Избранная лирика.

Сто лет русской готической новеллы – такой подзаголовок можно было бы дать сборнику, объединившему имена столь разных авторов. Издание открывается «Лафертовской Маковницей» А. Погорельского, которая считается первым в отечественной литературе произведением с мистическим сюжетом, а заканчивается рассказом А. Грина «Серый автомобиль». Готика входит в моду в начале XIX века. Ориентируясь на европейские образцы, обращаясь к народным быличкам и легендам, русские писатели 1820– 1830-х годов сполна отдали дань этому жанру. В их числе А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь, А. А. Бестужев-Марлинский и В. Ф. Одоевский. Стихия сверхъестественного, существа из другого мира – призраки, колдуны, мертвецы, упыри и прочая нечисть – наполняют страницы книг. Но и позднее интерес к таинственному, иррациональному, фантастическому в русской литературе не иссяк, о чем свидетельствуют произведения А. К. Толстого, И. С. Тургенева, Н. С. Лескова и других авторов. Новое увлечение мистикой пришлось на Серебряный век, когда создавали свои произведения А. И. Куприн, Ф. Сологуб, Л. Н. Андреев и др. Широко известные произведения готической прозы соседствуют на страницах сборника с редко публикующимися сочинениями.

«Собственно говоря, я умер гораздо раньше. Более тысячи часов я лежал без движения и не мог произнести ни слова, но изредка еще продолжал дышать. В продолжение всей моей болезни мне казалось, что я прикован бесчисленными цепями к какой-то глухой стене, которая меня мучила. Мало-помалу стена меня отпускала, страдания уменьшались, цепи ослабевали и распадались. В течение двух последних дней меня держала какая-то узенькая тесемка; теперь и она оборвалась, и я почувствовал такую легкость, какой никогда не испытывал в жизни…»

«По Руси великой, без конца, без края,

Тянется дорожка, узкая, кривая,

Чрез леса да реки, по степям, по нивам,

Все бежит куда-то шагом торопливым,

И чудес хоть мало встретишь той дорогой,

Но мне мил и близок вид ее убогой…»

«Вчера я пережил очень странное впечатление. Мне уже с неделю нездоровится. Не то чтобы начиналась серьезная болезнь, а так, чувствую себя как-то не по себе: то головная боль, то кашель, по ночам бессонница, днем какая-то непонятная слабость. Вчера я решился пригласить доктора, которого часто встречаю у Марьи Петровны. Доктор проделал все, что в подобных случаях проделывают доктора. Он осмотрел и прослушал меня вдоль и поперек, определил температуру тела, постукал грудь какими-то палочками, полюбопытствовал насчет языка и пульса, нашел, что все в порядке, и уселся в раздумьи за письменный стол…»

«Распятый на кресте нечистыми руками,

Меж двух разбойников Сын божий умирал.

Кругом мучители нестройными толпами,

У ног рыдала мать; девятый час настал:

Он предал дух Отцу. И тьма объяла землю.

И гром гремел, и, гласу гнева внемля,

Евреи в страхе пали ниц…

И дрогнула земля, разверзлась тьма гробниц,

И мертвые, восстав, явилися живыми…»

«В те времена, когда из Петербурга по железной дороге можно было доехать только до Москвы, а от Москвы, извиваясь желтой лентой среди зеленых полей, шли по разным направлениям шоссе в глубь России, – к маленькой белой станции, стоящей у въезда в уездный город Буяльск, с шумом и грохотом подкатила большая четырехместная коляска шестерней с форейтором. Вероятно, эта коляска была когда-то очень красива, но теперь являла полный вид разрушения. Лиловый штоф, которым были обиты подушки, совсем вылинял и местами порвался; из княжеского герба, нарисованного на дверцах, осталось так мало, что самый искусный геральдик затруднился бы назвать тот княжеский род, к прославлению которого был изображен герб…»

«Многоуважаемая графиня Екатерина Александровна. Согласно данному мной обещанию, спешу написать Вам тотчас по приезде в мое старое, давно покинутое гнездо. Я уверен, что мои письма не могут интересовать Вас и что Ваше приказание писать было только любезной фразой; но я хочу доказать Вам, что всякое Ваше желание для меня закон, хотя бы оно было высказано в шутку…»

Яркая и самобытная поэзия А.Н. Апухтина (1840–1893) сегодня по праву входит в число золотых страниц русской классической лирики. И.С. Тургенев, признавая несомненные достоинства его поэзии, говорил, что «поэтический талант, каким обладает Апухтин, составит в литературе эпоху».

