Что было бы, если бы смерть была

Что было бы, если бы смерть была
Аннотация

Никто лучше автора не сможет сказать о чем его книга. А посему дадим слово Н. Бизину:

«…у каждого своя окраина мира, свой экзи’станс, с вершин или низин которого даётся нам взгляд на самого себя.

У каждого своя Украина-окраина, где слышны за-дальние голоса (ангелов или бесов).

Не то чтобы «объективный взгляд»: (несколько большая) виртуальность запределья смотрит на (несколько меньшую) виртуальную ограниченность; что-либо ещё – вряд-ли доступно смертным (если бы смерть была).

И вот к этому «стороннему» взгляду бывает добавлен тот или иной голос: возможность видеть вещи и называть их по имени».

Вот в таком странном на первый взгляд изложении вещает автор в своей новой книге, пытаясь разобраться, что же имеется на «светлой стороне» человеческой ипостаси (где здоровье тела, духа и очень неплохое советское образование) и – на «тёмной стороне» (где весь мир постсоветской подлости).

Другие книги автора Николай Иванович Бизин

В романе "Вечное Возвращение" речь идёт о Сотворении Мира, о Грехопадении и не только о том, что было после него: о непрерывном самовоссоздании человека, о тщете его попыток пройти путь от Первого до Последнего, от Альфы к Омеге – так что и речи нет о неправильном Начале! Человек здесь ничего не начинал.Остросюжетное и многомерное повествование затрагивает аспект "до Грехопадения", причём развёрнутый на протяжении всей человеческой истории "после Него": взаимоотношение Адама и его Первой Жены Лилит – из ребра не сотворённой, добра и зла не ведающей."Мы дети Дня Восьмого", – Торнтон Уайлдер; мир не может быть целостен и дотворён, если не достигнута невиданная гармония человеческой любви Первомужчины и Первоженщины; а что много крови и смерти в человеческой истории (из которой нет выхода, казалось бы), – так ведь смерти нет! Есть недостижимая любовь.Кому, как не Лилит, не ведающей не только добра и зла, но и смерти, знать об этом…

Роман «Как вернувшийся Данте» является и продолжением романа «Вечное Возвращение» о Лилит и Адаме, и (одновременно) более разносторонним его прочтением; здесь требуются некоторые пояснения:

• Для человека мир – поверхностный текст (палимпсеста). Человеческое прочтение текста (палимпсеста) – это история мира, более или менее приближённая к изначальным строкам.

• Остросюжетное (со-бытийное) повествование предлагает без-мерный взгляд на со-измеримые вещи: жизнь и смерть, любовь и предательство, реальность и иллюзия.

• Допустимо рассмотрение текста романа – как (палимпсеста) всей человеческой истории: от άλφα до ώ μέγα – первого и последнего. В подобном Со-бытии очень существенны и звукорядное со-ля-си (от альфы до омеги в человеческой гамме), и со-гласие в Слове.

• О целеполагании: желание «вечно вернуться» в Царство Божье (в российской версии: град Китеж или Царство Божье СССР) посредством взаимосуществления вечного и личного – в православном понимании не есть цель: Бог непостижим; постигнуто – откажись и иди дальше.

Итак: перед вами Данте – вернувшийся из ада-там; но (своими новыми глазами) – увидевший ад-здесь. Теперь попробуйте потрудиться душой (и ответить за это).

В человеческой душе не доведены до экзи'станса ни православие, ни иудаизм, ни язычество. Человек видит окружающий мир глазами веры и познаёт меру выбора: он может стать богом в языческом понимании, но может и погибнуть со всем миропорядком.В романе Равнобесие речь идёт о перманентной мировой катастрофе, ещё только имеющей произойти и неоднократно уже произошедшей. Остросюжетное повествование основано на писаниях времён императоров Диоклетиана и Юлиана Отступника, а так же языческих, иудейских и раннехристианских текстах.

Смысл жизни русского человека – спасение человечества русскими. Русский здесь понимается как всечеловек Ф. М. Достоевского (я русский человек грузинской национальности. Иосиф Сталин).Среда Воскресения – именно среда, где происходит воссоздание такого человека (пусть даже постсоветского – с потерянным нами Царством Божьим СССР).Метафизическое (а иногда и остросюжетное) повествование происходит на фоне ельцинского путча образца октября 1994 года, но корни имеет ещё в позднем СССР.В добрый путь, за нашими смыслами.

История о том, как с очевидным самосарказмом автор рассматривает различные самоискушения: съешьте яблочко и станете как боги! Цивилизация постмодерна творит гомункулов субкультуры, т. н. Украинцев (людей любой национальности, вероисповедания и любого места проживания: будь ты уйгур или бритт). У каждого из нас своя Украина-окраина, где слышны за-дальние голоса (ангелов или бесов).В остросюжетной метафизике описываемых событий угадывается современность – не то чтобы "объективный взгляд": (несколько большая) виртуальность запределья смотрит на (несколько меньшую) виртуальную ограниченность, скорей – попытка противопоставить мировой деградации именно сложность консервативной личности, за которой вселенная человеческой памяти.Что-либо ещё – вряд ли доступно смертным (если бы смерть была).

