Очень короткое, но очень нужное предисловие
Долго нудил Дядюшка Сэм, уговаривая меня описать доставшиеся на мою долю приключения, уверяя, что потомкам это крайне необходимо. Но я все отбрыкивался, сознавая, что нет, наверное, в этом мире человека более невежественного, чем я. Однако выбранная когда-то профессия и надежда на нечто, о чем я скажу позже, всё-таки заставили меня взяться за перо. В конце концов, это ведь и развлечение.
Для собственного удобства я решил писать так, словно читать эти строки будут мои бывшие современники – жители конца двадцатого – начала двадцать первого века. И не только для удобства: соображение, о котором я обещал сообщить ниже, делают это решение еще более оправданным. (Если уж так не терпится узнать, что я имею в виду, загляните в самый конец книги.)
Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что текст этот не имеет никакой эстетической значимости и может служить лишь своеобразным историческим документом, однако, создавая его, мне удобнее было время от времени сбиваться на откровенно беллетристический, а иногда и буквально опереточный стиль. Когда же мне надоедало это, я возвращался к стилю сухого документального отчета.
Хочу заранее предупредить и о том, что я не имею ни малейшего понятия, что моему потенциальному читателю может быть интересно, а что нет. Потому излагаю я, прежде всего, то, что интересно мне, что запомнилось мне наиболее ярко, время от времени прибегая к помощи и свидетельствам тех, кто кроме меня был участником описываемых событий.
Настоящим подарком стал для меня дневник Квентина, добытый и доставленный на Блиц 12XL Дядюшкой Сэмом. Без него мое повествование выглядело бы, наверное, довольно куце. А так оно даже может претендовать на некоторую законченность фабулы.
Вот, наверное, и все, или почти все, что я хотел бы сообщить тому, кто решился начать чтение этого документа – от скуки ли, из любопытства или же по каким-то иным, неведомым мне, побуждениям. Возможно, мне следует извиниться еще за то, что сам я – человек недостаточно любопытный, я бы даже сказал «поверхностный», и совершенно не склонный вникать в глубинные причины происходившего со мной.
Извиняет меня, пожалуй, лишь то, что мое невольное появление в данном месте и в данное время, в конце концов, положительно отразилось на течении истории целого мира. И пока что единственного известного нам мира. Этого, думаю, не станет отрицать никто. Да и, в конце концов, с какой это стати я взялся извиняться? Вас ведь никто не заставляет читать это. Так?
Ну, а взялись, так – с Богом. Тешу себя надеждой, что текст этот принесет вам несколько приятных минут или хотя бы поможет уяснить последовательность некоторых событий, которые стали для этого мира поворотными.
Книга первая
Звёздный табор
«Решил вести дневник. Потому что дело, похоже, выгодное…»
Игорь Иванов. «Метаморфозы, или Как я стал цыганом»
«Долблёный челн
На лоне вод.
За ним плывёт
Скоблёный плот».
Владислав Куприянов
Глава 1
«Так не бывает!!!»
– Красивые цветы. Спасибо, Рома, – сказала Ольга и помакнулась лицом в припорошенные редким снежком розы.
Мы стояли с ней в рыхлом пятне света, падающего из круглого окна ее подъезда.
– Фирма веников не вяжет, – сообщил я и даже почувствовал, что покраснел от сознания своей беспросветной тупости и никчемности. Придурок. Остряк-самоучка. Ну почему с ней (и только с ней!) я бываю таким идиотом?!
Я знал, что улыбка ее вовсе не высокомерна, и понимал, что если бы не нравился ей, она не стояла бы тут со мной, время от времени стряхивая искрящиеся снежинки с упрямых волос… Но я ничего, НИЧЕГО не мог с собой поделать!
Почти всегда, в любой компании я умел находить слова, которые делали меня «своим»: шутку, байку, анекдот… Но Ольга была так красива, так неправдоподобно красива, что ее улыбка казалась мне приговором, и если я и ухитрялся что-то еще выдавливать из себя, то такие пустые и банальные фразы, что они, с картонным шорохом падая на землю, превращались в промокшие окурки «L&M» или мятые обертки из-под мороженого…
«Есть только два пути, – решил я, наконец, – попрощаться или спросить, не могу ли я зайти к ней… Выпить чашечку кофе. Сама она меня, конечно, не пригласит, но, кто знает, может, и не прогонит… Попрощаться или спросить? Еще не известно, какой из вариантов будет для нее обиднее. Зато второй, – несомненно беспроигрышен. Если откажет, не изменится ничего, я же при этом не буду выглядеть тюфяком. А если не откажет…»