Избранные произведения (сборник)

Барона Унгерн фон Штернберга принято считать либо душевнобольным, либо патологическим садистом. Первое не исключает второго, да и не оправдывает.

Советская историческая наука последнего рыцаря – крестоносца белой армии – не любила. Но советские люди пели на кухнях под гитару: «Господа офицеры, попрошу вас учесть – кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь».

Потомок Аттилы, наследник Чингисхана, бунтарь, мистик и аскет, генерал русской армии в желтом монгольском халате с солдатским Георгием на груди, муж китайской принцессы, которого не брали ни пуля, ни шашка, был застенчив, как барышня, бесстрашен, как тигр, и до самозабвения предан людям.

Они его и предали.

Монголы ждали его восемьсот лет, и регулярно встречают до сих пор.

Ветер, пустыня. Кровь на песке не видна.

Ом мани падме хум.

Спаси и сохрани…

Новый роман Владимира Мощенко о том времени, когда поэты были Поэтами, когда Грузия была нам ближе, чем Париж или Берлин, когда дружба между русскими и грузинскими поэтами (главным апологетом которой был Борис Леонидович Пастернак. – Ред.), была не побочным симптомом жизни, но правилом ея. Славная эпоха с, как водится, не веселым концом…

Далее, цитата Евгения Евтушенко (о Мощенко, о «славной эпохе», о Поэзии):

«Однажды (кстати, отрекомендовал нас друг другу в Тбилиси ещё в 1959-м Александр Межиров) этот интеллектуальный незнакомец ошеломляюще предстал передо мной в милицейских погонах. Тогда я ещё не знал, что он выпускник и Высших академических курсов МВД, и Высшей партийной школы, а тут уже и до советского Джеймса Бонда недалеко. Никак я не мог осознать, что под погонами одного человека может соединиться столько благоговейностей – к любви, к поэзии, к музыке, к шахматам, к Грузии, к Венгрии, к христианству и, что очень важно, к человеческим дружбам. Ведь чем-чем, а стихами не обманешь. Ну, матушка Россия, чем ещё ты меня будешь удивлять?! Может быть, первый раз я увидел воистину пушкинского русского человека, способного соединить в душе разнообразие стольких одновременных влюбленностей, хотя многих моих современников и на одну-то влюблённость в кого-нибудь или хотя бы во что-нибудь не хватало. Думаю, каждый из нас может взять в дорогу жизни слова Владимира Мощенко: «Вот и мороз меня обжёг. И в змейку свившийся снежок, и хрупкий лист позавчерашний… А что со мною будет впредь и научусь ли вдаль смотреть хоть чуть умней, хоть чуть бесстрашней?»

Виктор Голков родился в 1954, место рождения – Кишинев. Эмигрировал в Израиль в 1992 г. Выпускник МЭИ. Автор 8 сборников стихов и сказки-антиутопии в соавторстве с Олегом Минкиным (Вильнюс).

Что объединяет эти две истории – белого генерала, кумира юнкеров, водившего батальоны в психические атаки, и никому не известную девушку из заштатного сибирского городка, которую в округе считают сумасшедшей и безжалостно травят, пользуясь всеобщим равнодушием?

Прежде всего то, что истории эти не выдуманы…

Надежда. Потому что, если вы прочли эту книгу, значит вы – неравнодушный человек.

Нетеплохладный.

Следовательно, никто не один.

«Ты не один» – вот что я то шепчу на страницах, то хриплю в теле– и радиоэфир.

Ты не один.

Знай это, помни – иначе мир не устоял бы ни мгновения.

Игорь Воеводин

Все мы – чьи-то дети, а иногда матери и отцы. Семья – некоторый космос, в котором случаются черные дыры и шальные кометы, и солнечные затмения, и даже рождаются новые звезды. Евграф Соломонович Дектор – герой романа «Источник солнца» – некогда известный советский драматург, с детства «отравленный» атмосферой Центрального дома литераторов и писательских посиделок на родительской кухне стареет и совершенно не понимает своих сыновей. Ему кажется, что Артем и Валя отбились от рук, а когда к ним домой на Красноармейскую привозят маленькую племянницу Евграфа – Сашку, ситуация становится вовсе патовой… найдет ли каждый из них свой источник любви к родным, свой «источник солнца»?

Повесть, вошедшая в сборник, прочтение-воспоминание-пара фраз знаменитого романа Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков» и так же фиксирует заявленную «семейную тему».

