Гость на празднике Бон

«B одном романе Милан Кундера называет вопрос мостом понимания, перекинутым от человека к человеку. Это сравнение работает в обе стороны. Вопрос похож на мост, а мост похож на вопрос, обращённый человеком ко времени и пространству, – что на другой стороне? Но бывают мосты, больше похожие на ответы…»

«В палате было почти светло из‑за горевшего за окном фонаря. Свет был какой-то синий и неживой, и если бы не Луна, которую можно было увидеть, сильно наклонившись с кровати вправо, было бы совсем жутко. Лунный свет разбавлял мертвенное сияние, конусом падавшее с высокого шеста, делал его таинственнее и мягче. Но когда я свешивался вправо, две ножки кровати на секунду повисали в воздухе и в следующий момент громко ударялись в пол, и звук выходил мрачный, странным образом дополняющий синюю полосу света между двумя рядами кроватей…»

Повесть одного из самых ярких современных писателей Виктора Пелевина.

В этой повести герои одновременно и люди (рэкетиры, наркоманы, мистики, проститутки), и насекомые.

«Война и Мир» эпохи, в которую нет «ни мира, ни войны».

Прошло несколько минут, в течение которых Дарвин неподвижно стоял у стола и вслушивался. Наконец за пределами освещенного пространства раздались скребущие звуки – там передвигали что-то тяжелое. Потом долетел скрип досок, послышалось нечто отдаленное, похожее на смех, и из прохода прямо под ноги Дарвину быстро покатилась бочка. Дарвин усмехнулся и шагнул в сторону. Бочка пронеслась мимо, врезалась в мешки с мукой и остановилась.

Опять наступила тишина. Вдруг твердый предмет ударил Дарвина в грудь и отскочил. Дарвин отпрыгнул в сторону и увидел упавшую на пол большую картофелину. Из-за ящиков вылетела другая картофелина и попала ему в плечо. Дарвин шагнул вперед, широко расставил ноги в тяжелых сапогах, нагнулся и громко свистнул. В проходе показалась неясная фигура – она взмахнула длинной рукой, и еще одна картофелина пролетела совсем рядом с его ухом. Дарвин поднял одну из картофелин с пола, прицелился и изо всех сил швырнул ее в самый центр размытого силуэта.

«В самом начале третьего семестра, на одной из лекций по эм-эл философии Никита Сонечкин сделал одно удивительное открытие.

Дело было в том, что с некоторых пор с ним творилось непонятное: стоило маленькому ушастому доценту, похожему на одолеваемого кощунственными мыслями попика, войти в аудиторию, как Никиту начинало смертельно клонить в сон. А когда доцент принимался говорить и показывать пальцем в люстру, Никита уже ничего не мог с собой поделать – он засыпал. Ему чудилось, что лектор говорит не о философии, а о чем-то из детства: о каких-то чердаках, песочницах и горящих помойках; потом ручка в Никитиных пальцах забиралась по диагонали в самый верх листа, оставив за собой неразборчивую фразу; наконец он клевал носом и проваливался в черноту, откуда через секунду-другую выныривал, чтобы вскоре все повторилось в той же самой последовательности. Его конспекты выглядели странно и были непригодны для занятий: короткие абзацы текста пересекались длинными косыми предложениями, где шла речь то о космонавтах-невозвращенцах, то о рабочем визите монгольского хана, а почерк становился мелким и прыгающим…»

«Здравствуй, благородный незнакомец. Ты выглядишь странно, словно родом не из наших мест. Не пришелец ли ты из далеких северных стран? Меня зовут Акико. А как твое славное имя? Введи его и нажми «enter», тогда Акико отопрет.

Мы очень рады, ЙЦУКЕН, что ты заглянул на наш сайт, затерянный в горах древней Японии. Мы – это Акико и обезьянка Мао. Если ты посмотришь в левый нижний угол экрана, ты увидишь два маленьких желтых пятнышка. Это ее глазки. Обезьянка Мао прячется не потому, что ты ей противен, ЙЦУКЕН. Она хорошо знает, как важен для нас твой визит, просто ей требуется время, чтобы привыкнуть к новому человеку. Она очень скрытное существо, но у нее удивительно смелая и любознательная душа. Тебе может показаться смешным, что Акико говорит так об обезьянке, но, кроме Мао, у нее здесь нет друзей…»

«Игорь замычал. Потом, еще во сне, забубнил какие-то непонятные многосложные слова, несколько раз дернул подбородком, словно вырывая свою челюсть у охамевшего зубного врача, – и только после этого проснулся. Некоторое время он молча глядел в туман за окном машины. Затем сказал:

– Ну ни фига себе!