Впрочем, о чём это я? Разумеется разумом, что о любви! Как не единожды говаривал мне за доброй порцией не менее доброго спирта самолично Емпитафий Крякишев, лишь о двух вещах (ибо – всё в мире вещь) не следует празднословить (ибо – об остальном все слова праздность): о Боге и об искусстве! Бога следует постигать и следовать за ним; разве что – постоянно от постигнутого отказываясь: ибо постижимое не есть Бог.Искусство же – следует просто делать; чем и из чего, спросите? А из себя самого – самим собой: самому становиться воплощённым искусством – не правда ли, очень сродни помянутому мной мироформированию? И ни в коем случае нельза на мироформировании паразитировать, то есть становиться пошлым искуствоедом (людоведом); впрочем, о чем это я?Разумеется разумом, что о любви.

Мир есть речь (в начале было Слово), а версифицирование речи —почти терраформирование. Однако, в мире постмодерна реальностьи личность не важны, первостепенны приклеенные к ним ярлыки (какпример реклама: «вы этого достойны»); далее – человек становится«гомункулом субкультуры» в колбе постмодерна. Можно ли этому противопоставить Слово? В романе «Перевод времени на языки» речь идёт о самых началахбытия личности: об умении (или неумении) вдохнуть жизнь живуюв мёртвые буквицы миропорядка. Разве что, почти всё действие происходит во времена Испанского и Португальского Ренессанса, когда отповсеместной девальвации сущностей ещё не зависело само существование человечества. Отсюда термин (само)Инквизиция – почти безнадёжное противостояние превращению человечества в мир насекомых.

Ирреально-фантастические повести – небольшое размышление о небольшом будущем: не сразу в Царство Божье, а поэтапно восходя по лестнице Иоанна Лествичника… ан нет!Скушайте яблочко, станьте как боги – и только потом (упав) начните медленно подниматься.Вся история падшего человечества об этом.

Самое популярное в жанре Публицистика

Книга «С теми, чьи мысли стоит записывать» составлена на основе более 50 интервью Евгении Марениной с выдающимися людьми Кировской области и ее гостями: бизнесменами, политиками, общественными деятелями.

Такой, какой я есть…3Жизненные впечатления, встречи, мысли, приключения

Такой, какой я есть. Жизненные впечатления, встречи, мысли, приключения

Такой, какой я есть +. Жизненные впечатления, встречи, мысли, приключения+

Это публицистические заметки, попадающие злобе дня прямо в яблочко. Чтение вызывает желание подчёркивать и перечитывать. Раздел «Насилие языком» – хоть с эстрады читай: и смешно, и стыдно. «Гражданин города» – открывает глаза: вот ведь как, совсем не так, можно жить в родном городе! «Созидайте дух» – вообще читается залпом, будто смотришь крутое кино, только без попкорна. Залпом с одним непременным условием – если вас действительно интересует тема воспитания.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

В книге рассматриваются важнейшие темы в области маркетинговой психологии, использование которой в настоящее время имеет высокую значимость.При подготовке книги в основном использованы авторитетные англоязычные источники.

Лея – обычная московская девушка, чьи мысли постоянно ускользают за рамки привычного мира. Ее детские воспоминания и непрекращающиеся вопросы о чужих и собственных переживаниях стягивают душу в клубок одиночества, пока шумный мегаполис и новости о страданиях других лишь усиливают тревогу. В этом коротком рассказе через призму внутреннего монолога раскрывается хрупкость человеческого «я», неспособного разделить чужую боль и при этом жаждущего понимания. «Панир» и обыденный обед становятся фоном для философских исканий, а городская суета – зеркалом нашего эмоционального выгорания. История о том, как важно слышать свои вопросы и, возможно, находить ответы в тишине собственного сердца.

Лирическое повествование о характерных человеческих чертах, нравах, складах ума

Давно меня сверлит мысль – написать мемуарные заметки о моей жизни на Западной Украине, куда меня привезли родители в трехлетнем возрасте и откуда я уехал уже взрослым человеком 26 лет отроду. Отца моего, офицера советской армии, направили к новому месту службы в город Стрый Львовской области в 1956 году, где был большой военный аэродром, на котором базировалась дальняя авиация и самолеты ПВО.

Отношения в обществе чрезвычайно разнообразны. Они проявляются не только между людьми, но и различными сообществами. Результат их так же противоречив. Однажды они могут быть дружескими, а в другое время сменяются враждебными, хотя все как будто желают справедливости и процветания. В чем же тогда состоит корень этих противоречий?

Оставить отзыв