В предлагаемый читателю сборник вошли лучшие стихотворения и переводы замечательного русского поэта. Множество его текстов, положенных на музыку П.И. Чайковским, вошли в золотую сокровищницу классического романса.

В книгу включен биографический очерк авторства Модеста Чайковского (брата П.И. Чайковского), близко и хорошо знавшего Апухтина.

Сборник адресован самому широкому кругу читателей, интересующихся классической русской культурой.

Сборник подарит вам возможность окунуться в мир цветов, ощутить их ароматы и красоту через строки знакомых поэтов. От романтических описаний роз до мистических образов лилий – каждое стихотворение наполнено глубокими эмоциями, это искусство вдохновения и красоты.

В этой книге собраны стихотворения о цветах А. Фета, А. Пушкина, М. Цветаевой и многих других. Издание органично дополняют яркие иллюстрации, подобранные для каждого поэтического шедевра.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Быть может грусть бывает нежной,

Под шум осеннего дождя

Мне капли памяти как прежде

Сложили образ твой. Тебя

Александр Межиров (1923–2009) – русский поэт, наставник нескольких поэтических поколений. Фронтовик, автор пронзительных стихотворений о войне. «Без него невозможно представить эту эпоху. Вот попробуйте выньте Межирова из эпохи, даже не только из поэзии, вообще из Звука Времени. Он создал абсолютно свой Звук», – писал о поэте И. Волгин. Гражданская и любовная лирика А. Межирова – событие в отечественной поэзии, его мастерский стих – веха в истории русского стихосложения. «Сегодня без межировских шедевров нельзя представить никакую антологию русской поэзии», – писал Е. Евтушенко.

В книгу включены лучшие стихотворения А. Межирова.

В шестой поэтический сборник Демьяна Кудрявцева «Русский как иностранный» вошли тексты 2013-2020 годов, а также ряд более ранних стихотворений и переводов.

В книге собраны неиздававшиеся ранее стихотворения одного из важнейших русских поэтов 2000-х годов Алексея Колчева (1975-2014).

Содержит нецензурную брань

Шорникова (Гольман) Роза Абрамовна, член Союза писателей России.

Автор десяти сборников стихов, книги рассказов и повестей, двух романов, соавтор с Галиной Гановой (Болгария) двуязычной поэтической книги «На един дъх / На одном дыхании».

Лауреат премии «Золотая осень им. С. А. Есенина» и премии Н. А. Некрасова.

Имеет публикации в различных литературных изданиях и СМИ в России и за рубежом.

В рамках проекта «Театр на теплоходе» работает в круизной компании «Водоходъ».

На стихи автора написаны песни, а также её произведения используются в спектаклях и в концертных программах.

Скромность и талант Александра Ковшикова образуют в его творчестве главное энергетическое ядро. Именно оно питает стихи поэта такими важными базовыми составляющими, как честность, доброта, понимание и сострадание ближнему…

Перед вами поэтический сборник Илоны Завадской с трогательным названием «Край студёных рос», в котором представлены стихи о любви, предательстве, красоте родной природы, смысле жизни и семейных ценностях.

Илона Завадская – литературный псевдоним Валентины Вольф, автора множества стихов, рассказов, трилогии «Жизнь Евы», романа «Снег кружится», автобиографической повести «Вчера, сегодня, завтра» и многих других произведений.

Родилась писательница в Тульской области, в небольшом шахтёрском городке Липки. Воспитывалась в семье потомственных горных инженеров, где с раннего детства ей прививалась любовь к окружающему миру, литературе, музыке, живописи. Собственно, она и выросла такой же, как и её предки, «рвущейся душой в облака»…

История о царице льда и стужи, правящей мужскими сердцами, рассказанная в лучших традициях русских поэтов-классиков

После написания этого сборника рифмованной прозы он оказался прочтен рядом совершенно случайных и несвязанных между собой читателей. Именно они дали название всему сборнику, как и каждому из включенных в него произведений. Комментарии изобиловали различными эпитетами, а порой и ругательствами, но лишь самые сочные и ключевые из них оказались в оглавлениях. Может быть, рассказанная мною история и вправду – ни о чем. А, может быть, она обо всем. О потере, принятии и возникновении новых сил на рассвете совсем уже иных дней.

Посвящается Д.Н.