– Что такое? – спросил сидевший за рулем Алексей Иванович…»

«На закате, когда ни одной живой души уже не встретишь на улице, когда падающее за горизонт светило успевает окрасить предметы в невозможные во весь остальной день и потому неизменно волнующие тона; когда длинные, корявые тени, похожие на тоскующих призраков, расползаются от домов и деревьев; когда две прекрасные и пугливые птицы – тишина и неподвижность – прилетают из неведомого края и складывают свои крылья – в этот час кажется, что Берендеевка – не просто обнищавшее и опустевшее село у станции, но действительный уголок Берендеева царства…»

В тесной палате онкодиспансера, ухаживая за тяжело больным сыном, автор пытается пережить настоящее, разобраться с «багажом» прошлого, найти причины и взаимосвязи. События трех постперестроечных десятилетий, достойные авантюрного романа, служат фоном для разговора о главном: подлинном и поддельном, умении «обновляться» и науке «становиться собой», обустройстве бытия и обретении смыслов.

Рассказчик – представитель поколения «Х», чье вхождение во взрослую жизнь совпало с началом «Перестройки», – характеризуя пройденный путь, проводит аналогию с классическим трудом древнегреческого полководца Ксенофонта «О походе десяти тысяч»

«В бывшем келейном корпусе разорённого Благовещенского монастыря была найдена пожелтелая рукопись. Несколько сложенных вместе, скрученных трубкой и перетянутых грязной холщовой тесьмой листов покоились в деревянном ковчежце. А ковчежец, похожий на маленького кабана, помещался в стене одной из келий. Когда новые насельники обители – свезённые в монастырь московские беспризорники – граждане юные, но уже бывалые, задумали изукрасить стены временного своего пристанища неприличного содержания карточками, то обнаружили, что один из кирпичей кладки ничем не связан с товарищами и без труда изымается вон…»

Казалось бы, что особенного в каком-то учебном семинаре? Но почему тогда на нем разгораются страсти? Против чего восстают обычные люди? Зачем они врываются в зал, где обучают особо одаренных личностей?

(Этот рассказ не был допущен к обсуждению на литературной студии Интерпресскон–2013 ее руководством «по недоразумению»)

«Единственный в городе троллейбусный парк разделён на два участка. И на каждом есть свои ворота, своя будка со сторожем и свои псы-приблуды – разномастные, разновеликие, каждый со своей особенной судьбой. На первом участке – ближайшем к шоссе – ночуют троллейбусы, покорно свесившие рога и готовые хоть с рассветом нестись, подпрыгивая, куда угодно. На дальнем от шоссе участке хранится автомобильный хлам, и водителям городского автопарка позволено приходить сюда по запчасти. Но охотников до хлама, среди которого обосновались два пса, не так уж и много. Вот почему фонари над этим кладбищем созданий рук человеческих зажигаются нечасто…»

В книге рассказано о пребывании российского инвалида в саксонском городке Криммитшау, о его друзьях по курсам немецкого языка, о судьбах этих людей и причинах, побудивших их покинуть Россию. Сообщено много интересных фактов об отношении общества и власти в Германии к инвалидам, к эмигрантам из России, о взаимоотношениях "осси" и "весси" в описываемый период с января по июль 1998 года. Описана поездка в Дрезден, посещение картинной галереи и многое другое.

«Сколько стоит белый свет, столько сменяются времена года. Подумать только: миллионы раз уже выпадал снег, желтела и распускалась листва, трава зеленела под жарким солнцем! Человек переживает на своём веку десятки вёсен и зим. Жизнь человеческая – миг, меньше мига. Но каждое такое мгновение насыщено радостью ранней весны и первого снега, преисполнено грустью об увядающей листве и досадой на растянувшиеся, неуступчивые холода…»

В небольшой повести от лица женщины рассказывается о судьбе проститутки, сознательно избравшей свой путь и добившейся любви.

На протяжении многих лет мне сниться похожий сон, и я не могу понять, что он означает. Возможно, просто мой «жёсткий диск» периодически натыкается во сне на детские воспоминания и своеобразно выдаёт похожие сюжеты, возможно, «вселенная» обращает моё внимание на что-то, возможно это вещий сон, возможно, это просто сон и не стоит забивать голову!? Иногда, просыпаясь, я почти не помню содержание, а только вспоминаю ощущения из детства, иногда – чётко в деталях, как будто только, что там побывал. Например, как сегодня. В процессе размышлений обнаруживаю печальный для себя вывод…

Новая книга Светланы Замлеловой – это настоящая феерия образов и калейдоскоп событий. Элементы детектива, мистики и фарса образуют, переплетаясь, яркую повествовательную ткань. Действие разворачивается на стогнах некоего городка – посада. В книге нет чётких указаний на место и время описываемых событий. Тем не менее, совершенно очевидно, что героями фантастического повествования стали наши современники – так узнаваемы и понятны эти образы.