День рождение буквы Я

В поезде, направляясь в Хабаровск по заданию редакции, журналистка Марина случайно узнаёт от попутчика о странных акустических аномалиях в районе левого берега Амура. В поисках сенсации она решается проверить городские слухи о заброшенном железнодорожном тоннеле под рекой и необъяснимых явлениях, будоражащих город. Эти поиски приводят её к открытию забытых секретов.Что скрывает «амурский артефакт» на самом деле и почему его секрет до сих пор смертельно опасен?

Якутск. Бармен Семен рассказывает журналистке Марине легенду о золоте Колчака и золотой лихорадке, накрывшей город после смерти местного историка Костина. Было ли найдено золото Колчака или это всего лишь завораживающая иллюзия, рожденная суровым северным воображением?

Волшебные существа Энии пребывают на Землю и начинают жить среди людей. Их светлое и злое волшебство; дружба, любовь и предательство; взаимодействие с людьми, гномами и Тугинами увлекает своими тайнами и интригами. Светлый мир Великой Энии, запечатлённый в волшебной книге завораживает своей масштабностью и благородством, но поступки и взаимодействия Эниев на Земле заставляют задуматься над тем, как влияют земные удовольствия, стремление к власти, почитанию и вечной молодости на сверхсильных и когда-то светоносных существ. На что они готовы пойти в достижении земных благ?

"Почему это случилось со мной?"; "В чем причина моих бед?"; "За что мне это?"… Подобными вопросами каждый человек задается не единожды в своей жизни. Особенно, когда с ним происходит нечто трагическое, неожиданное, экстраординарное. В Книге "Увратрайя" в художественной форме осуществляется попытка показать действие законов кармы. Это почти детективная, мистическая история полна неожиданных поворотов и инсайтов. Лишь в конце книги, связав все сюжетные нити воедино, становится понятно, каким замысловатым, мистическим образом герои связаны между собой во времени и пространстве. А также, становится ощутимой вся сложность и многомерная непостижимость развития любой отдельно взятой судьбы.

Иногда жизнь меняется в одно мгновение! Да так, что кажется, лучше бы и не менялась вовсе. Вроде все идет своим чередом, как вдруг, нежданно-негаданно, в уютный, тщательно выстроенный мирок врывается непреодолимо манящее, томительно волнующее, лихорадочно вдохновляющее чувство! Оно сметает на своем пути и налаженный быт, и устоявшиеся отношения, и благостное пребывание в спящем покое не растревоженных эмоций. Чем может закончиться такая история? Тотальной реконструкцией жизни? Глубокой личной трагедией? Сломанными судьбами других людей? Или возможен, так сказать, счастливый финал? Безусловно, что в каждом отдельном случае судьба распоряжается по-разному. Но вот вам одна история, в которой все весьма неоднозначно. И полагаю, у каждого сложится свое мнение и о героине, и о её всепоглощающем, необоримом чувстве…

В голове героини живут Мульты. Это структурированные хитросплетения «внутренней» жизни, облеченные в форму персонажей, коррелирующих с чертами характера и чувствами человека. Эгоист – интригует. Поэт – рифмует все подряд. Умняга – цитирует «великих». Забота – заботится. Задира – бунтует. Суламифь – изводит всех открытым выражением полового инстинкта. Мудрец – транслирует установки Дзен. Сестренки Тоска, Печаль, Зависть… Гордыня…ну и т. д. По началу помогая героине справляться с жизненными трудностями, этот "великолепный бред" становится доминантным в её жизни. И погружаясь в него все глубже, она окончательно теряет ориентиры. И теперь уже не понятно где реальность, а где выдумка. И реальны её отношения с новым соседом? И кто такой – таинственный мистер Страх? И так ли страшно одиночество, которое привело в бескрайний мир мультов? И в каком из миров лучше? В вымышленном или реальном? И что есть реальность? Все эти вопросы должны быть решены в конце повествования… Или не должны?

