Восточный Крым, май 1942 года.
Немецко-фашистские войска блокируют Севастополь и продвигаются в Восточный Крым. Части Красной Армии Крымского фронта удерживают оборону на Ак-Манайском перешейке. До Керчи осталось не более 90 км.
Директор местного археологического музея Антон Иванович сидел в своём кабинете и думал. Только что посыльный из военной комендатуры принёс пакет. Вскрыв его Антон Иванович прочитал распоряжение. Предписывалось наиболее ценные экспонаты музея упаковать и подготовить для эвакуации в глубокий тыл. Сегодня, в 17 часов 00 минут придёт грузовая машина с красноармейцами, во главе с лейтенантом Мишиным для перевозки музейных коллекций на причал Широкого Мола. Там будет их ожидать катер для переправки экспонатов через пролив на Таманский берег.
В первую оккупацию города с осени до 31 декабря 1941 г. музейные коллекции не смогли эвакуировать. Наиболее ценные спрятали в подземельях небольшой горы в центре города, которую местные жители называли горой Митридата или просто Митридат. Это в честь Боспорского царя Митридата VI Евпатора, жившего в пятом веке до нашей эры, дворец которого находился на вершине ее. Внутри горы, в мягкой известняковой породе, за многие сотни лет были сделаны длинные, соединяющиеся между собой коридоры. Один из таких коридоров подходил к хранилищу музея. Там-то и спрятали многие музейные коллекции, а наиболее ценные надо было эвакуировать в тыл. Сложность состояла в том, что город от материка разделял пролив и надо было катерами, баржами и другими плавательными средствами перевозить груз.
Упакованные в ящики экспонаты были изготовлены древними мастерами в V-IV веках до нашей эры и представляли единую коллекцию под названием «Золото Митридата». О богатстве древнего Боспорского царя Митридата VI Евпатора в древности ходили легенды. А о могуществе царя свидетельствовало то, что Боспорское царство не подчинялось даже Римской Империи.
Проверив количество ящиков и опечатав их, Антон Иванович закрыл на ключ подвал и пошёл в свой кабинет готовить сопровождающие коллекцию документы. Придя в кабинет, он открыл окно и в комнату ворвались запахи весны: во всю мощь своего цвета благоухала сирень, перебивая запах моря, порой, приносимый ветром, начинала цвести акация.
– Как тихо и хорошо, – думалось Антону Ивановичу, – а где-то, всего в 90 километрах идут упорные бои и нам надо все экспонаты спрятать, а другие отправить в тыл. Нельзя расслабляться.
Сев за письменный стол, он стал уже в который раз сверять инвентарные номера эвакуируемых экспонатов, чтобы ничего не забыть отправить.
Ровно в 17 часов к воротам музея подъехала грузовая машина, в кузове которой сидело несколько красноармейцев. Из кабины вышел молодой лейтенант и направился в кабинет директора музея. Постучав в дверь кабинета с табличкой «Директор», лейтенант открыл ее, вошёл и с широкой улыбкой представился:
– Лейтенант Мишин. Прибыл для транспортировки музейных экспонатов на Широкий Мол для эвакуации, – и протянул предписание.
Антон Иванович встал из-за стола, подошел, взял предписание и стал его внимательно читать. Потом, оторвав взгляд от документа и посмотрев в глаза лейтенанту, серьезно произнёс:
–Извините, дело касается большой государственной важности, надо всё тщательно проверить.
– Понимаю! – опять широко улыбнувшись, ответил лейтенант.
Антону Ивановичу вначале не понравился этот, хоть, и подтянутый, но всё время улыбающийся молодой человек, выполняющий ответственное задание.
– Надо быть серьёзнее. Здесь, как-никак коллекция «Золото Митридата», – заметил он.
– Да у нас, в Сибири все люди улыбчивые, добродушно ответил лейтенант.
– Извините, пожалуйста, нервы шалят, обстановка архисложная. Не хотел Вас обидеть. В документе все правильно написано. Пойдемте во двор принимать груз, примирительно сказал Антон Иванович.
Выйдя во двор музея, Антон Иванович сказал музейному сторожу Гаврилычу открыть ворота для въезда автомобиля. Во двор заехал грузовой автомобиль с несколькими красноармейцами. Антон Иванович отдал лейтенанту толстую папку с перечнем экспонатов.