Глава 1. Осколок реальности
«Резервное восстановление аватара завершено».
Все-таки разбился.
Не хотелось ни открывать глаза, ни шевелиться. Мысли текли лениво, апатично, как бы сами по себе, словно за меня думает кто-то другой, а я как бы и ни при чем. Несомненно, вскоре придется снова окунаться в насущные заботы и выяснять, где я оказался и что делать дальше. А пока просто сидел в позе медитации, как и возродился, среди окутавшей меня плотным облаком звенящей тишины. Надеюсь, минутка покоя еще имеется в запасе, прежде чем закончатся все необходимые процедуры и эта благостная нирвана, в которой я возник заново телом и душой, вытолкнет меня прочь, в беспокойный и суетной мир.
Итак, я все-таки разбился. Насмерть. И не только я. Моих питомцев тоже должно было размазать в кровавую кашу о каменный пол… Судя по тому, что я не чувствую рядом ни Фурии, ни Крохи, так и произошло. От этой мысли в груди словно засела ноющая заноза. Даже не заноза, а скорее осиновый кол, которым пробивают сердце вампирам. Питомцы давно стали со мной одним целым, без них я чувствовал себя ущербным. Не самодостаточным. Уязвимым. «Духовная связь» – тот еще наркотик, а я, получается, закоренелый наркоман… Петоман? Духоман? Как-то так, в общем…
Воскрешение… Это было не так, как в прошлый раз в Репликаторе песочницы. Что-то разительно изменилось. То ли я столкнулся с пост-эффектом разных технологий, то ли новичок в Репликаторе песочницы должен гарантированно просыпаться в муках, чтобы в сознании закрепилась необходимость в осмотрительности и в осторожном обращении со своей жизнью. Сейчас же я чувствовал себя несколько иначе.
Наверное, судьба у меня такая – время от времени умирать при падении с высоты. В песочнице, когда прикончил предавшего нашу группу клирика и рухнул в пропасть, сцепившись с ним в смертельных объятиях, разбился также. Правда, момента удара о скалы при прошлом возрождении я не помнил, память оказалась щадяще купирована. Но только не в этот раз. Боль меня не терзала, нет, но вот память о ней…
Нагоняя приятную истому, Колыбель старалась бережно вымыть из памяти этот трагичный эпизод, ослабить полученные ощущения, и зябкая дрожь пережитого ужаса отпускала медленно, нехотя.
Вот уж действительно – воспоминания из прошлой жизни. Буквально. Ведь теперь у меня их несколько этих жизней, успел накопить… Еще один сейв потрачен, но в запасе еще аж шесть. Третья смерть. Двадцать четыре часа меня не существовало. Целых двадцать четыре часа длилось небытие и мир вполне обходился без меня. Ничтожная мошка на деснице господней, до которой никому нет дела, кроме нее самой. И с каждой смертью этот срок будет увеличиваться на шесть часов, пока не достигнет бесконечных величин. Раньше я всерьез об этом как-то не задумывался, не до того было. Но ведь и правда – даже с прорвой сейвов запросто можно остаться в забвении. Если погибнуть крайне неудачно. К примеру, как игроки вместе с Лунной Радугой при ее разрушении. Они ведь так и остались в копилке душ сгинувшего мира, даже не подозревая о своей печальной судьбе. Остались там навечно. Подумаешь, и вздрогнешь.
Стоп. Негатив ни к чему хорошему не приведет. Таких неприятных моментов будет еще немало, сомневаться в этом не приходится. Так что нечего падать духом всякий раз, когда это случается. Кстати, по укладу ВИКС чудесное спасение должно как-то компенсироваться, причем в худшую сторону. Хотя и так несладко – питомцы погибли, клан сгинул и сам я неизвестно где…
И снова стоп. Придержу эмоции. Загоню панику поглубже в темные уголки души, где ей и место. Побиться головой о стенку всегда успею, это занятие нехитрое.
Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, я, наконец, открыл глаза и медленно повел головой, осматриваясь. И озадаченно хмыкнул. Напряженное ожидание грядущих неприятностей слегка отпустило.
Вид цилиндрического зала диаметром и высотой около десяти метров, светящиеся стены, потолок и пол облицованы медово-желтым янтарем, вызвал чувство узнавания. Конечно, зал был другим, не тем, где я впервые узрел статую богини Дживы, впоследствии вдребезги разбитую суккубой против своей воли. Собственно, вся схожесть на форме зала и материале облицовки и заканчивалась. Резные барельефы танцующих крылатых фей на стенах замещал более примитивный на вид вариант, представлявший собой цепочку из натыканных по окружности зала выпуклых дисков. А вместо статуи на постаменте из светящегося желтого янтаря восседал я собственной персоной.