Звёзды из-под копытца

Оранжевый лучистый камень источает тепло. Русское «алатырь», финское «мерикиви», латышское «дзинтарс», польское «бурштын», немецкое «бернштейн» – многоцветие названий загадочного сокровища планеты – янтаря. Он символ солнечного света и тепла, магическое звено между живым и мёртвым.

В старину, когда щедрое Солнце светило одинаково радушно и щедро и гигантскому дереву, и безобидной козявке, жила не в меру любопытная Муха. Неутомимая, бывала она в дремучих лесах, на широких лугах, в самых тесных закоулках необъятного мира. Первой узнавала новости, со многими знакомство свела, невесть сколько дивного повидала и мудрёного послушала.

Однажды решила Муха, что набралась ума-разума довольно, чтоб другим советы давать. К назиданиям её окружающие были снисходительны: дескать, пусть потешится мелочь величием.

Возгордившись, надменным тоном обратилась Муха к самому Солнцу:

– Светишь ты круглый год. Лишь короткой ночью даёшь отдохнуть от твоих немилосердно палящих лучей, но душен нагретый за день воздух. Изнемогает всё вокруг от жары, уж я-то наверняка знаю. Умерь-ка свой пыл. Притуши лучи неземной своей славы хоть облаками.

Вспыхнуло Солнце багрянцем незаслуженной обиды.

Обеспокоенные его удручённым видом, прониклись бедой Небо и Ветер. Решили сообща проучить бесцеремонную Муху.

Не на шутку рассерженный её бахвальством Ветер созвал с просторов потемневшего от гнева Неба не облака – хмурые свинцовые тучи. Следуя его приказу, их полчища, одетые в серые шинели и мохнатые папахи, заслонили оскорблённое Солнце. Вдруг угасший день сменила непроглядная тьма.

Возликовала Муха: так скоро и беспрекословно послушалось её Солнце! Поспешила рассказать об этом всем, но никто не радовался случившемуся.

Темно. Холодно. Из прорех вещевых мешков воинственных туч сыпался снег. Скукожились под ним зелёные травы и сочная листва. Зябко ёжились животные. Уходили на дно скованного коркой льда океана его обитатели. В поисках спасения беззащитные насекомые прятались в морщинах древесной коры, ещё хранящей солнечный жар.

Юркнула в щель в стволе вековой сосны и опомнившаяся всё же Муха. Горько плакало дерево от постигшей его по чужой глупости беды. Стыли на лютом морозе стекавшие по стволу слёзы. Окатило такой слезой и пенявшую Солнцу Муху. Пришла пора расплаты.

Опомнилось Солнце. Глянуло снова сквозь тучи. Смилостивилось над несчастной природой.

Согретое, умылось всё живое водами оттаявшего океана, приободрилось. Оставили деревья прежние горести – осушённые Солнцем слёзы – на дне морском.

В память о тех временах и в назидание потомкам Земли хранит Мировой океан янтарные слёзы матери-природы. В какой-то из этих капель – наказанная за тщеславие Муха.

Жёлтый лоб нездорового вида луны кутается в косматую тучу над городом. Промозглый зимний вечер.

Озябшие, пригорюнившись, жмутся друг к другу панельные дома. Меж ними – слепящий сгусток огней витрин супермаркета. Жёлтым сигналом стража-светофора на людном перекрёстке взывают к вниманию суетящихся внутри покупателей таблички с заманчивыми ценами.

Взглядом не объять пёстрого и душистого многообразия отдела «Фрукты». О модных тенденциях цвета в этом сезоне спорят яблоки десяти с лишним сортов. Презрительно поглядывает на них польщённый немалой своей ценой их родственник манго. Улыбаются в ответ на яблочный гам полные сочного оптимизма апельсины. Далеки от дискуссии связанные узами тесной дружбы бананы. Румянцем смущения от проявленного к ним внимания тронуты новички отдела – грейпфруты.