Семен Дежнев является, наверное, наиболее прославленным из всех енисейских служилых людей. Во всяком случае, ему, без сомнения, посвящено наибольшее количество публикации отечественных и зарубежных историков и писателей – беллетристов.
Его имя носит мыс на крайней северо – восточной оконечности Азии, расположенные близ него остров, бухта, полуостров и село. На мысе установлен маяк – памятник Дежневу. В 1948 году Советом министров СССР учреждена государственная премия имени С. И. Дежнёва.
В 1943 году в Новосибирскеоткрылось Командное Речное училище имени С. И. Дежнёва по подготовке специалистов для Западно – Сибирского речного пароходства. В центреВеликого Устюгав 1971 году ему установлен памятник. В том же году был спущен на воду ледокол «Семён Дежнёв». В 1983 году на экраны вышел фильм «Семён Дежнёв». В 2001 году Банком России выпущена памятная монета «Экспедиция Попова – Дежнёва». В сентябре 2005 года прославленному землепроходцу, его жене – якутке Абакаяде Сючю и их сыну Любиму открыт памятник вЯкутске. В 2009 году выпущена почтовая марка России с изображением Дежнёва. В Москве есть проезд Дежнёва. В Великом Устюге, Минске, Киеве, Днепропетровске, Казани и Хабаровске существует улицы, названные его именем. Издательствами выпущено несчетное количество книг, книжек и статей, посвященных великому землепроходцу.
По величию славы с Дежневым может сравниться разве что Ерофей Хабаров, о котором тоже немало написано восторженных исторических исследований и беллетристических художественных произведений.
Первые восторженные отзывы о Хабарове были высказаны Герхардом Миллером и Иоганом Фишером, – немцами, приглашенными в создававшуюся тогда в России Академию наук. Почин в этом деле положил Миллер на основании отписок Хабарова, скопированных для него в якутской приказной избе.
Будучи участником второй Камчатской экспедиции 1733–1743 гг., Миллер в течение 10 лет знакомился в архивах сибирских городов с историческими материалами, копировал, и вывез в Петербург колоссальный фонд, получивший название «Портфелей Миллера». В нем оказались материалы, об обследовании русскими земель по Амуру и экспедиции Хабарова. Опираясь на них, Миллер написал первую работу о Хабарове – «История о странах при реке Амуре лежащих, когда оные состояли при Российских владениях». Публикация появилась в 1757 г. в 5‑м томе «Ежемесячных сочинений к пользе и увеселению служащих», редактором которых был сам Миллер. Эти же материалы о Хабарове по сочинениям Миллера использовал И. Э. Фишер в своей «Сибирской истории», вышедшей в свет в 1774 г. Таким образом, первоисточником описания «подвигов Хабарова» был сам Ерофей Хабаров.
Впрочем, начиная с осени 1652 года о его действиях ни Миллеру, ни Фишеру ничего не было известно. Миллер по этому поводу писал: «заподлинно неизвестно, сколь далеко он ехал, где проводил зиму». Фишер высказался еще более определенно: «После помянутаго разлучения (речь идет о побеге из отряда «бунтовщиков» во главе со Степаном Поляковым), о храбрых Хабарова делах у Амура ничего не записано; разве положить, что он в самом деле не учинил ничего более знатнаго, или известия о том пропали».
Немногие публикации первой половины девятнадцатого столетия лишь повторяли эти рассказы. В 1840‑е годы вышеупомянутые документы были опубликованы, – сначала в «Сыне Отечества», а затем в IV томе «Актов Исторических» и в III томе «Дополнений к Актам Историческим». В то время имя Ерофея Хабарова было мало кому известно. И, тем не менее, этого оказалось достаточно для начала всенародного прославления Хабарова.
Сибирский краевед Н. Щукин с сожалением писал в 1840 году в журнале «Сын Отечества»: «… многие ли знают имя Ерофея Хабарова?… имя Хабарова почти изгладилось из памяти потомков».
В 1848 году он опубликовал в журнале «Сын Отечества» статью «Подвиги русских на Амуре в XVII столетии», где писал: «Мы знаем историю Пизарро, историю Кортеса, Веспуччи, но знаем ли мы Василия Пояркова, Ерофея Хабарова, знаем ли Ануфрия Степанова, знаем ли сотника Дежнева? Покуда будем мы возвышать русский дух иностранными примерами? Зачем не искать великих дел в нашей истории?!». Как видим, автор восторгался «подвигами» испанских конкистадоров, «возвышавших русский дух», при этом не видел особого их отличия от русских землепроходцев. Всему находилось оправдание и одобрение. При этом далеко не всегда эти публикации соответствовали исторической правде, подтверждались сохранившимися документами.