1
Лондон. 13 января 1939 г.
мои деяния вовсе не убийства а спасение спасение от уродства и безумия этого мира от войн и болезней от тщеты человеческого существования но если слово спасение вам не по душе то можете считать это убийством во благо аз есмь тот кому приказано освобождать страждущих от темницы их плоти
По левому берегу Темзы, в тени Лондонского моста, проплывает мимо рыбак, которого можно сравнить с перевозчиком Хароном1.
Он обнаруживает тело молодой женщины в насквозь промокшем красном платье.
С самого моста просматриваются Вестминстер и Саут-Бэнк, колесо обозрения «London Eye» и то, что расположено ниже, – небоскрёбы Сити и Канари Ворф.
А на горизонте виднеются тусклые лондонские дома, которые по-прежнему были погружены в глубокий сон. Бледный свет фонарей едва достигает чёрных вод Темзы, рассеявшись в туманном Альбионе.
Мертвенно-бледное лицо девушки выражает не то абсолютную отрешённость, не то полное умиротворение, видимо, она была уверена в своём решении. Приглядевшись, в её левой руке можно увидеть кулон на цепочке.
А вот изображение на фотографии трудно разглядеть. Из-за долгого пребывания в воде оно практически стёрлось. Должно быть, возлюбленный этой несчастной или ребёнок.
Рыбак дотронулся до женской руки и тотчас же отшатнулся, почувствовав острый холод, исходящий от её кожи.
А неподалёку, у изголовья, мужчина заметил смятую записку, которую он вскоре поднял и, развернув, взялся бегло читать:
«мои деяния вовсе не убийства а спасение…»
В какой-то момент очевидцу стало не по себе, и, прервав чтение, он пустился бежать. Добежав до красной телефонной будки, которая находилась недалеко от берега, он начал быстро набирать номер.
– Полиция, полиция! – кричал он в трубку. – Боро-оф-Ламбет. На берегу найден труп.
Спустя некоторое время полицейские машины уже стояли у набережной. И в то время как криминалисты осматривали тело жертвы, один из детективов опрашивал рыбака.
– Здравствуйте, мистер. Инспектор Смит. – обратился к рыбаку детектив, показав своё удостоверение.
Он был без шляпы, с прямым пробором и в сером пальто.
– Здравствуйте, инспектор. – ответил пожилой мужчина.
– Как я могу к вам обращаться?
– Томпсон… Билл Томпсон!
– Мистер Томпсон, будьте добры, расскажите, что вы видели.
– Я просто рыбачил, и вдруг вдалеке, сквозь густую мглу, мне показалось что-то красное. Я причалил к берегу и увидел её, эту молодую женщину. Пульса не было. Рука казалась холоднее льда. Ещё эта записка. А потом вы и так знаете, я прибежал к телефонной будке и сообщил о происшествии.
– И больше ничего странного не заметили? Например, подозрительных людей, или человека?
– Нет, что вы! Такой туман! – усмехнувшись, произнёс старый рыбак и почесал свою седую бороду. – Да и зрение, по правде сказать, уже не то, что в молодости.
– Спасибо, мистер Томпсон… – тяжело вздохнув, проговорил детектив. – Вы нам очень помогли!
2
– Кто там, Джо? – устало спросил Мэтт Каррингтон, поворачивая вправо старенький серый кадиллак.
– Похоже, наши! – ответил напарник, всматриваясь в туман, где постоянно мелькали огоньки и тени людей.
А позади Лондонский мост, напоминающий скелет гигантского чудовища, который выглядывал из туманной завесы инобытия.
– Что-то они рановато сегодня.
– Да это просто мы припозднились.
Джо вышел из серого автомобиля и сразу направился к экспертной группе. Криминалисты мельтешили в густом тумане, точно муравьи, окружившие красавицу-бабочку, или какое-нибудь крикливое вороньё.
Каррингтон не торопился.
Выйдя из машины, он захлопнул за собой дверь, после чего судорожно вынул из пачки сигарету и закурил. Затем повернулся в сторону Темзы, над которой стояла непроглядная сиреневая мгла.
Какое-то странное и тревожное чувство овладело им в эту минуту.
– Мэтт! Мэтт! – крикнул Джо.
– Иду, – спокойно ответил Каррингтон, докурив сигарету.
Тем временем вдалеке слышался разговор Джо и инспектора Смита.
Мэтт направился к экспертной группе.
– Ну что там?
– Да ничего, Джо. Только эта грёбаная записка с вклеенными буквами из газеты! Так себе зацепка, я тебе скажу. Да и в целом выглядит как преступление на религиозной почве, если, конечно, в этом нет никакого подвоха.