Настоящее издание включает в себя малые прозаические произведения писателя. Читая книги Шойхета, мы перемещаемся во времени и пространстве, но нигде нас не покидает очень важная сквозная тема, которую встретишь не у каждого еврейского писателя, – вопрос о человеческом достоинстве еврея, как отдельного, так и всего народа в целом. Разумеется, тема эта неотделима и от темы человеческого достоинства вообще любого человека, живущего на Земле. Некоторые рассказы могут стать подлинным откровением – таков, например, рассказ «Панжид», где буквально в нескольких словах, словно мазком кисти импрессиониста, автор доказывает и неизбежность, и трагичность участия евреев в российской революции 1917 года… Можно прочитать на эту тему много исторических исследований – и это ничего не даст. И лишь талантливый писатель может достучаться до сердца читателя простым документальным рассказом… Подлинным откровением для меня лично стал и рассказ «Легенда о лесорубе»: не хочется в который раз повторять слово «трагедия», поэтому добавлю и другие слова: совесть, честность перед собой, истинная праведность души героя… (Э. Ракитская, член Союзов писателей Израиля, Москвы и Иерусалима.)

В книге собраны статьи, посвященные актуальным темам и событиям последних лет, принадлежащих перу одного из самых известных русскоязычных писателей и журналистов Израиля. Неизменная твердая убежденность в своей правоте, патриотизм, бескомпромиссность и в то же время интеллигентность, глубина постижения действительности отличают прозу и публицистику этого автора.

В книге собраны статьи, посвященные актуальным темам и событиям последних лет, принадлежащих перу одного из самых известных русскоязычных писателей и журналистов Израиля. Неизменная твердая убежденность в своей правоте, патриотизм, бескомпромиссность и в то же время интеллигентность, глубина постижения действительности отличают прозу и публицистику этого автора.

«Он и она» – книга, которая обязательно произведет впечатление на читателей, запомнится. Тонкие остроумные наблюдения и размышления сильной очаровательной женщины будут интересны и женщинам, и мужчинам. Женщины найдут в строчках Ирины Тумановой мысли и чувства, созвучные их собственным, а у представителей сильной половины человечества появится возможность разгадать, наконец, тайну женской души, женского очарования и женской власти над сердцем мужчины.

Приглашаю Вас разделить со мной ощущения, эмоции одного из периодов моей жизни и не только моей. Сколько бы времени ни прошло, для меня эти стихи остаются актуальными до сих пор. У каждого человека своя история, в этой книге Вы встретите не только радость, но и грусть, печаль, разочарование, слова-лекарства, секреты и девушку, которая пытается перестать понять этот мир, но начать им наслаждаться.

Новая книга талантливого израильского русскоязычного поэта Марка Зильберштейна – это тщательно собранная автором подборка поэтических текстов, оптимально характеризующая его неповторимую индивидуальную поэтику и переживаемое всеми нами время.

Сентябрь сердца – это сборник стихотворений разных лет, начиная с 1999 г. Я начал писать эту книгу в семнадцать… ровно половину жизни назад. Что я знал и умел тогда? Да, почти ничего. Стихи того времени подростково-наивны и одновременно эзистенциально-сложны. Но прошло пол жизни, стихи, мысли и чувства перебродили, настоялись, созрели. И как вино требует своего сомелье, стихи потребовали собственной книги. Итак, я приглашаю вас на бокал поэзии из моих личных запасов.

Пройти путь, отмеченный кровью и болью целых поколений. Подняться по ступеням, переступая через кости. Мечта вырваться из чёрной клокочущей грязи, которую мы называем жизнью. Это желание оставить свою плоть и вырваться далеко за её пределы, сжигая все мосты за собой, становясь самим собой. Прекрасное или отвратительное? Лживое или правдивое? Грязное или чистое? Каждый ответит на этот вопрос по-своему, а искусство всегда будет где-то посередине.

Если всё плохо и ты не удел, Или смысл жизни не разглядел – Просто попробуй найти позитив Жизненных радостей, альтернатив. Смейся, смейся, Грусть, шалишь, Позитив не победишь!

Бывает всё!) Пишет слепой, Поёт немой, А прав тупой. Не важно, рок или шансон. Отзвучит старый патефон, Пусть он поднимет настроение И не нарушит ваш покой.

Пралая – так в космологии ведических визионеров древнего Индостана назывался период полного отсутствия активности во вселенной, наступающий в конце каждого космического цикла зарождения, становления и растворения жизни, в течение которого вся материя (или, как она известна в традиции санкхья, – Пракрити) находится в парадоксальном состоянии абсолютной раздробленности и единства.

Уважаемый читатель! Когда я писал эту книгу, я думал о силе и слабости власти, о борьбе души и тела, о тернистом пути человечества к лучшему…

Уже двадцать три года как нет в живых моего деда, Степана Сааковича Саркисяна, а его прах покоится за сотни километров на старом Петропавловском кладбище в городе Тбилиси. Много воды утекло с тех пор, но по сей день мне не дает покоя один его наказ. Дед то ли в шутку, то ли всерьез велел превратить жизнь в сказку, а сказку – в жизнь… И пускай моя жизнь далека от сказки, вторую часть дедовского наказа я всё же выполнил… Пускай мои поэмы станут деду нерукотворным памятником и посмертным подарком…