Один год из жизни автора в лихие девяностые. Воспоминания о бурном калейдоскопе событий, способах перестроится и выжить в это непростое время, полное криминальных элементов, финансовых пирамид и последствий развала экономики. А также поиск любви, переезд в другой город, бурная страсть, муки совести, трудные выборы и попытки найти опору в себе. Первая книга из серии "Девушка из девяностых"

Глобальное переформатирование культурной и общественной жизни в СССР в 1920–1930‐е годах во многом опиралось на веру во власть слова, что породило культ литераторов и трепетное внимание к речам вождей. Книга Александра Гончаренко посвящена проблеме текстоцентричности этой эпохи, которую автор исследует на примере эстетических поисков в советском кинематографе. Звездные кинорежиссеры, литераторы и критики, как и канувшие в Лету функционеры – все они стремились освоить новое искусство с помощью литературных понятий и инструментов. На материале архивных документов и периодики, издававшейся с 1927 по 1941 год, Гончаренко реконструирует дискуссии как о самих фильмах, так и об обстоятельствах их производства и восприятия. Последняя глава книги представляет собой своеобразный постскриптум: автор предлагает взглянуть на встречающийся в соцреалистических картинах устойчивый мотив недоверия к письменным текстам, которые могут служить метафорой бесплодных теоретизаций, кабинетной науки или вовсе стать опасными уликами в руках врагов СССР.

«Вообще, о чем эта книга? Она о творчестве, которому всегда и везде есть место. Она о том, как можно положить почти всю жизнь на занятие в высшей степени странное и ни минуты об этом не пожалеть.» – Тимофей Вольский.

Топот копыт, скрип двери, шум моря…– задумывались ли вы, откуда появляются эти звуковые эффекты в кино? А кто их создает?

В этой увлекательной книге Тимофей Вольский, потомственный шумовик Тонстудии на Мосфильме, открывает завесу на одну из самых загадочных и творческих профессий в мире кино – звукооформителем.

• Кто такой звукооформитель и откуда взялись эта профессия?

• Что может испортить звук в кино?

• Что такое синхронные шумы?

• Как избежать брака по звуку

• Как сымитировать звук вьюги

Эта книга станет настольным пособием как для начинающих звукооформителей, так и для опытных профессионалов. Откройте для себя магию звука и узнайте, как сделать ваш проект по-настоящему живым!

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Предлагаемое учебно-методическое пособие создано на основе обобщения практического опыта автора в работе со студентами театральных вузов, в частности со студентами Российской государственной специализированной академии искусств, имеющими ограничения по слуху и играющими спектакли на русском жестовом языке. В центре внимания автора единый творческий процесс создания инсценировки и постановки спектакля с определённым коллективом по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы».

Пособие адресовано преподавателям, работающим со студентами высших и средних специальных учебных заведений, осуществляющих подготовку по специальности «Актёрское искусство».

Издание может быть интересно преподавателям курсов повышения квалификации педагогических кадров, руководителям творческих коллективов, в том числе инклюзивных, студентам, ассистентам-стажёрам, аспирантам.

«Видимый человек» (1924) венгерского литератора и поэта Белы Балажа (1884–1949) – одна из первых книг по кинотеории. Полагая, что «кинематограф делает видимым человека и его мир», Балаж – под влиянием идей Анри Бергсона, Георга Зиммеля и Вильгельма Дильтея, у которых он учился в Париже и Берлине, – обращается к физиогномии и мимике, становясь первопроходцем в исследовании лица и крупного плана. Он вступает в полемику с Кулешовым и Эйзенштейном, чтобы выявить эстетические закономерности киноискусства, описывает и анализирует его формы выразительности, выявляет принципы, сделавшие кинематограф таким популярным. Балаж рассматривает разные типы фильмов, раскрывает секреты оптических трюков, оценивает новое направление – цветное кино, – выявляет значение звука и музыки для фильмов, иронизирует над «хэппи-эндом». Идеи Балажа не принадлежит исключительно прошлому, к ним постоянно обращаются ученые, историки и семиотики кино. Влияние «Видимого человека» на теоретическую мысль простирается от понятия «ауры» Вальтера Беньямина до киносемиотики Кристиана Метца и феминистских теорий взгляда.

Тимур приехал в столицу в поисках лучшей жизни, и тут же его окружили четыре урагана: Ада, Жанна, Катя и Валя. Всё бы ничего, Тимур сам не промах. Дамы играют им, он играет ими, но в какой-то момент эти игры становятся слишком опасными, ведь одна из дам потомственная ведьма, хоть и не афиширует этого, а с ведьмой шутки плохи!

