Берендеево царство

Все молчали. Лугин украдкой взглянул на Волкова: не смеётся ли тот. Но Волков был мрачен и сосредоточен.

– Дух! – громко и торжественно, прерывающимся голосом воззвала Катерина Николаевна. – Скажи нам! Исповедуешь ли ты Бога Живого?

«Исповедую», – прочёл Лугин на листе бумаги.

Катерина Николаевна вздохнула и закивала гостям. Гости зашевелились.

– Дух! Как имя тебе?

И Лугин прочёл:

«Нас много».

– Кто вы?

И Федька чувствовал, что она смеётся над ним, но не понимал, что смешного в его словах. Ведь он и так гулял днём! Уроки он готовил быстро и уже в три выходил во двор. Но гулять было скучно, потому что двор был пуст. В одиночестве бродил он по двору, бороздил пушистый, неутоптанный снег, поднимая ногами белые вихри, и, от нечего делать, пулял снежками в кошек. Кошки с противными воплями разбегались, и Федька снова оставался один во дворе. Пробовал Федька ходить и на каток, и на горку. Но что, скажите, за радость скользить, если никто не толкает тебя, никто не визжит или не пытается запрыгнуть на твои санки сзади?

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

И так-таки в подробностях я и рисовал себе свою жизнь. Я прежде с женщиной не жил никогда. В хозяйственном смысле, конечно. И потому очень уж испытать хотелось. О семье я и не помышлял. А так только, чтобы жить вместе. Мне почему-то ужасно нравилось, когда живут вместе. Не женятся, а так только. Всё думал, что подойду к ней и эдак торжественно, на манер предложения руки и сердца объявлю: «Хочу жить с тобой…» А она, конечно, умилится или что-нибудь в этом роде, и согласием мне ответит. Мне тогда казалось, что этого для счастья довольно. Я даже думал, что у каждого человека своя формула счастья, свой набор необходимых благ. Мой набор был невелик. И я, помню, собой гордился, когда думал, что мне много не надо. Но было и у меня одно непременное условие: чтобы подруга моя была красавицей. Потому как я и сам недурён и знаю, что женщинам нравлюсь. Я высок, худощав, правда, несколько. Зато у меня смуглая кожа, тёмные волосы немного вьются и очень красиво блестят. Ещё нос у меня… хороший такой нос, тонкий, прямой. По правде сказать, я несколько даже влюблён в свой нос, я горжусь им. Иногда я любуюсь на свой профиль в зеркале. Я встаю боком к большому зеркалу и навожу на своё отражение в нём маленькое зеркальце. И так, поворачиваясь, я могу прекрасно видеть себя со всех сторон. Мне кажется, что в профиль я похож на Перикла. С такой внешностью я мог бы быть и актёром, тем более, что я и вправду необыкновенно артистичен. К тому же, и я совершенно в этом уверен, я человек приятный и лёгкий в общении. Так неужели несправедливо, что я и женщину подстать себе искал? За полгода, что в Москве-то жил, я успел свести несколько близких знакомств. И даже в связи с одной очень сексуальной блондинкой был. Хотел было и предложение ей сделать о совместном проживании, но тут-то она меня и огорошила. Опередила меня с предложением-то. Такое предложила, что и повторить сейчас совестно. Я, говорит, по-всякому пробовала, только вот этак ещё не пробовала. Хочу, говорит, всё испытать, потому как я женщина свободная. Признаться, был грех, призадумался я. Да удержало что-то. А она говорит: «Я-то думала, что ты мужик. А ты…» И в глаза мне рассмеялась. Понятно, что предложение моё отпало само собой. Я потом вспоминал о ней, жалел даже: уж больно хороша была!

– Пошла отсюда! – крикнула она.

Курица заблажила, захлопала крыльями и заметалась между грядами.

– Пошла, дурища! – подскочив к курице, Марина легонько подтолкнула её ногой к забору. Курица, наконец-то сообразив, чего от неё хотят, шмыгнула в дыру и скрылась за изгородью, на прощание метнув на Марину мстительный взгляд.

Марина потянулась, зевнула и, обращаясь к Вере, спросила:

– Идём?..

Вера поднялась, и по дорожке мимо грядок и старых корявых яблонь девочки пошли к дому.

Богуславу Никандрычу бы остановиться и внять предупреждению, вернуться домой, зализать раны, отыскать в колодце рабочую папку. Но, потрясённый и напуганный, а равно гонимый дисциплинарным инстинктом, Богуслав Никандрыч устремился к приближающемуся трамваю. Возможно, что, добежав до остановки, Богуслав Никандрыч преодолел бы своё потрясение и в трамвай бы садиться не стал. Но! В том-то всё и дело, что добежать он не смог.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

– Спаси Господи…

Длинные русые волосы Аннушка носила на прямой пробор и забирала их сзади в косу. Маленькая и худенькая, с бледным узким личиком и огромными бледно-голубыми глазами, Аннушка имела вид кроткий и незлобивый. И Павлуше показалась, что это та самая кротость, которая не ищет своего.

