Мария Петровых. Второе рождение. Биография в письмах 1942 – 1958

Аннотация

Настоящая работа продолжает серию публикаций из личного фонда Марии Петровых и охватывает период ее жизни с 1942 по 1958 год. Большинство документов публикуется впервые.

Другие книги автора Анастасия Головкина

В книге «Отрицательно настроенный элемент» Анастасии Головкиной действие разворачивается в 1975 году в среде деятелей советского самиздата. Погружённые в поток бесцензурной информации, герои ищут ответы навопросы об этических границах свободы слова, совмести-мости идей патриотизма и международного сотрудничества – вопросы, актуальные и в наши дни.

В книге представлены два художественно-документальных очерка Анастасии Головкиной из серии "Виталий Головачев и Мария Петровых: неоплаканная боль". Политическая история в лицах.

Впервые связно и без купюр в сборнике публикуется самый объемный лирический цикл Марии Петровых с мотивами разлуки и личной утраты (1929 – 1945). Реконструированный по черновикам стихов и личной переписке М. Петровых, цикл позволит читателю глубже понять замысел автора и яснее услышать грозное звучание эпохи.

На лето 2024 г. правопреемники Марии Петровых завершают работу с ее личным фондом. В течение года он будет передан на государственное хранение и доступен для широкого круга исследователей. Для облегчения дальнейшей работы автор составил именной справочник лиц из окружения М.С. Петровых, информацию о которых можно найти в материалах фонда.

Кто был подлинным конфидентом Марии Петровых и к кому обращено знаменитое "Назначь мне свиданье"? На эти и другие вопросы, касающиеся биографии М. Петровых, отвечает автор настоящей работы, основываясь на документальных источниках. Большинство материалов публикуется впервые.

В статье излагается биографическая основа знаменитого диптиха Марии Петровых 1942 года "Не плачь, не жалуйся, не надо…" и "Глубокий, будто темно-золотой…".

В начале Великой Отечественной войны Мария Петровых, разлученная с репрессированным мужем, была эвакуирована в Чистополь. Ее переписка военных лет воскресит перед читателем обстановку той эпохи и постигшую поэта личную трагедию.

Мария Петровых и Павел Антокольский – две заметные фигуры в российском литературном пространстве. Настоящий очерк проливает свет на пересечения творческих и жизненных путей этих ярких поэтических индивидуальностей.

Самое популярное в жанре Биографии и мемуары

Повесть "Хлябово" – это рассказ о детстве и отрочестве пацанов родом из

70-х. Автор, с высоты своего возраста, постарался максимально отстраниться

и не заигрывать с традиционным взглядом на "счастливое детство".

Написано жёстко и правдиво.

Перед читателем три временные срезки. Одиннадцатилетние пацаны, их

бездумное восприятие окружающего мира. Они же, но уже в шестнадцать,

когда мировосприятие усложняется, заставляя принимать собственные

решения, подчиняясь правилам поведения во взрослом мире.

Взгляд из сегодняшнего дня на то, что осталось – на руины того времени.

Стоматологическая поэма «Пошире, пожалуйста» – юмористический дневник поэта с ретроспективами – предназначена для любого читателя с интеллектом. Все совпадения не случайны. Не реклама. Не гербалайф.

Детство – время, когда границы между реальным и невероятным размыты. То, что взрослым кажется случайностью, для ребенка – знаки, предчувствия и тайны. В этом рассказе – воспоминания о мистических событиях, которые оставили след в душе: странные совпадения и необъяснимые явления. Может, это просто детское воображение? А может, мир действительно полон загадок, которые мы перестаем замечать, когда вырастаем?

Послевоенные годы. Девочка Тая осталась одна, после того, как ее родителей арестовали. Дом опечатан, все вещи и документы остались в нём. Дяденька милиционер сказал, что если её возьмут к себе родственники, то она не попадёт в детский дом. Тая идёт к родным тёткам – вдруг кто-нибудь приютит?

Рэй Чарльз – это имя осталось в послевоенной Америке навсегда. Во-первых, это был очень бедный молодой человек, к тому же совершенно слепой и абсолютный сирота. Во-вторых, он не просто был – он божественно играл и пел. В-третьих, будучи слепым (не от рождения, а в результате детской болезни глаз – глаукомы), он был любимцем Америки. Её самым лучшим музыкантом. И человеком, который (казалось бы) не ощущал на себе расовых неприятностей…

Приходит время, и мы задумываемся о своём прошлом, пытаемся как-то связать настоящее с уже пройденным. Ищем сродство событий…

И тогда вырастает Древо нашей жизни. И шелестят листья страниц полузабытых биографий, и сплетаются имена и судьбы…

В книге рассказывается о судьбе великой актрисы Фаины Раневской, чей путь выглядит удивительно успешным и одновременно очень сложным. Она родилась в царской России. Но после революции отказалась переехать с родителями за границу, оставшись в России. И в России же состоялась как актриса, но исполняла всю жизнь лишь эпизодические и прочие второстепенные роли. Однако, слава Раневской превзошла все ожидания.

О Рональде Рейгане уже очень много написано и сказано. Все знают его, как известного политика, как человека, не пользующегося спичрайтерами (из-за очень плохого зрения, а очки он стеснялся носить), как автора многих забавных оговорок (чего стоит хотя бы эта – «через пять минут начинаем бомбить», имеется в виду Советский Союз).

Кем мы являемся, проживая в современном мире? Разве не провинциалами? Не уроженцами таких же милых городков, какой описан в романе «Главная улица»? И разве мы не те же Бэббиты со своими семьями, автомобилями, семейным укладом? Именно об этом пишет сатирик Синклер Льюис – необычайно талантливый писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. Но он же и говорит нам – не стоит ненавидеть Бэббита или смеяться над ним. Ведь Бэббиты и мы с вами….

Имя Сергея Эйзенштейна стоит в золотом ряду русского и советского кинематографа. Дело в том, что лучший фильм всех времён и народов – его картина, «Броненосец «Потёмкин». Но не только предреволюционные годы привлекали самого Эйзенштейна. Он взялся мифологизировать революцию – выдумав от начала до конца штурм Зимнего дворца, его охрану, величие наступающих отрядов рабочих. И – так далее, вплоть до фигуры Ленина, которая на самом деле была совершенно в ходе революции случайной.

Оставить отзыв