Золотой вулкан

17 марта 1898 года почтальон улицы Жака Картье в Монреале доставил в дом № 29 письмо, адресованное господину Сумми Скиму.

Это письмо гласило:

По какому поводу нотариус хотел видеть господина Сумми Скима? Как и все в Монреале, последний знал нотариуса Снуббина как прекрасного человека и верного, осторожного советника. Он был канадец по происхождению и имел лучшую нотариальную контору в городе. Шестьдесят лет назад она принадлежала известному нотариусу Нику (гурону[1] по рождению, настоящее имя которого было Николас Сагамор), сыгравшему весьма важную роль в ужасном деле Моргаза, что так прогремело в 1837 году[2].

Сумми Ским, крайне удивленный письмом нотариуса Снуббина, тотчас отправился по приглашению; через полчаса он уже был на площади рынка Бон-Секур и входил в кабинет нотариуса.

– Добрый день, господин Ским! – встретил его нотариус. – К вашим услугам…

– И я также к вашим услугам, – ответил Сумми Ским, усаживаясь у стола.

– Вы первый пришли на свидание, господин Ским.

– Первый, говорите вы, господин Снуббин? А разве я приглашен к вам не один?

– Такое же письмо, какое получили вы, должен был получить и ваш кузен, господин Бен Раддл.

– В таком случае следовало бы сказать не «должен был получить», а «получит», – заявил Сумми Ским. – Бена Раддла сейчас нет в Монреале.

– А он скоро вернется?

– Через три или четыре дня.

– Вот досада!

– То, что вы хотите нам сообщить, настолько спешно?..

– Да, если хотите, – ответил нотариус. – Во всяком случае, я сообщу вам, в чем заключается дело, о котором мне поручено известить вас, а вы уж не откажите передать о нем господину Бену Раддлу, когда он вернется.

Нотариус надел очки и порылся в разбросанных на столе бумагах. Взяв один из конвертов и вынув из него письмо, он, прежде чем начать читать, сказал:

– Ведь господин Ским и господин Раддл – племянники господина Жозиаса Лакоста?

– Да, моя мать и мать Бена Раддла были его сестрами. Но со времени их смерти – уже семь или восемь лет – всякие сношения между нами и дядюшкой прервались. Нас разъединили совершенно разные интересы. Дядюшка уехал из Канады в Европу… Одним словом, с тех пор он не давал о себе никаких вестей, и мы не знаем, что сталось с ним.

– Он умер, – объявил нотариус Снуббин. – Я только что получил известие о его кончине, последовавшей шестнадцатого февраля.

Хотя всякие отношения между Жозиасом Лакостом и его родственниками давно уже прекратились, это известие все же огорчило Сумми Скима. Его кузен Бен Раддл и он не имели ни отца, ни матери. Единственные дети своих родителей, они оставались со смертью дяди одни на свете. Сумми Ским думал теперь об этом. Несколько раз они пытались узнать, что сталось с их дядюшкой. Они все же надеялись увидеть его когда-нибудь, и вот его смерть разрушила эту надежду.

Жозиас Лакост, малообщительный по натуре, был всегда очень предприимчивым человеком. Лет двадцать назад он уехал из Канады с целью составить себе состояние. Будучи холостяком, он не боялся рисковать, чтобы с помощью разных спекуляций увеличить то небольшое состояние, которым обладал. Осуществилась ли его надежда? Не разорился ли он? Его темперамент заставлял его рисковать всем и во всем. Племянники были единственными его наследниками. Получат ли они что-нибудь после его смерти?

По правде говоря, Сумми Ским никогда об этом не думал. По-видимому, он не думал об этом и теперь, взволнованный известием о смерти родственника.

Нотариус Снуббин, предоставив клиента самому себе, ожидал, когда последний обратится к нему с вопросами, на которые он уже приготовился отвечать.

– Господин Снуббин, – спросил Сумми Ским, – смерть нашего дядюшки последовала шестнадцатого февраля?

– Да, шестнадцатого февраля, господин Ским.

– Вот уже двадцать девять дней?..

– Да, двадцать девять дней. Столько времени потребовалось на то, чтобы это известие дошло до меня…

– Значит, наш дядюшка был в Европе, в какой-нибудь отдаленной ее части? – спросил Сумми Ским.