Пон Джун-хо – режиссер, изменивший представление о корейском кино. В своей книге корейский кинокритик Ли Дон-чжин анализирует ключевые работы Пон Джун-хо, а также беседует о жизни и творчестве с самим режиссером! От ранних фильмов до международного признания.

В книге вы найдете ответы на вопросы:

• Как Пон Джун-хо использует метафоры и символику, чтобы затронуть важные социальные темы и заставить зрителей задуматься о мире вокруг них?

• Что стоит за успехом таких фильмов, как «Паразиты», «Окча», «Мать» и «Сквозь снег»?

• Что означают имена в фильмах Пон Джун-хо.

• Какой фильм стал первым вошедшим в шорт-лист Каннского кинофестиваля?

• Что послужило источником вдохновения для создания фильма «Воспоминания об убийстве»?

Эта книга – идеальный путеводитель для всех, кто хочет понять, как один человек может изменить лицо кинематографа.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Петр Андреевич Каратыгин (1805–1879) – потомственный актер, драматург, педагог, мемуарист – вспоминает молодость – свою и русского театра.

В начале XIX века меняется вся картина театральной жизни в России: увеличивается количество театральных трупп, расширяется состав актеров. Специально для сцены знаменитые авторы пишут, переводят и адаптируют произведения самых разных жанров. Сцена начинает остро нуждаться в профессионалах, и их воспитывают в Петербургском театральном училище. В Москве и Петербурге открываются Императорские театры, в труппы которых приглашают наиболее способных и талантливых выпускников училища.

Императорские театры, несмотря на свое пышное название, мало отличались от нынешних театров в плане взаимоотношений актеров между собой: кипели те же страсти, устраивались розыгрыши, плелись интриги.

Перед вами своего рода энциклопедия целой театральной эпохи. Как Крылов воспринимал «экранизации» своих басен? Откуда взялось выражение «игра не стоит свеч»? Любили ли Грибоедова его более популярные современники?.. Об этом и о многом другом рассказывает Петр Андреевич Каратыгин с присущими ему остроумием, иронией и наблюдательностью.

День рождения. Гости, поздравления, подарки! Всё как у всех, всё как всегда… Но только не в этот раз! Судьба преподнесла имениннику свой сюрприз. Да ещё какой! Не то от бога, не то от чёрта. Попробуем разобраться вместе, познакомившись с комедией «Юбиляр»!

Новый Голливуд – уникальный феномен в истории американского кино второй половины ХX века. Его утверждение непосредственно связано с приходом в киноиндустрию молодого поколения режиссеров, закончивших первые американские киношколы. Воспитанные на мировом кино, они в своем творчестве сумели не только выразить радикальное время контркультурных шестидесятых, но и повлиять на будущее переустройство индустриальной системы Голливуда, в которой блокбастер стал доминирующей формой киновысказывания, а «независимый кинематограф» – полем для апробации новых идей в развитии киноязыка и жанровых конвенций. Анжелика Артюх в своей работе рассматривает переход от классического Голливуда к Новому как глобальную метаморфозу общей культуры США. В какой момент Голливуд навсегда изменился и как на это повлияли политический, экономический и социальный контексты? Поиск ответа на этот вопрос – главная задача этой книги.

Книга Миреллы Скино об Элеоноре Дузе (1859–1924) – результат многолетнего и кропотливого исследования, охватывающего не только жизнь и творчество великой актрисы, но общее состояние итальянского театра ее эпохи. Во всем мире художественная элита рубежа XIX–XX веков – от Сары Бернар, Д’Аннунцио, Л. Пиранделло, Э. Г. Крэга до А. Чехова, Вс. Мейерхольда и К. Станиславского – восхищалась талантом Дузе. Однако только теперь, с сегодняшней временной дистанции можно с уверенностью говорить о ее подлинной гениальности: Дузе не только предвосхитила, но и определила тенденции развития и становления театрального искусства на столетие вперед. Это же касалось и драматургии, поскольку внимание актрисы в пору ее зрелого творчества сосредоточилось на пьесах Д’Аннунцио, М. Метерлинка, Г. Ибсена. Дузе неоднократно гастролировала в России (1891–1892, 1908), ее спектакли имели ошеломительный успех, а И. Репин написал портрет актрисы. Кончину Дузе оплакивал весь мир, траурные церемонии сопровождались огромным стечением народа и в Америке, и в Италии. Мирелла Скино – театровед, профессор Третьего университета Рима.