Искусство: язык Бога. От античности до авангарда

Владимир Васильевич Лебедев (1891–1967) известен прежде всего как основатель советской школы детской книги и «художник двадцатых годов». Действительно, благодаря незаурядным способностям наставника и чуткому пониманию книжной архитектуры он смог воспитать плеяду иллюстраторов и заложить фундамент, на котором еще многие десятилетия развивалась культура советской книги-картинки. Сам Лебедев создал десятки лучших образцов этого жанра, а в середине 1930-х годов пережил большой профессиональный слом, изменивший до неузнаваемости его графический язык.

Искусствовед и писатель Всеволод Петров (1912–1978) начал работать над монографией о Лебедеве еще при жизни художника, часто бывая в его легендарной мастерской на улице Белинского. Но несмотря на неослабевающий во всём мире интерес к Лебедеву, эта книга по-прежнему остается единственным исследованием всего многообразия его творчества. Петров прослеживает, как творческий путь художника пролегает через живопись, станковую графику, плакат, не прерывается со сменой эпох – и прорастает через военные годы и реализм к зрелости непревзойденного мастера.

В новое издание вошли редкие и ранее неопубликованные работы и снимки из собрания Государственного Русского музея и частных коллекций, автобиография художника и очерк об истории монографии Всеволода Петрова.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Учебное пособие даёт представление о типологии способов репрезентации визуального в текстах различной родовой специфики: преобладание наглядности в эпосе; уменьшение горизонтов видения в мире драмы; ослабление и редукция в лирике. Пособие имеет филологическую направленность, способствует установлению связи между визуальным усложнением и ценностно-смысловым углублением; применением теоретических положений в практике истолкования текстов.

«Если допустить, что исполненный с натуры живописный портрет был своего рода зеркалом изображенного, то воспроизводившую его гравюру можно воспринимать как зеркало живописного полотна, а созданный по гравированному оригиналу живописный образ – зеркалом гравюры. Между тем в эмблематике XVIII столетия зеркало – это один из атрибутов аллегории истины». В своей монографии историк искусства Залина Тетермазова рассматривает русские портретные эстампы в непривычном ракурсе. Что особенного можно увидеть во взаимных отражениях гравированных и живописных портретов? В поиске ответа на этот вопрос автор обращается к обширному корпусу материалов второй половины XVIII века. Выстроенная в книге концепция позволяет не только раскрыть динамику художественного процесса, но и составить исторически более точное представление о портретах эпохи и показать, как в Российской империи через ретрансляцию портретных изображений созидался образ совершенного человека, мыслившего себя и россиянином, и европейцем. Залина Тетермазова – кандидат искусствоведения, хранитель коллекции гравированного и литографированного портрета в Государственном историческом музее.

«Подслушать у музыки», следуя строке и желанию Анны Ахматовой, можно самое главное. Опору жизни, основу для своего видения мира усматривают в ней и те наши потрясающие современники, с которыми разговаривал автор этой книги. Писателю Андрею Битову «музыка построила душу». Для поэта Иосифа Бродского – «лучший учитель композиции», для бессменного директора ГМИИ им. Пушкина И. А. Антоновой – «самый таинственный, глубоко проникающий, всеобщий, абстрактный вид искусства»; для хранителя «Михайловского» Семена Гейченко, «в настоящей музыке – опыт благородства человеческого», раввина А. Шаевича – «громадный потенциал духовности… в ней великая мудрость!». И. Дыховичный заметил «трагизм несоответствия одинокой, непостижимой красоты музыки и реальности», архитектор А. Чернихов видит ее «камертоном эстетическим, нравственным», а нейролингвист Татьяна Черниговская уверена, что у занимающихся и слушающих музыку «улучшается качество нейронной сети, пластичность мозга». Книгу пронизывают сквозные линии, звуковые и философские, перекрещивающиеся тропинки смыслов; по ним так интересно следовать…

