Глава 1: Побег Лёхи
Место действия: Частный дом Колесниковых, Серпухов, раннее утро, февраль 2025 года
Солнце ещё не поднялось над горизонтом, и февральский мороз покрыл тонкой коркой льда кривые улочки частного сектора Серпухова. Дом Колесниковых стоял на отшибе – старый, деревянный, с облупившейся краской и покосившимся забором, который давно никто не чинил. Рядом, за пустырём, виднелись силуэты новеньких многоэтажек, построенных на костях бывшего завода химволокна. Иван Колесников спал в своей комнате на втором этаже, уткнувшись лицом в подушку. Его русые волосы торчали во все стороны, а ноги в полосатых носках свисали с края кровати. На столе громоздились останки старого системного блока, который он вчера разбирал, надеясь собрать что-то полезное. Часы показывали 5:47 утра, но тишину разорвал внезапный грохот – будто кто-то уронил лист железа на бетонный пол.
Иван дёрнулся, открыл один глаз и пробормотал:
– Лёха, чтоб тебя…
Он знал этот звук. Это был не ветер, не соседский пёс Борька, который вечно лаял на луну, и даже не мать, которая могла уронить сковородку на кухне. Это был Лёха – его «домашний питомец», как он называл его в шутку перед друзьями, хотя ни один здравомыслящий человек не назвал бы эту тварь питомцем. Иван натянул свитер поверх пижамы, нашарил кроссовки и, спотыкаясь о разбросанные провода, побрёл к окну.
За окном, в полумраке двора, маячила туша Лёхи. Четыре метра в длину, два с половиной в высоту, восемь ног, каждая толщиной с берёзовый ствол, и шкура, похожая на помятую жесть после дождя. Лёха был похож на бегемота, которого скрестили с пауком и обтянули металлической фольгой, но глаза у него были добрые, почти человеческие, если не считать того, что их было три. Сейчас он стоял у сарая, одной лапой цепляя покосившуюся дверь, а другой выгребая из кучи старого хлама ржавую кастрюлю. Раздался хруст – Лёха сунул кастрюлю в пасть и начал жевать, как ребёнок жуёт конфету.
– Лёха! – крикнул Иван, распахивая окно. Холодный воздух ударил в лицо, но он не обратил внимания. – Ты что творишь, зараза?
Лёха повернул голову, моргнул всеми тремя глазами и выдал низкий, гудящий голос, который звучал так, будто кто-то говорил через сломанный мегафон:
– Я кушать хочу. Картошка кончилась. Металл вкусный.
– Металл вкусный, говоришь? – Иван сплюнул в сторону. – А забор соседский тебе не вкусный? Опять снесёшь, и мне от матери влетит!
Лёха виновато опустил голову, но тут же выпрямился и шагнул вперёд. Его лапы оставляли в мёрзлой земле ямы размером с тазик. Забор – старый, из кривых досок, сколоченных гвоздями ещё при Брежневе, – затрещал и рухнул, как карточный домик. Иван выругался, схватил куртку и побежал вниз по скрипучей лестнице.
На кухне уже хлопотала Татьяна Колесникова. Ей было под пятьдесят, но выглядела она моложе – крепкая, с короткими светлыми волосами и руками, привыкшими держать калькулятор и чайник одновременно. Она чистила картошку для утренней яичницы, когда услышала грохот.
– Ванька, это опять твой зверь? – крикнула она, не оборачиваясь. – Сколько раз я тебе говорила – держи его на цепи!
– На какую цепь, мам? – огрызнулся Иван, натягивая кроссовки. – Он её в прошлый раз сожрал, как макароны!
– Тогда придумай что-нибудь! – Татьяна бросила картофелину в миску и вытерла руки о фартук. – Соседи опять в полицию позвонят, а у меня и без того дел по горло. Вчера Смирнов звонил, сказал, что если эта тварь ещё раз выйдет за участок, он лично её пристрелит.
– Пусть попробует, – буркнул Иван, но в голосе не было уверенности. Он знал, что Олег Смирнов, местный начальник ОВД, не шутит. В прошлом году тот приезжал с газовым пистолетом, когда Лёха случайно снёс курятник у соседей. Пистолет не помог – Лёха только чихнул от газа и попросил добавки.
Иван выскочил во двор. Мороз щипал щёки, дыхание вырывалось белыми облачками. Лёха уже перебрался через поваленный забор и топал к соседскому дому, где на лужайке стоял металлический мангал – гордость деда Василия, который каждое лето жарил шашлыки для всей улицы. Лёха принюхался, ткнул мангал лапой и, не долго думая, откусил кусок. Раздался скрежет, как будто кто-то грызёт консервную банку.