Они разговорились. Оказалось, что Аннушка на пять лет моложе Павлуши, а между тем уже год отучилась в мастерской церковно-исторической живописи. Павлуша рассказал Аннушке о своих неудачах, и она посоветовала ему молиться блаженной Ксеньюшке – «ведь она такая скоропослушница».

Прежде чем вырасти в эпидемию, прежде чем обернуться беспорядочным и стихийным движением, бунт охватывает каждую отдельную душу. А бывает, что тихий и смирный человек всё молчит и ничего, казалось бы, кроме своего маленького хозяйства не желает знать. Но однажды окружающие, к удивлению своему, угадывают в нём волка в овечьей шкуре. И вот шкура летит прочь, волк скалит зубы, окружающие недоумевают. Но бунт – состояние краткосрочное, отступающее как болезнь, тающее как пена. Проходит время, и тихий человек, придавленный совестью, делается ещё тише.

В книге собраны произведения поэзии и малой прозы, предоставленные авторами на конкурс.Издание рассчитано на широкий круг читателей.

Казалось бы, что особенного в каком-то учебном семинаре? Но почему тогда на нем разгораются страсти? Против чего восстают обычные люди? Зачем они врываются в зал, где обучают особо одаренных личностей?

(Этот рассказ не был допущен к обсуждению на литературной студии Интерпресскон–2013 ее руководством «по недоразумению»)

Америка наших дней. Тони – робкий, не верящий в свой волшебный дар фокусник; Данни – жестокий подросток и карточный шулер. Но одно общее: страсть к картам и вера, что именно они вознесут их на Олимп успеха. Для Тони – стать знаменитым, для Данни – богатая и беспечная жизнь.Кто поведёт их по дороге на Олимп – Порочность или Добродетель? Какую цену они готовы заплатить за Успех: изнуряющим трудом, жертвенностью, убийством, ложью? Жизнь каждому дала Шанс. Выбор – за ними.

На протяжении многих лет мне сниться похожий сон, и я не могу понять, что он означает. Возможно, просто мой «жёсткий диск» периодически натыкается во сне на детские воспоминания и своеобразно выдаёт похожие сюжеты, возможно, «вселенная» обращает моё внимание на что-то, возможно это вещий сон, возможно, это просто сон и не стоит забивать голову!? Иногда, просыпаясь, я почти не помню содержание, а только вспоминаю ощущения из детства, иногда – чётко в деталях, как будто только, что там побывал. Например, как сегодня. В процессе размышлений обнаруживаю печальный для себя вывод…

«Жизнь как колесо, – говорил Бен-Ами, – и есть те, которые едут на нем, и те, которые его крутят. Кому из них лучше? И это вопрос. Тем, кто едет, наслаждаясь своим положением, или тем, кто толкает его, обливаясь потом, в постоянном труде? И кто из них более счастлив?»

Надеюсь, читая мои рассказы, вы находите в них что-то нужное для себя. И, быть может, они также живут внутри вас и развиваются. А теннисный мяч – это всего лишь отправная точка. Билет на корабль, который отправляется в созданный мной мир. Поспешите занять свои места.

Герой рассказа стал заложником требований и фантазий своих родственников и собственной неустроенности, и он ищет выхода из ситуации в прошлом. Удастся ли это ему?

Знаешь, ничего не надо усложнять. Жизнь интересна такая, какая она есть. В ней есть всё, что нужно. И не надо ничего придумывать. Просто смотри на неё и дыши ею.

РАСПРАВЬ КРЫЛЬЯ – СТАНЬ СВОБОДНЫМ!Устали от неудач, от безденежья, замучили болезни, есть проблемы с весом?Эта книга поможет увидеть причины данных проблем и легко устранить их.Книга написана доступным, увлекательным языком с юмором и большой любовью к читателям.

В 2020 году исполняется 100 лет самому знаменитому музыкальному фестивалю мира в Зальцбурге. Из этой книги вы узнаете, как фестиваль создавался и менялся со временем, ведь его возглавляли самые выдающиеся музыканты. Книга снабжена списком всех оперных постановок фестиваля за минувшие сто лет, статьями автора разных лет, которые позволят вам почувствовать атмосферу последних десятилетий Зальцбургского фестиваля. Это практический путеводитель для тех, кто собирается открыть для себя фестиваль.