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Издание посвящено жизни и творчеству Николая Рериха, художника редкого дарования, который сумел утвердить в живописи свой оригинальный пластический язык и обогатить теорию цвета собственным пониманием и практическим опытом. Критики считали его художником, «непохожим ни на кого». Рериху удалось соединить в себе рассудочность учёного, выразительность живописца, проникновенность литератора и прозорливость провидца. Он, во многом, так и остался загадкой – как для тех, кто находился с ним в непосредственном общении, так и для тех, кто не имел такой возможности, но пытался осмыслить его феномен. Мы не ставим задачей разрешить эту загадку, но предоставляем фактический материал, свидетельства и суждения современников, чтобы читатель смог самостоятельно оценить вклад Николая Рериха в мировую культуру и развитие общественной мысли, а также осознать значение и масштаб его личности.

Эта книга составлена из двух изданий: немецкоязычного – «Конец истории искусства» (1995) и его англоязычной версии – «Истории искусства после модернизма» (2003), в которой автор актуализировал ряд своих размышлений.

Методическое пособие с иллюстрациями и пошаговыми схемами о рисовании на воде в технике эбру. Это сборник практических рекомендаций по работе с материалом, инструментом, созданный на основе многолетнего опыта. Книга дает возможность самостоятельного изучения и освоения приемов эбру (посмотри – прочитай – нарисуй) в связи с доступностью их изложения и принципом «от простого к сложному».

Сборник может стать как справочным материалом для мастеров, так и методическим пособием для педагогов дополнительного образования. Любую тему можно развить и составить собственную программу. Алгоритмы и рисунки представленных работ можно использовать как основу для создания серьезных произведений, так и для простого детского творчества. Также книгу могут использовать родители с детьми для семейного творчества. Пособием удобно пользоваться как практическим руководством непосредственно во время рисования, так как некоторые рекомендации могут быть непонятными, если при этом параллельно не работать с материалом.

Некоторые важные моменты и термины, а также описание возможных ошибок, на которые нужно обратить внимание, собраны в отдельные главы, что добавляет удобства в обучении. Осваивать книгу можно и с конца, но выполнять более сложные элементы значительно интереснее, когда рукой уже освоены простые. Хотя везение в эбру (когда все сразу получается) – частое явление. Итак, красивого и интересного освоения эбру!

В книге обосновывается топология культурного воспроизводства на материале русской культуры. Рассматривается не просто «место» культуры, а «сов-местность» человеческого способа существования, порождающего определенный тип телесности и соответствующий ему способ коммуницирования. Раскрывается единая логика конституирования пространственных и телесных компонентов культурного воспроизводства. Основной пространственный параметр России – ширь и даль, что нашло свое выражение в широте русского характера, в «великом, могучем, правдивом и свободном русском языке», в одноголосом знаменном русском церковном пении, звучавшем в православных церквах. Книга адресована преподавателям, аспирантам, студентам гуманитарных специальностей, а также всем тем, кто интересуется проблемами культуры и современной философии.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Этой книгой я хочу призвать всех людей, читать книги в ЛитРес, чтобы поднять настроение, как создателям ЛитРес, так и другим читателям.

Книга кинокритика Льва Карахана «Отдаленные последствия» – это эксперимент. Автор пытается осмыслить сложный путь, пройденный после Второй мировой войны не только отечественным, но и западным кинематографом. В основе исследования – сравнение двух режиссеров-шестидесятников Андрея Кончаловского и Андрея Смирнова, и в частности, их недавних фильмов «Грех» и «Француз» (2019). Как изменилось более чем за полвека сознание жизнелюбивого оттепельного поколения? Как связано оно с западным кинематографом отчуждения? Как оно справлялось с кризисом витальности, когда оттепель сменили заморозки? Что такое наследие шестидесятников сегодня?

Вот основные вопросы, на которые автор ищет ответы, постоянно вовлекая в анализ все новые имена, явления, события.