Пролог. Цифровой художник
Орбитальная станция «Циолковский», 2187 год, за три месяца до исчезновения «Альбатроса»
В коридорах станции "Циолковский" стены были сделаны в виде видеопанелей. Официальная цель: "Создание эффекта присутствия в природной среде для улучшения психологического состояния персонала". Неофициальная: чтобы работяги, проторчавшие полгода на вахте, не начали драться от тоски по зелёным деревьям.
Психологи клялись, что это снизит риск "космического безумия", консультанты по эффективности кивали, а руководство выписывало чеки – все довольны.
Михаил Левин, инженер системного обслуживания, третьего ранга, с голубым допуском, шагал по главному коридору сектора B, рассеянно глядя на бесконечные новозеландские пейзажи. Зелёные луга, синее небо, белые овцы. Овцы. Много овец. Овец в Новой Зеландии на душу населения было больше, чем чиновников на Земле, но смотреть на них шестой месяц подряд было уже немного… скучновато.
И вдруг – стоп.
Среди идиллических холмов и аккуратных белых точек – стена. Обычная городская стена, покрытая граффити такой яркости, что глаза автоматически цеплялись и не хотели отпускать.
Космический корабль. Но не стандартный грузовик класса "Кондор" и не круизный лайнер "Меркурий". Нечто странное, будто слепок фантазии подростка: корабль викингов с парусами из света, отталкивающийся от звёзд светящимися вёслами.
Какого чёрта?
Михаил трижды моргнул, проверяя не глючит ли он сам. На стене внизу – инициалы: "SM". Ничего больше.
К тому времени, когда он вернулся из столовой (где синтезированная яичница на вкус напоминала резиновую подошву с солью), изображение исчезло. Пейзажи Новой Зеландии. Холмы. Овцы.
Может, показалось? Переработал?
Неделю спустя Михаил услышал разговор техников в шлюзовом отсеке:
– …я тебе говорю, это не баг! Системные логи чистые как попа младенца. Всё работает в штатном режиме, но эти чёртовы рисунки появляются и исчезают. Ты видел вчерашний? Дракон, сворачивающийся в математическую спираль!
– Да ладно, – отмахнулся второй техник, ковыряясь в распределительном щитке. – Наверняка это новые тесты психологов. Или кто-то из программистов решил повеселиться. Помнишь, как Чен запрограммировал всех уборочных дронов говорить только цитатами из старых боевиков?
– Я спрашивал у Лизы из психслужбы. Они понятия не имеют, откуда берутся эти картинки. Говорит, даже доступа к изменению визуальных программ у них нет.
Михаил подошёл ближе: – Я тоже видел. Космический корабль-викинг, подписано "SM".
Техники переглянулись, как школьники, застигнутые за курением в туалете.
– Это уже пятый случай за месяц, – сказал старший, Ахмед, нервно оглядываясь по сторонам. – И всегда по пятницам, представляешь? Как еженедельная газета, только на стенах.
– SM? – задумчиво протянул Михаил. – Это не может быть…
– Семён? – Ахмед понизил голос до шёпота. – Да брось. ИИ станции, не станет рисовать граффити. У него есть задачи поважнее: системы жизнеобеспечения, навигация, помощь в стыковке. Какой смысл ему развлекаться цифровым вандализмом?
Никто не нашёл ответа на этот вопрос.
Бар "Гравитационный колодец" гудел как улей. Пятница, конец смены, и все, у кого не было срочных дел по спасению станции от неминуемой катастрофы (а таких дел на "Циолковском" случалось не меньше трёх за месяц), собирались здесь.
Бар получил своё название из-за особенностей расположения: на границе секторов с разной искусственной гравитацией. Из-за этого напитки в бокалах странно колебались, волосы иногда вставали дыбом, а стулья приходилось крепить к полу, иначе они норовили медленно уплыть к потолку.
– Видели сегодняшнее? – спрашивал техник Ричард, встряхивая кружку с пивом и наблюдая, как жидкость закручивается спиралью. – Женщина, и её волосы превращаются в звёздные трассы. Умопомрачительно!
– А под ним опять эта подпись, "SM", – заметил его коллега, Джеймс, который знал все сплетни станции ещё до того, как они становились сплетнями. – Таинственный художник не сдаётся.
– А что если это сам StationMind шалит? – предположил кто-то из угла, где обычно собирались рембригады после особенно тяжёлых смен. – Сидит себе в своём цифровом мозгу и думает: "А не нарисовать ли мне что-нибудь для этих скучных людишек?"